Импровиз. Война менестреля

Он вздохнул и уже собирался приступить к ежедневным обязанностям командующего армией. Принимать отчёты, слушать доклады, проверять длинные списки поставок фуража и провианта — скучная рутинная работа, о которой узнаёшь лишь тогда, когда в неё ввязался. Не забыть бы посетить мастерские, где оружейники срочно переделывали аркебузы, снабжая их кремнёвыми замками, согласно чертежам алхимика Прозеро. Испытания показали высокую надёжность и скорострельность изобретения. Пьетро хорошо помнил, каких мучений стоило сохранить фитиль тлеющим в тумане или под дождём. Тепреь в армии Вожерона есть козырь, который неприятно удивит Эйлию альт Ставоса и всех его полковников с капитанами, когда придёт время решающего сражения. да собственно и то, что мятежники, уступая столичным войскам в численности, готовятся дать открытый бой, тоже должно немало удивить напыщенных пранов из Аркайла.

Внимание Пьетро неожиданно привлекли два всадника, неторопливо пересекающие городскую площадь и направляющиеся к гостинце «Вертел и окорок». Впереди ехал пожилой мужчина с худым лицом и седым чубчиком, выбивавшимся из-под когда-то тёмно-синего, а нынче выцветшего и поблекшего пелеуса^[3]. И серый в яблоко конь с широкими копытами и крепким костяком, и добротный, но без особых изысков серый суконный наряд, выдавали в нём купца средней руи или цехового мастера — скажем, краснодеревщика или ткача. Держался он в седле неуверенно и некрасиво. Сутулился и растопыривал локти. От него отстал на половину конского корпуса… Ну, наверное, слуга, коль ехал позади, понукая артачащуюся чалую кобыл с вьюком, которая так и норовила остановиться, мотала тяжёлой головой и натягивала длинный чембур. Правда выглядел он куда благороднее, чем хозяин. Лёгкая седина на висках, чёрные, ровно подстриженные усики, нос с горбинкой и густые брови. Да и верхом сидел он легко и непринуждённо, будто там родился или, по крайней мере, полжизни провёл среди кочевников Райхема.

Но самое главное — конь! Этого гнедого жеребца Пьетро не спутал бы ни с каким другим скакуном. Плавность движений, отсвечивающая золотом шерсть, шелковистая грива. Трагерская порода славилась на все двенадцать держав, что не могли не признавать даже кевинальцы, испокон веков враждующие с западными соседями. Именно его он почти год тому назад одолжил Лансу альт Грегору, когда тот, настрадавшись вволю в зимнем лагере Роты Стальных Котов, вознамерился наведаться в Аркайл и узнать о судьбе Реналлы, взявшей его в плен красотой зелёных глаз.

Что это за люди? Откуда прибыли в Вожерон и где черноусый раздобыл коня, которого Ланс клялся вернуть во что бы то ни стало, уезжая на север?

Вот это стоило выяснить.

Пьетро альт Макос, придерживая шпагу, чтобы не била по ноге, кинулся к лестнице, чтобы успеть перехватить загадочных незнакомцев до того, как они минуют площадь. Перехватить и расспросить, как следует. Конь должен быть возвращён истинному владельцу. Пускай его нынешний хозяин и противится. Либо золотом, либо властью главнокомандующего армией Вожерона Пьетро добьётся своего.

Глава 5

Ч. 1

В Эр-Трагере выпал снег.

Даже старожилы не припоминали такого раннего начала зимы. Начали желтеть, но ещё не облетели листья с каштанов и олив, тополей и смоковниц. Ещё не был убран весь виноград в окрестных сёлах. Краснобокие яблоки смотрелись на прихваченных инеем ветвях, как диковинные украшения.

Трагера — держава южная. В особенности если сравнивать с Аркайлом или Унсалой. Зима здесь всегда начиналась не раньше адвент и редко когда затягивалась дольше дня Святой Пергитты Великомученицы. Поэтому нынешние неожиданные заморозки многие восприняли, как предзнаменование. К добру ли, к худу ли? Это известно одному лишь Вседержителю, ибо всё происходит по воле Его и с попустительства Его.

Но в Эр-Трагере выпал снег.

Он покрыл землю, словно саван или траурная накидка.

Столица прощалась с героями, которые спасли её ценой своих жизней.

Шестьсот сорок два рядовых артиллериста — канониры, бомбардиры, гандлангеры и прочая орудийная прислуга.

Сто тридцать четыре моряка — гребцы галер и солдаты абордажных команд, которые довели до конца дело, начатое пушкарями.

Сорок пять офицеров — флотских и артиллеристов.

Восемнадцать менестрелей.

Защищая Южный порт, Ланс не мог видеть всего сражения целиком. Его подробности он узнал позже, уже после того, как из ноги вынули щепку, промыли рану и, смазав целительным бальзамом, забинтовали.

Оказывается, кроме артиллерийской дуэли, несколько многопушечных кораблей подожгли брандерами — трагерцы-моряки, словно смертники, вели начинённые пушечным зельем судёнышки на встречу браккарцам, сцепляли их намертво, зацепив канатами с «кошками» за ванты вражеских кораблей. Когда пошла ко дну «Гордость Бракки», унося за собой короля Ак-Орра тер Шейла и главного мага-учёного Нор-Лисса, островитяне пустились наутёк. Конечно, силы их армады вполне хватало, чтобы не оставить камня на камне от Южного форта вслед за Северным, а потом ещё расстрелять сам Эр-Трагер, но, по всей видимости, никто не рискнул взять на себя командование. Капитаны кораблей получили перед боем диспозицию, но в ней не предусматривалась гибель короля — главнокомандующего браккарской армией и флотом.

Суда потянулись на северо-запад, теряя скорость из-за ветра бакштаг. Этим воспользовались галеры, выжидавшие до поры до времени под защитой береговых укреплений. Они кинулись вслед уходящей эскадре, словно псы вдогонку за раненым медведем. Моряки налегали на вёсла, понимая, что наконец-то пришла пора расплаты. Ненавистные северяне получат сполна за свою наглость, заносчивость, жадность и вероломство. Догонные пушки палили, не переставая. Жерла охлаждали, окатывая морской водой, которую черпали из-за борта. Их ядра не могли проломить крепкие борта каракк, но сбивали рангоут, рвали такелаж, лишая корабли управления. Несколько судов, отставших от кильватерного строя, взяли на абордаж. Несколько таранили и пустили на дно.

Конечно, браккарцы огрызались. Их можно было обвинять во множестве грехов, но только не в трусости и отсутствии стойкости в бою. Сотни лет островитяне властвовали на волнах и по праву снискали славу лучших моряков среди двенадцати держав. Они метко стрелял из пушек и умудрились потопить полдюжины трагерских галер. Таким образом, пусть с большими потерями, но захватчики ушли в сторону острова Калвос. Да, там их поджидала вторая часть флота адмирала Жильона альт Рамиреза, но никто не брался предугадывать — удастся ли нанести браккарцам ощутимый ущерб и на этот раз.

Ланс с горечью подумал тогда — если бы между державами северного материка царила дружба, если бы правители не косились дуг на друга, ожидая подвоха, а подписали бы договор о взаимной поддержке на суше и на море, то островному королевству можно было бы раз и навсегда сломать хребет, объединив усилия. Да если бы просто вмешалась Унсала, бросив свои каракки на перехват браккарским! Врага зажали бы в клещи… Да хоть бы в том же проливе Бригасир или у калвосских шхер! Но короля Ронжара нашёл кинжал наёмного убийцы, а принц Гедрих лишь готовился к коронации и не обладал полнотой власти. Первый же министр Унсалы — Жедар альт Горм из Дома Синей Лошади — всегда отличался осторожностью и даже нерешительностью, на взгляд Ланса. Просто удивительно, как он умудрялся на протяжении доброго десятка лет оставаться правой рукой порывистого и резкого Ронжара, чьи поступки и решения зачастую попахивали самодурством. Может быть, дело как раз в разительном отличии их нравов? Там, где король мог бы действовать необдуманно, применять силу и единоличную власть, первый министр поразмыслит и найдёт мягкой решение вопроса, выгодное всем сторонам. Так работают в бою некоторые наёмники, прикрывая спины друг другу.

Но известий с севера, куда ушла браккарская эскадра, пока не было, а Эр-Трагер готовился к похоронам героев, защитивших державу. Моряков и солдат похоронили на кладбищах для простолюдинов. Благородных пранов-офицеров увезли в родовые имения, чтобы оставить навеки в фамильных склепах. А менестрелей решили похоронить на погосте у монастыря Святого Ягена.

Ланс настоял на том, чтобы присутствовать на отпевании покойников, несмотря на ужасную боль в ноге — рана воспалилась и никакие примочки либо притирания не помогали.