Игрушка

"Какие шальные мысли ещё меня посещают, - размышляла Анастасия 18Сергеевна, продолжая рассматривать себя в зеркале.
– Взять половое

воспитание сына на себя. Жить половой жизнью со своим сыном. Нет, это слишком, такого мне не одолеть. А как Пётр на это посмотрит, ведь, хоть сейчас уже и редко, но он всё-таки ещё бывает мужиком".

Она отвернулась от зеркала, шагнула в заполненную водой ванну и медленно погрузилась в её теплоту.

"Нет, Настасья, оставь эту дурную идею", - громко сказала она сама себе и стала намыливать мочалку.

– ---------------------

Разговор с разведёнкой Анастасия Сергеевна провела в своём кабинете.

"Риммочка, как твоя дочурка поживает? Что-то мы её давно не видели".

"Спасибо, Анастасия Сергеевна, всё хорошо. Спасибо ещё раз, что помогли её в садик устроить, теперь я спокойна - работаю, а она там - под присмотром. А то раньше приведу её сюда и работать не могу. Она же у меня такая непоседа - того и гляди на кухне что-нибудь себе на голову опрокинет или ещё чего. Спасибо, Анастасия Сергеевна. Я вам очень благодарна".

"Вот и хорошо, Риммочка, что эта проблема у нас с тобой решена. А как у тебя личная жизнь, замуж-то собираешься?"

"Да куда там - замуж. Порядочные мужики, наверное, перевелись. Этим гадам-кобелям только одно и нужно. Добьётся своего, походит,

а потом как ветром сдует его. Да я уж замуж особо и не стремлюсь. Перегорело, видно, всё, а так - для здоровья, мужиков хватает".

"Что ты, Римма, "перегорело", тебе ж и тридцати ещё нет? Так?"

19 "Двадцать восемь, Анастасия Сергеевна".

"Вот, вот. Ты же совсем ещё девчонка. А настоящего мужика продолжай искать. Вдвоём по жизни всегда легче идти. А то, что они кобели, так это природа так распорядилась. Винить за это мужиков нельзя. Кобель хочет тебя, так и это уже хорошо. Без этого какая жизнь. Хуже, когда по другому: и вежливый, и цветы носит, а в постели - никакой. Так что, девочка, нам природу мужскую не изменить, к ней приспосабливаться нужно. Ведь есть такие, которые просто физически ни о чём и думать не могут, пока не добьются своего. А будешь упрямиться - хорошего человека можешь потерять, уйдёт".

"Какой там "упрямиться", Анастасия Сергеевна, как говорится: слаба я на передок", - усмехнувшись, сказала Римма.

Помолчали.

Настя в уме подыскивала слова - как бы начать разговор о главном, а Римма перебирала в памяти мужчин, с которыми последнее время встречалась и пыталась вспомнить кого из них она оттолкнула излишней своей строгостью.

"Был один такой, - вспомнила она.
– Ему как-то просто не везло. Как ни заявится, а у меня - месячные. Так несколько раз пришёл, а потом пропал куда-то. Сам виноват, неужели женских особенностей не знал..."

Ход её мыслей был прерван Анастасией Сергеевной:

"Римма, мне нужна твоя помощь".

"Ой, Настенька Сергеевна, всё что угодно. Вы же мне так помогаете: и с садиком для Олюньки, и вообще - на работе я за вами как за каменной стеной. Всё что угодно".

"Не торопись соглашаться. Это очень деликатная просьба. Сначала 20выслушай, подумай, а затем уж и решение принимай".

После объяснения сути дела Римма не изменила своего решения - согласилась как-то очень легко. Чем озадачила Настю. Она готовилась к долгому разговору, к уговорам, к успокаиванию и прочее, но всё так быстро разрешилось.

"Может молодёжь такая раскованная стала, - размышляла потом она, - а я отстала и этой новой молодёжи,...не знаю".

Договорились так: скоро у Анастасии Сергеевны день рождения. Она пригласит Римму. Квартира у них большая. У Ванечки есть своя комната. Римма - женщина опытная. Ей, как говорится, и карты в руки.

– ---------------------------------

На дне рождения гостей было не много - всего пять человек и Римма. Сели за стол, выпили: женщины - шампанское, мужчины - водку, а Иван пил лимонад. Поздравляли виновницу торжества, читали стихи. Одна дама очень хорошо спела под гитару старинный русский романс. В большой комнате под проигрыватель организовали танцы. Иван сам пригласил Римму как самую молодую из присутствующих женщин. В танце Римма очень скоро почувствовала, что её партнёр готов.

Такого Ваня ещё никогда не испытывал. Ему и раньше приходилось танцевать с девчонками, он также, как и сейчас, обнимал свою партнёршу за талию и ничего - кончалась музыка и расходились как ни в чём ни бывало. Сегодня всё не так. О, конечно, он уже кое-что знал об отношениях между мужчиной и женщиной. В его классе учился парень. Нельзя было сказать, что это был Ванин друг - так, иногда в футбол играли вместе, да раз в кино сходили. У этого парня мать работала акушером-гинекологом. И вот как-то принёс этот парень в школу учебник по гинекологии. Собрались несколько парней из их класса, и Ваня с ними, и на большой переменке, 21заблокировав дверь класса стулом, они рассматривали картинки в этом учебнике. Сын акушерки, как самый сведущий, давал комментарии:

"Вот сюда нужно всовывать...", - говорил он, указывая на место в нижней части разреза женского тела, изображённого на картинке.

"А вот здесь клитор находится; это как наши хуи, только маленькие". Вот тогда первый раз в жизни Ваня ощутил что его писька может жить отдельной от всего тела жизнью. Он ощутил, что ей в трусах стало тесно и решил, что ему пИсать хочется - так уже бывало: писать захочется и писька встаёт. Побежал Ваня в туалет, а пИсать, оказывается и нечем. Скоро всё вернулось в обычное состояние, но уже после этого Ваня стал всё чаще и чаще сталкиваться с необычным поведением своего "полового члена" - так этот особый орган назывался в этой книге...

Сегодня Ваня абсолютно не понимал того, что с ним творится. Сначала всё шло как обычно. Он обнял за талию эту тётю. Но от неё исходил такой запах, что скоро Ваня ощутил что этот - в штанах - проснулся. Скоро просто так танцевать стало невозможно. Ваня пытался отстраниться, чтобы партнёрша не заметила изменений в его состоянии, но она - наоборот, как нарочно, всё плотнее прижималась к нему. Наконец, положение стало невыносимым для Вани. Он ещё некоторое время потоптался в танце неуклюже оттопырив зад, затем, может быть слишком резко, (позже он вспоминал это и жалел, что так поступил) отстранился от своей партнёрши, быстрым шагом пересёк большую комнату и скрылся за дверью своей комнаты. Пьяные гости ничего этого не замечали, только виновнице торжества - ваниной маме Анастасии Сергеевне - всё было понятно. Взгляды Риммы и Анастасии Сергеевны встретились, и Римма уловила заметный только для неё кивок головы...- и последовала за Иваном. 22Ваня лежал на тахте животом вниз, уткнувшись головой в декоративную подушку. Он слышал, как отворилась дверь его комнаты, краем глаза увидел эту удивительную тётю, которую только что так грубо оттолкнул, и услышал её голос:

"Ну что ты, Ванечка, давай я тебе помогу".

Она подошла к тахте и Ваня почувствовал, что с него стягивают брюки. Перевернувшись на спину, он сквозь слёзы увидел это милое женское лицо. Его член напрягся так, что, казалось, он вот-вот взорвётся. Брюки упали на пол. Член оказался на свободе. Женщина воскликнула одобрительно:

"О, какой он у тебя!"

И Ваня впервые в жизни ощутил его в чужих, но ласковых руках. Чужие руки стали совершать возвратно-поступательные движения и по всему телу растеклась приятная зудящая ломота. Ваня откинул назад голову, закрыл глаза и весь отдался во власть своих чувств и этого чужого-родного человека. Продолжая движение руками, женщина что-то шептала, но Ваня ничего не понимал. Вдруг зудящая приятная телесная ломота мгновенно переросла в яркую вспышку физических наслаждений, которые, рождались внутри полового члена, волнами сладострастного озноба прокатывались по всему телу и мурашками заканчивались на коже, то в одной, то в другой её части. Ваня, не в силах сдерживать сотрясающие его конвульсии от физического наслаждения, выгибался и сгибался на тахте одновременно тихо постанывая. Схватив декоративную подушку, он изо всех сил прижал её к груди и затих, прислушиваясь