Игра с отчаянием

Снова повисло молчание — и на этот раз его можно было назвать неловким. Все чувствовали, что должны что-то сказать напоследок, но слова прощания упорно не приходили на ум. Они пережили столько всего вместе — а теперь не могут даже толково попрощаться. “До чего же глупо…” — думал каждый из них. Наконец, Марибель нашла в себе силы и тихонько спросила:

— … получается, это уже конец?

Хиганбана медленно кивнула.

— Можно сказать и так, — ответила она. — Сейчас я довольно ничтожна, совсем не знаю, что и как мне делать на моём новом “посту”, только и могу вас всех отправить по домам… Ха, действительно жалко, — заключила она с невесёлым смешком. — Такие амбициозные планы — и никаких способностей, чтобы воплотить их в жизнь…

— Амбициозные планы? — переспросил Ёшики, недоумённо вскинув брови.

Хиганбана подняла на него глаза и решительно заявила:

— Да, амбициозные. Я собираюсь воскресить всех убитых здесь, кого ещё не поздно, и отправить их обратно в свои миры.

На этих словах все невольно вздрогнули и в неверии уставились на неё. Марибель даже потеряла дар речи, вновь захлёстнутая волной надежды. Минато, несмотря на похожие чувства, в этом плане оказался более собранным. Поражённый подобным заявлением до глубины души, он кое-как выдавил из себя вопрос:

— То есть, ты хочешь сказать, что воскресишь всех-всех? Даже..?

— Даже Санаду-сана, — кивнула ему Хина и повернулась к Марибель. — И Усами-сан тоже. И, конечно же, я верну мою дорогую Орхидею. И всех наших одноклассников, и всех тех незнакомых мне людей, воспоминания о которых сейчас постепенно начинают заполнять мою голову — благо барьер сломан и больше не выкачивает из них жизненную энергию, поэтому у меня будет время понять, как работает система воскрешения.

Её слова звучали действительно обнадёживающе. Однако Ёшики кое-что показалось странным, и он неуверенно спросил:

— А ты собираешься воскрешать… — В этот момент Хиганбана заинтересованно взглянула прямо на него, и он запнулся, но всё-таки набрался духу и закончил мысль: — Марти? Я имею в виду, что ты как-то его не упомянула… — принялся оправдываться он, смущённый своим же вопросом.

Едва она спросил это, лицо Хины стало непроницаемым. Она смотрела на него, не выражая никаких эмоций, и Ёшики почувствовал себя виноватым. “Кажется, не стоило её сейчас спрашивать об этом…” — досадуя на самого себя, подумал он. Однако в следующий миг Хиганбана отвернулась, и на её губах появилась грустная улыбка.

— Возможно, говоря о всех, я слегка погорячилась, — произнесла она. — В конце концов, я не уверена, что Марти был бы счастливее, если бы я это сделала… Да и, наверное, он не единственный, кому лучше оставаться мёртвым. — Хиганбана помолчала. Затем она вновь взглянула на собеседников и серьёзно проговорила: — Правда, и насчёт тех, кого нельзя оставлять тут, есть небольшая загвоздка: я не уверена, что смогу отправить их в тот же самый момент их миров, когда они попали сюда. — Хиганбана сжала пальцы на ткани юбки. — Дело в том, что их слишком много. С моими нынешними способностями я ещё могу отправить трёх человек в исходную точку или чуть дальше по хронологии, но даже это отнимет у меня много сил, которые придётся восстанавливать — иначе я просто умру, не успев ничего закончить, а это не тот исход, которого я бы желала. — Хиганбана криво усмехнулась.

— Если это настолько сложно, то можете не беспокоиться: я согласна очутиться в своём мире в любой момент, если он приблизит меня к дню встречи с Ренко, — решительно заверила Марибель.

Хиганбана сочувственно взглянула на неё, а затем вздохнула и покачала головой.

— Эх, Хан-сан… — произнесла она. — Не говорите глупостей. Я уже организовала всё по мере своих возможностей: нашла истории ваших миров, выискала нужные моменты, вложила в них силы — в общем, всё уже готово. Я сделаю всё так, будто с вами тремя ничего не случилось. Я отправлю вас в ваши миры, но у вас останутся воспоминания о произошедшем здесь. Так вы сможете предотвратить нечто ужасное в своих жизнях.

От этой фразы Марибель и Ёшики вздрогнули. Марибель понимала: на неё сейчас охотится некая пугающая сущность, и любая крупица информации о ней, даже точная уверенность в её существовании — всё может спасти ей жизнь и помочь продержаться до возвращения Ренко. “А Ренко обязательно вернётся, — твёрдо сказала себе Марибель. — Я буду верить в Хиганбану-сан и ждать этого дня”.

Для Ёшики же возвращение в исходную точку полностью решало его проблему. Более того, зная о том, что некоторое время спустя Шинозаки грозит опасность, Ёшики мог предотвратить её или в крайнем случае подготовиться и защищать её. “Да, я вовсе не рыцарь, но даже так, я не отступлюсь перед трудностями, — решительно думал он. — Возможно, для Шинозаки тогда это была лишь ничтожная помощь однокласснику-неудачнику, но для меня — нет. Она вернула меня в нормальную жизнь, и за это я всегда буду ей благодарен. Именно поэтому, что бы ни случилось, я не брошу её”.

Слова Хиганбаны вселили в них надежду. Минато видел всё это и не мог не радоваться за своих товарищей. Он до сих пор слышал голос Эношимы, но сейчас она казалась лишь ничтожным фоновым шумом, не стоящим и капли внимания. Минато нашёл в себе силы бороться с ней до тех пор, пока ему не помогут избавиться от неё. “А я буду верить, что они мне помогут, — сказал он сам себе. — В конце концов, сейчас мне как никогда необходима вера в лучшее”.

Хиганбана с тихой радостью наблюдала их настрой. Ей и самой до сих пор не верилось, что всё кончено, что этим замечательным людям больше не придётся страдать из-за их с Тау личных разборок, что у них есть шанс избавиться от терзающих их призраков. Ей очень и очень хотелось надеяться, что Марибель, Минато и Ёшики справятся со своими проблемами и больше никогда не будут мучиться. В этот момент она впервые со всей ясностью осознала, что после всех испытаний привязалась к этим троим. Пожалуй, в первую очередь из-за того, как грустно теперь ей было их отпускать. И всё-таки она не могла иначе: в конце концов, они тоже заслужили конец своего кошмара, и она не вправе принуждать их к чему-либо.

Хина прикрыла глаза и мягко улыбнулась. Охваченная внезапным порывом нежности, она вдруг заявила:

— А знаете, я бы сейчас с удовольствием вас всех обняла.

Неожиданное заявление заставило окружающих оторваться от своих мыслей и удивлённо взглянуть на неё. Хина же подняла глаза на них и с иронией заметила:

— Правда, боюсь, с моим масштабом меня хватит максимум на то, чтобы повиснуть на талии Хан-сан. И то если подпрыгну. — Хиганбана криво улыбнулась.

От этих слов Марибель смущённо улыбнулась, не зная, куда себя деть от подобного внимания. Парни переглянулись. Всем без исключения показалось милым искреннее желание Хины, в том числе и потому, что они разделяли её сентиментальный настрой. Они прекрасно понимали, что скорее всего больше никогда не увидятся, и от этого на душе становилось чуточку грустно — в конце концов, они преодолели множество трудностей вместе, вверяя свои жизни товарищам, и привязались друг к другу. Однако некоторое смущение от её слов всё же было.

Хиганбана сказала это несерьёзно и совершенно не надеялась, что кто-либо действительно сделает первый шаг. Именно поэтому она так удивилась, когда Ёшики вдруг вздохнул и присел перед ней на одно колено. Пока Хина удивлённо хлопала глазами, он с весёлой ухмылкой пояснил:

— Ну, раз уж моя фамилия сходна по звучанию со словом “рыцарь”, то я, пожалуй, немного покрасуюсь и исполню твоё желание. Так ведь обниматься удобнее, а, принцесса башни Хиганбана? — задорно уточнил он.

Хина ещё несколько секунд продолжала хлопать ресницами, пока её удивление постепенно переходило в смущение, а затем скромно опустила глаза и слегка улыбнулась.

— Да ладно, какая уж я принцесса… — промямлила она, слегка хихикнув. — Скорее уж ликорис, растущий на кладбище. Правда, обычно один труп окружён множеством паучьих лилий, а не наоборот…

— Обниматься уже передумала? — с усмешкой перебил её Ёшики.

Хина поджала губы, стараясь скрыть своё смущение, а затем прикрыла глаза и, глубоко вздохнув, шагнула к нему и порывисто обхватила его шею в объятии. Она этого не видела, но Ёшики, несмотря на свою инициативу, слегка покраснел. А Хиганбана, хоть сначала и чувствовала себя неуверенно, в конце концов расслабилась и с тёплой улыбкой крепче обняла его.