Иностранка

– Кто вы?
– удивлённо спросил Главный, у застывших на пороге Роджера и Мишель, отложив книгу на прикроватную тумбочку.

– Мы, месьё, спутники и слуги госпожи Лауры Альбертовны, графини Рейнгольд. Она некоторое время назад ушла разговаривать, кажется с Вами, и не возвратилась назад, и теперь мы ищем её. Скажите, пожалуйста, Вы не знаете ли, где она находится?
– вежливо спросил Роджер.

Главный подозрительно широко улыбнулся и сказал:

– Конечно же я знаю, где находится ваша госпожа. А точнее она вам уже не госпожа. Так как я, Василий Никитович, революционер и социалист, освобождаю вас от ваших обязанностей и повинностей. Подобно тому как мои однопартийцы вскорости освободят всю Гиперборею от монархического строя.

– Чего?
– удивлённо произнесла Мишель по-гиперборейски, не сумев понять незнакомых слов на чужом для себя языке, и нахмурилась.
– Вы вообще о чём? Вы что бредите?

– Отнюдь!
– махнув головой, гордо сказал гипербореец.
– Это дело решённое, сейчас мы собираем силы. Но ждать осталось недолго. Эксплуататорский класс будет повержен, социализм гордо шагнёт в будущее и народ сам будет собою управлять при помощи плебисцита.

– Ты понимаешь, чего он говорит?
– тихо спросила Мишель у брата на французском.

– Абсолютно не понимаю, ни слова, - замотал головой Роджер и уже по-гиперборейски спросил у Главного.
– Так, ответьте нам, наконец, где сейчас находится графиня Рейнгольд?

– А графиня, - Главный, кажется, был не доволен, что разговор уводят от явно излюбленной им темы, - зачем она Вам? А впрочем, ну, что мне с ней было делать. Я посадил её за решётку, и...

– За какую ещё решётку?!
– воскликнула Мишель.

– За железную, так что не бойтесь, она не сбежит. А вы теперь можете проявить сознательность и пополнить ряды сочувствующих нашему революционному делу.

– Чего?!
– от негодования Мишель, так сильно нахмурилась и прищурилась, что её глаза стали похожи на тоненькие щёлочки, из которых посыпались ледяные искорки злобы.
– Как Вас там, Никитович, перестаньте нести чушь! И немедленно приведите сюда госпожу Рейнгольд! Вы не имеете права её никуда сажать! Она не ваша подданная! Она иностранная графиня!

– Как?! Она и вам внушила эту ерунду с иностранщиной, - искренне изумился Василий Никитович.
– Однако ж какой наглой оказалась эта молодая девушка... Так обманывать своих слуг, хм... Кстати, вы случайно не знаете её настоящего имени?

– Que?!
– закричала, вконец разозлившись Мишель.
– Настоящее имя? Вы, да Вы - le gredin, l'imb'ecile et l'aventurier suspect! Вот кто Вы!

– Потрясающе, - сказал Главный, - ваша госпожа обучила Вас ещё и ругаться по-французски! Поразительно! И как же Вы всё это запомнили, милочка?

– L'idiot, l'idiot, l'idiot et la buse!
– продолжала орать на него девушка.

– Мы действительно иностранцы!
– надрывался, пытаясь перекричать свою сестру, Роджер, при этом обхватив её за пояс и с трудом удерживая, так как она старалась вырваться и набросится с кулаками на гиперборейца.
– И я французский знаю не хуже! Это наш родной язык! Понимаете! А Лаура Альбертовна Рейнгольд действительно иностранная графиня! Она очень знатная и богатая! И она всего лишь несколько дней назад приехала сюда из-за границы вместе с нами, чтобы выйти замуж! Понимаете!

– А... Иностранка, знатная, вот как, - испуганно прошептал Главный.

Он моментально вскочил с кровати и, схватив с тумбочки свечу, выскочил в коридор. "Все ко мне!" - крикнул он куда-то в пустоту. И тотчас на лестнице затопали ноги и замелькали свечи. И спустя минуту после вокруг Главного, Роджера и Мишель сгрудились пять мужиков и одна баба. Василий Никитович отнял у кого-то из них ключи и, взмахнув ими как флагом, торжественно отправился в подвал. Остальные последовали за ним.

Лаура, наплакавшаяся в волю и уснувшая затем в своей темнице проснулась от звука приближающих шагов. Факел к тому времени уже потух, и потому графиня была теперь окружена кромешной темнотой. Сначала, услышав шаги, она очень испугалась, ей показалось, что к ней идут привидения, в существование которых она никогда не верила. Но тут из-за поворота появились абсолютно живые люди со свечами в руках. Среди этих людей Лаура увидела и сразу же узнала Главного, и поэтому ей стало не по себе. Однако, когда из шумящей кучки гиперборейцев с криком "Лаура Альбертовна, сейчас мы Вас освободим!" вынырнули Мишель и Роджер, Лаура моментально успокоилась.

И вот уже госпожу Рейнгольд выпустили из-под замка, и вот уж перед ней стоит Главный, и пытается раскланяться перед ней, и сбивчиво бормочет свои извинения. А затем графиня, наконец-то, вместе с Роджером, Мишель, Главным и остальными гиперборейцами поднимается вверх по лестнице.

На первом этаже количество сопровождающих Лауру людей сократилось. Так как пять мужиков вместе с бабой куда-то испарились, кажется, они отправились в кухню. Графиня же Рейнгольд со своими слугами и Василием Никитовичем поднялась на второй этаж и только там заметила отсутствие дядьки Жоржа. А когда горничная и лакей рассказали ей о его местонахождении и нетрезвом состоянии, Лаура сперва рассмеялась, а затем с присущей ей обыкновенно серьёзностью убедительно попросила Роджера затащить кучера в дом.

Роджер отправился за Жоржем, и когда лакей ушёл, к Лауре обратился Главный.

– Мадмуазель Рейнгольд, - произнёс он очень вежливым тоном по-гиперборейски, но с французским прононсом.
– Не могли бы Вы пройти на минуточку в мою комнату, так как мне необходимо сказать Вам пару слов наедине.

– Нет, не могла бы, - тотчас отрезала Мишель, метнув в сторону гиперборейца взгляд полный негодования, хотя её вообще-то никто ни о чём и не спрашивал.

– Мадмуазель Рейнгольд, - вторично обратился Главный к графине.

– Да, конечно, - холодно ответила Лаура и, оставив недовольную служанку в коридоре, зашла в спальню Главного.

– Итак присаживайтесь, - прикрыв дверь сказал Василий Никитович девушке, указав ей на свою разостланную кровать, так как больше в его комнате сесть было абсолютно не на что.

– Нет, спасибо, я постою, - тихо произнесла Лаура и натянуто улыбнулась.

– Вы... Ах, да, конечно... Я бы хотел как бы... Произошла ошибка... мы Вас... То есть...
– Главный немного растерялся, заметался по спальне, наткнулся в полутьме на угол кровати и в итоге, оказавшись у тумбочки и порывшись в ней, вытащил из ящика все ранее отобранные у графини Рейнгольд бриллиантовые украшения.
– Возьмите вот, - Главный подошёл с драгоценностями к Лауре и всунул ей их горстью в руки так, как обычно суют какую-нибудь дешёвую и ненужную вещь.
– Возьмите, - хмуро повторил он, - нам чужого не надо.

Лаура, взяв украшения, молча поглядела на гиперборейца.

– Я Вам две комнаты выделю, одну Вашим слугам, а другую Вам... Или, если хотите, Вы со своей служанкой можете в одной из комнат расположится, а в другой... там... Ну, в общем... Я и лошадей Ваших накормлю... В смысле, то есть, распоряжусь, чтобы их покормили... Они у Вас сено-то любят?

– Я не знаю, я у них об этом не спрашивала, - без тени улыбки ответила гиперборейцу Лаура.

– Не спрашивали... Не спрашивали, ну, значит, я спрошу, - Главный почесал затылок, лицо его на миг выразило удивление, а затем он рассмеялся.
– А Вы шутите, шутите, госпожа Рейнгольд, - смеясь, он начал трясти перед её лицом указательным пальцем, - шутите...

– Да, шучу. Так я могу идти?

– Конечно, конечно, - Главный уселся на кровать и глубоко вздохнул.
– Идите, Лаура Альбертовна, идите. Я, Василий Никитович, ещё раз великодушнейше прошу Вашего прощения за доставленные неудобства. Но...
– он усмехнулся, - но, право, если бы не Ваше иностранное происхождение, Вы бы у меня ещё долго сидели за решёткой.

– Почему же это, осмелюсь спросить?
– с некоторой заинтересованностью осведомилась Лаура.
– Вам что не понравилось, что у меня много денег? Неужели Вы поставили перед собой цель пересажать всех богатых жителей Гипербореи?