Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков
Шрифт:
Время утратило смысл. Когда она открывала глаза, лишь отмечала, что солнце катится к закату. В следующее мгновение пальцы Гая уже скользили по ее векам, закрывая их.
– Не торопи его, пусть этот день длится как можно дольше.
София потеряла счет водоворотам, она изо всех сил сдерживала боль и усталость, полностью отдавалась чувству. Она любила его так сильно, как могла, зная, что завтрашнего дня может не быть.
Почувствовав, что испил ее до последней капли, Гай остановился и подарил завершающий поцелуй.
– Благодарю тебя.
София приоткрыла
– Не плачь.
– Не уходи, – прошептала София.
– Пока я с тобой.
– Останься со мной навсегда, умоляю.
Глаза женщины наполнились слезами. Гай с грустью смотрел на нее. Потом нагнулся и выпил всю влагу с ее щек.
«Молчи. Мое сердце рвется на части».
«Как мне остановить тебя?»
«Молчи. Закрой глаза. Немного отдохни».
«Обними меня крепче. Я хочу заснуть в твоих объятиях».
Гай прижал ее к себе. Склонив голову ему на грудь, София смежила веки и, погрузившись в тепло его горячего тела, задремала.
Из неотправленного
«Здравствуй, мой друг.
Выдалась свободная минута написать несколько строк.
Безумный перформанс подошел к концу. Осталось недолго. Дело за глупцом, готовящимся совершить выбор.
Душа моя почернела от сажи, смердящей копоти, пресытилась людскими пороками и грехами. Усталость сковывает члены, лишь сердце, ставшее вновь молодым, бьется невпопад.
Ангел, посланный свыше, спит безмятежным сном на моей кровати.
Стоит подойти к ней и вдохнуть удивительный васильковый запах кожи, как безумие вновь охватит меня.
Ее ресницы дрогнули, веки приоткрылись, дернулись глазные яблоки. Моя нечаянная радость видит сон.
Томми, ее тело прекрасно, а душа чиста. Чистый лист. Жизнь лишь сделала на нем несколько зарисовок, я стер все, от первого до последнего слова. Женщина полностью доверилась и принадлежит мне.
Я терзаюсь от невозможности сделать выбор между Викторией, рискующей остаться навеки запертой между мирами, и обыкновенной женщиной, подарившей изгою искреннюю любовь. Она не просит ничего взамен, умоляет лишь остаться. Она пока не знает, что искорка ее чувства разожгла в моей душе пламя, которое искушает, позволяя надеяться на чудо.
Каюсь, я не совладал с собой. Каюсь, что вовлек Софию в игру, подчиняясь воле Виктории. Ведьма выбрала ее тело, чтобы переходить рубеж и быть рядом. Но после первого раза я больше ее не звал. Не хотел. Извращенная страсть моей бывшей возлюбленной, привыкшей получать наслаждение лишь от боли, могла навредить прекрасной Софии.
Я давно знал, что, занимаясь со мной любовью, Виктория на самом деле желала Того, кто во мне. Именно он дарил ей страдания, граничащие с безумием. Лишь от них ведьма получала удовольствие. Поэтому она всегда снимала кольцо, отпуская на волю чудовище. Виктория ждала не меня.
Эта женщина другая. Она увидела во мне человека.
Томми, я влюблен. Сам не могу поверить, но это так.
Неужели Софи – мое обещанное избавление, способное остановить бесконечный бег по кругу? Ради которого я согласился вернуться последний раз в Дом на Холме?
Она просыпается… Не прощаюсь…»
Жертва
Запах гари вмешался в ее сон, возвращая из небытия. Он витал в воздухе, вызывая тревогу. София открыла глаза, огляделась. Она лежала на огромной кровати среди бесчисленных подушек в полном одиночестве. Рука скользнула по холодным простыням, заставив сердце сжаться от отчаяния.
Запах становился все сильнее. В гостиной послышались шаги.
– Гай! – испугано крикнула София.
Он появился в проеме двери. Подойдя ближе, присел на кровать.
– Что случилось?
– Ты вновь жжешь письма? Запах…
– Нет, я курил на балконе.
София присела, завернувшись в простыню. Вдохнула глубже.
– Мне кажется, что-то горит.
Она встала с кровати и прошла в соседнюю комнату. Вернулась в спальню, выглянула на балкон. Источника дыма было не видно.
– Ты чувствуешь? – обратилась она к Гаю.
Тот поднялся с кровати, подошел к Софии, развернул ее к себе спиной, убрал волосы с шеи и припал губами к коже. Искрящаяся волна пробежала по ее телу. Горячие губы проследовали выше, захватив мочку уха. Кровь прилила к груди, София готова была вновь впасть в безумие, как в коридоре послышался топот и следом истошный женский крик:
– Пожар!
Женщина повернулась к Гаю и натолкнулась на его спокойный взгляд.
Оставив ее на мгновение, он вернулся из ванной комнаты с халатом.
– Оденься.
В коридоре запах чувствовался еще сильнее. Из правого крыла раздался отчаянный стук. Около углового номера стояла Аннет и что было силы барабанила по косяку:
– Кирилл, открой!
Из-под двери, дрожа на сквозняке, выползали тонкие струйки дыма.
София со всех ног бросилась на помощь к Аннет.
– Он там! Я сидела у себя на балконе. Он вышел, свесился сверху. Мы перекинулись парой слов о разной ерунде. Потом он шагнул внутрь, и несколько минут спустя я почувствовала запах.
– Кирилл, – взмолилась София, – открой дверь! Не смей этого делать! Кирилл!
Она обернулась к Гаю в надежде на помощь. Он стоял чуть поодаль, с безразличным видом подпирая стену.
«Сделай что-нибудь!»
«Не могу, это его выбор».
«Только не Кирилл, только не он! Умоляю!»
«А кто?»
София, рыдая, без сил опустилась на пол.
«Действительно. Кто?»