Иллюстрированный атлас мира
Шрифт:
— Сам удивляюсь, но нет, вполне жив. Хоть и не был в человечьем облике уже полгода. — Он отряхнулся. — Фффух, хоть бы вспомнить, как ходить!
— Дядя, что вообще происходит? Ты… дракон?
Он поднял на неё глаза и протянул руки.
— В некотором роде. Ну, дай мне на тебя наглядеться. На кого ты похожа, Исса! — оглядел он её чернодушье одеяние с ног до головы.
— На маму, — улыбаясь и обнимая дядю, сказала она.
Дорогой читатель!
Мы с вами подбираемся
С уважением, ваш автор
Марина Удальцова
Глава 26. Брат в деле
В библиотеке было слишком пыльно, слишком пусто, слишком уныло. Запах фолиантов раздражал Ранаяра. Еще больше его раздражало то, с каким восторгом вдыхала этот запах Аргла. Зачем она притащилась за ним? Звали только его.
Троица была уже здесь. В тень колонны забился ещё кое-кто. Ранаяр пригляделся и понял, что Аргла — не единственная женщина в этой компании. Девчонка-рабыня постоянно таскалась за этими горе-вояками, как тень. Кивнув всем сразу и не сказав ни слова, он усадил невесту и сам опустился рядом с братом.
Ближайшие несколько минут он разглядывал Эргона — тот первый раз после болезни преодолел расстояние от спальни до библиотеки. Небрежно залеченные раны выглядели хуже, чем когда он только приехал с Севера. Рваные края отдавали зеленью, словно поросли мхами. Лицо тоже было изуродовано этими «мхами».
Ранаяр вглядывался — и не понимал, как Эргона не узнавали. Теперь, когда он знал, что это его брат, родные черты проявились, проступили из-под шрамов. Но вот глаза! По глазам никак не скажешь, что это тот самый гордый, самоуверенный воин, зверь в бою, страстно влюблённый в северную принцессу. Что случилось с этими глазами? Кто-то задул в них горящий фитиль. Их обладатель, казалось, вот-вот издаст последний вздох — и истлеет, испарится.
Он и сам не заметил, как разглядывание стало неловким. Левая сторона рта Эргона дернулась в намеке на улыбку. Потом он повернулся к Ранаяру и вымученно спросил:
— Ну, что, насмотрелся?
Ранаяр отвел, почти отдёрнул взгляд. Лучше перевести тему и перейти к делу.
— Зачем звали?
Вступил Авит, наклонив голову в приветствии:
— Добрый день, Ранаяр. Моё уважение, госпожа Аргла. Удобно ли тебе выслушивать наши разговоры?
Наверное, этой фразой он надеялся выпроводить Арглу. Но нет — эта суёт нос во все дела и вставляет свое мнение во всё, где её не спрашивали. Поэтому и отец и без пяти минут супруг предпочитают держать её дома. Но в этот раз она напросилась с Ранаяром: «Эти мальчишки что-то задумали! А ведь они совсем не знакомы с нашими традициями.»
И сейчас женщина бесстрашно глянула на Авита — так вызывающе, как не смотрела на мужчину ни одна женщина, воспитанная на Юге. Её брови надменно взлетели вверх — этим она, казалось, спустила тетиву и метнула сотни невидимых стрел в северянина. Но тот удивительно стойко встретил и её взгляд, и её колючие замечания:
— Удобно? Меня касается все, что происходит на моей родной земле. Особенно если это пытаются провернуть чужестранцы, — с презрением выговорила она последнее слово.
Смело. Ранаяр даже не ожидал.
Он выпрямил спину в порыве восхищения своей женщиной и гордо, медленно, церемонно протянул:— Зачем вы звали нас, северяне?
Он поймал оторопелый взгляд Эргона и только после этого понял, как тупо прозвучало это «северяне». Хотя Ранаяр скучал по родине, Юг прочно влился в его кровь. Аргла умело заменила Нилию, и он даже почти полюбил её.
Авит язвительно ответил:
— «Северяне» звали тебя затем, чтобы ты с нами продолжил начатое тобой во Враньем Пике.
Аргла отреагировала на это так, как отреагировала бы птица на хищника, разоряющего её гнездо с птенцами.
— Нет! Никаких восстаний! Никаких рабов! Мальчишка, мечтатель, мерзавец! Столько сил понадобилось Ранаяру, чтобы восстановить здоровье, силы, имя. Я не отдам тебе Ранаяра!
Последние слова она прошипела Авиту прямо в лицо. Ранаяр смотрел на женщину и не понимал — как сейчас можно было эту взбешённую кошку хоть в чем-то сравнивать со слабой, жеманной, хрупкой, прекрасной Нилией? Он взял невесту за руки и снова усадил возле себя, боясь, как бы другие не заметили её округлившейся фигуры.
— А никому и не нужно, чтобы ты жертвовал своим здоровьем и силами. — пристально глянул на Ранаяра Авит. Рядом пошевелилась рыжебородая глыба — Клов.
— Нам нужно только твоё имя.
— Я Сиадр. И это имя принесло Дайбергу смерть королевы. Ты уверен, что выбрал то самое имя? — горько усмехнулся Ранаяр.
— Ты будущий отец ребёнка Арглы. Ты аристократ Дайберга. Нокардон за тебя глотку перегрызёт. Только это и нужно, чтобы получить лояльность Юга.
Ничего от них не скрыть! Вот почему они не были против присутствия Арглы. Вот почему вызвали Ранаяра. Они были никем, и весь их якобы ловкий «план» держался только на согласии или отказе Ранаяра. План запах властью, абсолютной властью Ранаяра над северянами. Но что это был за план?
— Зачем нужно моё имя?
Но Аргла не дала им сказать ни слова.
— Как ты смеешь, мальчишка, наглый северный мальчишка, трогать род Нокардон? Мы не шипохвосты, чтобы грызть глотки! Кто ты сам такой? Какое дело тебе до нашего рода?
Невозмутимый Авит, нацепив маску занудства, развернул какие-то свои конспекты.
— Вот, смотрите. Здесь есть закон о том, что интересы несвободных в суде представляют свободные. Я перерыл все хроники, но нужных прецедентов не нашёл. Дела в основном касались увечий рабов чужими господами, женщин-рабынь и прочего. Но я также не нашёл и какого-либо другого закона, более нового, какой бы отменял или ограничивал этот древний закон. А значит…
Ранаяр продолжил за него:
— А значит, любой свободный господин может просить о свободе рабов в судебном порядке.
В углу всхлипнула Мирта, о которой все уже забыли. Эргон кашлянул и хрипло продолжил:
— Авит и Клов не могут просить, они северяне. Я ещё не внушаю доверия у Дайберга. Да и моё здоровье меня подводит. А ты здесь давно. Ты — свой. Тебя любят при дворе. Ты — отец нерожденного внука рода Нокардон. Нам нужно твоё имя и твоя помощь.
Как зыбок этот план! Он держался на одном коротком слове. Аргла замерла возле будущего супруга. Ранаяр ещё плохо оценивал риск и последствия. Он глянул на сжавшуюся в углу девчонку, которая со своей смуглой кожей в тени казалась замарашкой. Её было жалко. И возможность снова ввязаться в авантюру взяла верх. От его ответа Аргла то ли шумно вздохнула, то ли охнула: