Игрушка

"О, Манифест на русском, спасибо. Я его читал только на французском. Полезно будет перечитать его ещё и на русском. Кто перевёл?"

"Плеханов", - ответила женщина.

"Плеханов, говорите. А это тогда вдвойне интересно", - заулыбался Чарнота.

"Я рада, что угодила вам, Евстратий Никифорович. Но это ещё не всё, что я хотела вам сказать. Вас встретят, устроят на ночлег, а утром отправитесь на лошадях в другой населённый пункт подальше от Финского залива. Там и границу перейдёте. В тех местах граница почти не охраняется; так - редкие конные разъезды. Крестьяне и обыватели очень просто переходят границу и также просто возвращаются обратно. Риск минимальный".

133 "И ещё, - добавила она, оглядев ресторанный зал, - в этом поезде нет ресторана. Так что нужно прямо сейчас подозвать кёльнера и заказать ему какую-нибудь еду с собой. В дорогу лучше всего взять жаренного цыплёнка. Кто вас обслуживает?" - спросила она.

Чарнота жестом подозвал своего официанта. Когда тот подошёл, то дама на финском языке быстро объяснила ему, чего желает клиент. Тот записал всё в блокнот, кивнул и удалился исполнять заказ.

"Клара Борисовна, - через минуту молчания первым заговорил Чарнота, - вот вы интеллигентная женщина и, я вижу, что вы мудрая женщина, скажите: действительно ли в России на практике реализуется марксизм или там что-то другое творится под его маркой?"

Женщина как будто ждала именно этого вопроса, поэтому ответила сразу - не задумываясь.

"У Маркса пролетарская революция только в том случае может быть успешной, когда к тому созрели предпосылки. Какие? Прежде всего капитализм должен быть развит до такой степени, что пролетариат в революционной стране преобладал по численности. Это должна быть страна промышленная, а не аграрная, как Россия. Большевики торопятся. Они хотят искусственно превратить Россию в промышленную - индустриальную страну. После октября 1917 они надеялись, что пролетариат передовых стран их поддержит, но французы даже попытки такой не сделали, а в Германии, Венгрии и здесь - в Финляндии эти попытки провалились. Здесь была настоящая гражданская война. В 1918 134году красные расстреливали белых, белые - красных. Всё как в России. Всё решили военные во главе с Маннергеймом. В 1923 году коммунистов перебили и Финляндия стала буржуазной республикой. Потуги монархистов Маннергейм тоже не поддержал и вот образовалась республика во главе с гражданским президентом Столбергом, теперь, с 1925 года, - Реландером. Вообще-то Маннергейм мне нравится - порядочный человек. Путём Наполеона не пошёл, а ведь возможность была. Возглавил бы Шюцкор - перебил бы всю оппозицию, а не только коммунистов и вот вам король Финляндии Маннергейм Первый".

"Расскажите мне о Маннергейме",- попросил Чарнота.

Женщина оживилась: "Замечательная личность: мужчина, вояка, рыцарь. Он учился в России и служил там же, но революция всё перевернула и вот он теперь один из первых политиков Финляндии. С ним невозможно не считаться - все президенты с ним считаются".

"А что такое Шюцкор?" - спросил Чарнота.

"Такая общественная организация с военным уклоном. Преследуют финских большевиков. Нас не трогают - мы для них не опасны", - ответила женщина.

"Вас, это кого?" - не унимался с расспросами Чарнота.

"Нас - это правых коммунистов, настоящих марксистов, а не авантюристов большевистского типа".

К их столику с пакетом в руках подошёл официант. Чарнота полез в карман за деньгами, но Клара Борисовна его остановила.

135 "Мне для вашей экипировки выделены деньги, так что позвольте мне выполнить задание Партии до конца", - сказала она тоном, отвергающим всякие возражения. Чарнота развёл руки в стороны и при этом откинулся на спинку стула, показав таким образом, что подчиняется. Некоторое неудовольствие, отразившееся на лице официанта, когда женщина рассчиталась с ним финскими марками и, видимо, не побаловала его при этом большими чаевыми, клиенты сделали вид, что не заметили. Затем они встали из-за стола и вышли из ресторана.

Поезд, на котором Чарнота должен был переместиться ещё на 300 километров ближе к границы его родины, уже стоял у перрона. Клара Борисовна отказалась от предложения расстаться прямо сейчас и только тогда ушла, на прощание махнув рукой, когда увидела своего опекаемого в окне вагона.

Чарнота уселся на своё место и открыл подаренную ему книжечку.

Поезд тронулся, но Григорий Лукьянович этого даже не заметил. То, что открылось ему из вновь читаемого уже знакомого документа, но - на родном языке, поразило его. Особенности человеческого восприятия читаемого удивили Чарноту. Это было одновременно знакомое и незнакомое чтение. Первые слова Манифеста "Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма" во французском издании просто незамеченные им, теперь заставили надолго задуматься: "Почему же призрак, если ты открыл законы явления этого "призрака"?

– спросил Чарнота у Маркса и сам ответил - Такое может написать только человек очень неуверенный в 136своей правоте. Уверенный написал бы иначе: "Открытые мною законы развития человечества свидетельствуют, что коммунизм неизбежен и человечество стоит на его пороге", - примерно так следовало бы написать. Если же этот словесный оборот с "призраком" - метафора, то даже в этом случае нельзя так писать: манифест политической партии не место для метафор".

Поезд шёл по берегу Финского залива. От лучей заходящего солнца водная гладь то тут, то там вспыхивала искорками их отражения. Мерное постукивание колёс располагало к размышлениям. Чарнота продолжил чтение: "...два больших, стоящих друг против друга, класса - буржуазию и пролетариат".

"По Марксу мир людей должен расколоться по-новому. Но он всегда был расколот на богатых и бедных. Так что, ничего тут нового нет. А что касается России, то, верно говорила Клара Борисовна, - в России пролетариата раз-два и обчёлся; крестьянская страна. Где ж у нас взять ту движущую силу революции, о которой говорит Маркс. Вот и получается, что революцию у нас сделали революционеры с помощью бедноты, которая состоит из всех классов, но, прежде всего, из крестьянства. Если в развитых странах по Марксу управляет государствами буржуазия, то у нас-то кто теперь это делает. Раньше царь и чиновники правили, а кто теперь?" - и на этот вопрос Чарноте некому было ответить.

Он взглянул на соседей - пару пожилых финнов мужчину и женщину, по всей видимости, супругов, сидевших напротив него. Они были заняты 137обсуждением каких-то своих дел и совсем не обращали внимания на средних лет мужчину, читающего книгу.

"Вот Маркс пишет, что буржуазия всё постоянно меняет. Она не может жить как раньше, веками с устоявшимися порядками, традициями. Идёт постоянное совершенствование производства, а с ним и человеческих отношений. Мой отец жил, как мой дед, а дед - как прадед. Крестьянин провинился - на конюшню, выпороли и, глядишь, стал как шёлковый - всё делает, слушается, старается. А хозяин завода своего непутёвого, ленивого рабочего пороть не будет, а выгонит с работы - подыхай. Что лучше?" Чарнота представил себя сначала на месте крестьянина, затем - рабочего.

"Уж лучше подыхать с голоду, чем быть выпоротым рабом", - сделал он выбор. Дальше, читая о космополитизме буржуазии, Чарнота остановился на фразе, которая его чем-то привлекла, Он никак не мог понять чем, но она буквально врезалась ему в память. Маркс писал: "Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству", - и дальше Маркс ещё раз как бы подчёркивает и подтверждает существование двух миров: "Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием". Где-то в глубине сознания у Чарноты мелькнул вопрос:

"А как же материализм? Ведь мир единый - только материальный. Маркс везде это утверждает".

Однако, Чарноту от дальнейшего осмысления данного противоречия отвлекла возмутившая его фраза Маркса: "...буржуазия... вырвала... значительную часть населения из идиотизма деревенской жизни". Он стал 138возражать Марксу: "Человек, живя в деревне, должен, чтобы выжить, очень много чего уметь и знать. В этом отношении крестьянин просто учёный- энциклопедист по сравнению с рабочим, который, работая, например, на конвейере, умеет только правильно какую-то гайку закручивать и всё".

Пейзаж за окном движущегося поезда оставался тот же. Только солнце, спрятавшееся за тучи, перестало расцвечивать воду и она до горизонта окрасилась в свинцово-серые тона с белыми пунктирами пены на гребнях волн.

"Она (буржуазия) сгустила население, централизовала средства производства, концентрировала собственность в руках немногих", - писал Маркс, обозначая заслуги буржуазии перед человечеством.

"Так богатство-собственность и до буржуазии было в руках немногих. Из-за чего, собственно, и драка-то междоусобная у нас в России началась - из-за богатства одних и нищеты других. Из-за бешеных денег у помещиков, чиновников, банкиров и купцов, которые они транжирили, на зависть нищему народа...