Император гнева

— Что, ради всего святого, могло заставить ее сделать это на девичнике?

Хана смущенно улыбается.

— Что, Хана, — ворчу я.

— Потому что… я заставила её это сделать?

Я стону.

— Чёрт возьми.

— Пожалуйста, — вздыхает моя сестра. — Кто мы такие, чтобы быть священниками? Ты ведь понимаешь, что скоро станешь королём, Кензо? Я имею в виду, немного пожить для себя.

— Есть немного пожить для себя, а есть безрассудство. Научись различать, Хана.

— О, например, преследовать женщину годами только потому, что она украла у тебя ожерелье?

Я прищуриваюсь.

— Ты знаешь, чье это ожерелье…

— У тебя много маминых вещей, Кензо, — коротко говорит она. — У меня тоже есть. Так что мне интересно, было ли это из-за ожерелья, девушки или из-за того, что кто-то избил тебя, что так разозлило тебя на целых пять гребаных лет.

Я нахмурил брови. На самом деле не знаю, что на это ответить. В миллионный раз вспоминаю, какая умная у меня младшая сестра.

— Лучше приготовься, Кензо, — тихо говорит Хана. — Скоро начнётся представление.

***

Стоя у алтаря, я оглядываю толпу, когда начинает играть струнный квартет. Киваю Соте, и он кивает в ответ. Моего отца здесь нет, но это нормально. Я виделся с ним вчера вечером, мы поели и выпили пару бокалов, и он поговорил со мной о семейной жизни, о том, что значит быть мужчиной, и о многом другом.

Ему не обязательно присутствовать на самой церемонии.

Тем более что он давно покинул мир мафии. Такеши показывает мне большой палец вверх, а Мал, сидящий рядом с ним, решительно кивает. В нескольких рядах позади вижу, как Дрейзен Крылов садится на своё место рядом с сестрой-близняшкой Анники, Тейлор. Фуми, моя сводная сестра, тоже не смогла прийти сегодня. Она, конечно, позвонила мне, чтобы поздравить, но первую леди штата Нью-Йорк не часто можно увидеть на мафиозных свадьбах. Я понимаю.

Двери в задней части церкви открываются. Все оборачиваются, чтобы посмотреть, как Кир ведет Аннику к алтарю.

И мое сердце замирает.

Не потому, что все это внезапно становится таким реальным. Не потому, что я собираюсь приковать себя цепями к маленькому сумасшедшему воришке.

Нет. Мое сердце на мгновение замирает, потому что, когда она входит, все, что я могу увидеть, это то, как чертовски красиво она выглядит.

Имею в виду… черт.

Я почти ожидал, что она пойдет к алтарю в костюме на Хэллоуин, просто чтобы подразнить меня. Но вот она в платье длиной до пола из белого атласа и тюля, с жемчужинами, вшитыми в замысловатый цветочный узор по бокам, и изящными листьями из шелковистого кружева, разбросанными по глубокому вырезу и спинке.

Боже, она выглядит потрясающе.

Киру приходится кашлянуть, чтобы привлечь мое внимание, когда они подходят ко мне у алтаря. Он вкладывает ее руку в мою, а затем пристально смотрит на меня, наклоняясь ближе.

— Эта девушка для меня как дочь, — говорит он так тихо, что слышу только я. — И у меня уже есть пуля с твоим именем на ней. Если ты причинишь ей боль…

— Я не буду.

— Я прослежу.

Он похлопывает меня по руке, прежде чем повернуться и поцеловать Аннику в щеку.

Не буду врать: даже от этого моя кровь закипает, а зубы скрипят так, что я пока не готов это анализировать.

Мы с Анникой смотрим друг на друга, пока священник произносит слова. Я надеваю кольцо ей на палец, и она делает то же самое со мной, прежде чем мы произносим клятвы.

— А теперь властью, данной мне Богом и штатом Нью-Йорк, я объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать свою невесту.

Анника полуобернулась, чтобы улыбнуться собравшимся гостям и камерам, и уже двинулась, словно собираясь вернуться к алтарю.

Не могу честно сказать, что заставляет меня это делать. Может быть, традиция. Следовать сценарию или «продавать» это всем присутствующим, кто слишком глуп, чтобы понять, что этот брак — мирный договор, а не признание в любви.

Какой бы ни была причина, я двигаюсь, прежде чем осознаю это. Одним движением хватаю Аннику за талию, разворачиваю её, и она ахает от неожиданности.

Она в замешательстве хмурит брови и смотрит на меня.

— Что, чёрт возьми, ты…

— Это.

Я прижимаюсь губами к её. Наши губы сливаются, обхватываю её лицо рукой и притягиваю к себе. Мой язык проникает в её рот и завладевает её языком.

И всё вокруг нас просто… исчезает.

Как только я собираюсь попытаться остановить себя или хотя бы понять, что, чёрт возьми, на меня нашло, в церкви раздаётся оглушительный грохот.

Мы кружимся вместе с остальной толпой, а потом я реву и прыгаю перед Анникой, когда фургон с грохотом влетает в двери церкви, разбрасывая щепки. Гости и их охранники отпрыгивают в сторону, и воздух наполняется криками, когда фургон врезается в две скамьи, а затем со скрежетом останавливается, из повреждённой передней решетки валит дым, а лобовое стекло покрыто паутиной.

— Мэл! — кричу я. Он, Так и несколько наших парней уже достают оружие и приближаются к фургону. Люди Кира делают то же самое. Я оглядываюсь и вижу, как Дрейзен, держа Тейлор позади себя, с пистолетом наготове, отступает к боковой двери в окружении своих охранников.

Поворачиваюсь к Хане, но она уже с Сотой и его парнями, тоже направляются к боковой двери.

— ВЫХОДИ ИЗ ФУРГОНА! — рычит Мал. — СЕЙЧАС ЖЕ!!

Не получив ответа, он подходит ближе. Вся эта чёртова церковь на взводе, как будто мы балансируем на краю пропасти.

— ВЫХОДИ! — На этот раз Мэл не колеблется. Он бросается к водительской двери, распахивает её и засовывает пистолет внутрь. Я вижу безумный взгляд на его лице ещё до того, как он оборачивается ко мне. — Там пусто!

Чёрт возьми.

— ОТОЙДИ! — Я взревел, оттолкнул Аннику к двери, ведущей в ризницу, а затем побежал к фургону, пока вся эта чёртова церковь погружалась в хаос. — ОТОЙДИ! Мэл! Убирайся к чёртовой матери от…

Воздух вспыхнул огнём, когда меня отбросило назад взрывной волной, разорвавшей ночь.

12

АННИКА

Алкоголь крепкий и жгучий, и он обжигает мне горло. Обычно я не пью спиртное сразу, но, учитывая события последних двух часов?

Да. Я думаю, что это необходимо.

Делаю паузу, позволяя первому большому глотку водки осесть в желудке, прежде чем опрокинуть стакан и допить остатки. Я глубоко вдыхаю, морщусь, ставлю стакан на стол и снова тянусь за бутылкой.

Как я уже сказала, это необходимо. К тому же, я наполовину сербка.

У меня в ДНК заложено пить водку как воду.