Империя статуй

— Верно…Быть может, ты станешь моей фрейлиной?

— Не пойдет. Слуги постоянно издеваются над новичками. Я сам разгонял их несколько раз, хотя не пристало принцу заниматься подобным.

— Я не знала об этом…

— Перед знатью они ведут себя прилежно. А злость выбрасывают друг на друга. Я же замечал эти драки потому, что моё присутствие прислугу никоим образом не смущает. Сама знаешь.

— Я могу представить её, как свою…родственницу?

Мы все одновременно обернулись к Рэнгволду, что под тремя парами глаз, одни из которых были желтыми, осознал слетевшую с губ необдуманную глупость.

— Даже, если очень дальняя, никто не поверит, — рассмеялся Флоки. — От слова совсем.

— Я просто предлагаю варианты…Она должна стать по статусу равной нам. Только в таком случае не возникнет подозрений от встреч, а Императрица не заподозрит в Сиггрид Горгону.

— Придумал!

— Что ещё, Флоки?

— Принимая во внимание то, что матушка отчаянно хочет выпроводить меня из замка, а Сиггрид прекрасная одинокая аристократка, мы объявим о нашей помолвке!

Подавившись слюной, Рэнгволд громко закашлялся, ударив себя кулаком по груди. Сама же Горгона, широко распахнув глаза, в следующее мгновение уже казалась задумчивой, а Флоки, как всегда приготовившийся стрелять в двух зайцев одновременно, громко хохотал, вовсе не собираясь переводить сказанные слова в шутку.

— Представляете, как сразу мы отведем от себя подозрения! Какой нормальный из правящей семьи женится на Горгоне?

— Ещё одно слово, Флоки, и я скажу нет.

— Прости, Сиггрид…

Глава 20

Хитрец из замка, нагов принц,

Всегда жил в обществе цариц.

Но выбрав, наконец, жену,

Смотрел лишь на неё одну.

Найдя сверкающий алмаз,

Он не сводил влюбленных глаз.

Баллада «Флоки и Сиггрид»

Идея Флоки, безжалостно ударяя по моим тщетным попыткам избежать всеобщего внимания, все же казалась верным решением, принятым второпях. Поступая в противовес логике самовлюбленных умов, я, не колеблясь, согласилась на помолвку, поскольку никто, в самом деле, не смог бы представить Горгону, намеренно влившуюся в высший свет. Считая меня запуганным, но жестоким существом, наги грязли в заблуждениях, сосредотачивая внимание на окраинах деревень и в лесах, поскольку разыскиваемый и всеми ненавидимый монстр не мог талантливо прятаться в обществе. Стоило ли вновь говорить о негибких умах, погрязших в собственных убеждениях и в устаревших принципах?

Данное решение, не вызывая смущения, позволяло мне без слухов и подозрений находиться рядом с теми, кто был готов всегда рассказывать правду, какой бы она ни была. Не желая доверять им всецело, я все же чувствовала искреннюю благодарность, ведь принц и принцесса провели меня в закулисье, любезно показав сцену, укрытую занавесом. Их намерения — вполне открытые и лишенные корысти — не были чужды моей душе, ведь посмей они использовать меня в качестве орудия мести, все бы закончилось мгновенно. Преклонялись ли они перед судьбой или же всецело верили в пророчество, Флоки и Сильвия желали сохранить мне жизнь, и этого для содействия было вполне достаточно.

Красный клен…До сих пор я не желала видеть его, однако, после рассказа принцессы мысли вновь и вновь вертелись рядом с проклятым деревом, служащим не символом защиты, а знамением смерти. Борясь с чужим эгоизмом и павшей нравственностью, Горгона сама поступила ужаснейшим образом, приняв решение за всех своих потомков. Или же такова расплата за противостояние всему миру в одиночку? Не жертвуя, ничего нельзя изменить. Горгона и все её «дети» пожертвовали за идеалы своими жизнями, так чем же придется в итоге пожертвовать мне?

Я не желала обращать народ нагов в камень, но моя мечта о тихой и спокойной жизни вдали от смерти ныне казалась неосуществимой. Сколько бы я ни убегала прочь, меня постоянно кто-то догонял, словно бы забвения было недостаточно. Словно бы мои стремления никому не вредить нагло обесценивались общественным мнением. Если проклятье, в самом деле, столь непреклонно, то плыть против течения бесполезно. Я…попросту устала плыть против течения.

Сильвия сдержала обещание и в тот же день изменила цвет моих глаз, наказав избегать сильных эмоций, способных разрушить заклинание. Отправившись домой, я рассказала обо всем Лагерте и Йоргафу, а после принялась собирать вещи, поскольку нетерпеливый Флоки благополучно разболтал всему замку о том, как хранительница архива приняла его предложение руки и сердца. Эта новость стремительно облетела всю столицу, а после и Империю, любящую праздновать свадьбы имперских детей. Отправляясь на следующий день в замок вместе со всей своей семьей, я с натянутой улыбкой отбивалась от нагинь, упрашивающих прислать им приглашения на свадьбу. Наш брак с Флоки, пускай и был внезапным для монотонного ритма Зейрана, сомнений все же не вызывал во многом благодаря тому, что мое положение и финансовое состояние удерживало род Эидис в аристократическом обществе. Окажись на моем месте нагиня, рожденная в бедной семье, свадьба бы не состоялась даже при наличии необъятной любви двух привязанных друг к другу сторон. Не последнюю роль играло и то, что Флоки, будучи принцем, рожденным от нелюбимого мужа, не был связан по рукам придирчивым выбором любящей матери. Императрица Рагния только и ждала удобного случая лишить сына громогласного статуса «принц».

И все же моя встреча со свекровью была неизбежна, ведь заполучив статус герцогини после замужества, я негласно становилась очередной опорой Её Величества. Со столь высоким положением в руки переходила и власть, и потому Рагния должна была убедиться в моей преданности трону. Принимая во внимание её незаинтересованность в судьбе Флоки, наша назначенная встреча не грозила быть сложной.

Пригладив на себе голубое платье и дождавшись приглашения войти внутрь, я вползла в открытые двери, тут же поспешив остановиться и учтиво поклониться. Несмотря на то, что сейчас решалась моя судьба, я думала лишь об Айварсе, что мирно спал в кроватке после успешно сотворенного Сильвией заклинания.

— Не стоит так низко кланяться — в конце концов, скоро ты войдешь в нашу семью, — безучастно произнесла Рагния, указывая тонкой рукой на кресло напротив. Произнося любезные и вежливые слова, она казалась отстраненной и хладнокровной, находя узор на чашках интереснее меня самой. Подобное безразличие было мне на руку, и, если бы не сидящая в соседнем кресле Фелисия, волнение от встречи вовсе сошло бы на нет.

— Благодарю.

Сев на указанное место, я сложила перед собой руки, непривычно сохраняя безупречную осанку. Отставив в сторону блюдце, Императрица обратила на меня свой блеклый взор, коснувшись чуть дрожащими пальцами напряженных плеч. Кажется, проблема не пойманной Горгоны, в самом деле, лишала её спокойного сна. Как иронично, что решение проблемы сидит прямо перед ней.

— Не получилось охомутать Рэнгволда, решила соблазнить братца?

— Фелисия, следи за своими словами, — устало произнесла Императрица, игнорируя недовольный вид своей дочери, — белый хвост — удача для семейства. Я рада, что вы приняли предложение Флоки. Впрочем, ответить отказом самому принцу вам было бы сложно.

— Ваш сын — прекрасный наг.

— У него скверный характер. Как у отца. Сам себе на уме…Навряд ли он сделает вас счастливой в браке, потому советую не медлить со вторым браком.

Неужели она действительно судит все только по себе? Какие ужасно грубые слова, жестоко задевающие чужие чувства. Люби я Флоки по-настоящему, непременно бы оскорбилась подобным выводам.

— Теперь понятно, зачем ты пришла работать в архив, — хмыкнула Фелисия, пользуясь возникшей паузой, — решила использовать свою миленькую внешность?

— Фелисия, нет ничего дурного в том, что нагиня использует свою внешность для достижения наилучшей жизни.

— Но, матушка…

— Довольно об этом. Флоки, наконец, станет герцогом и покинет дворец. Разве ты сама этого не желала?