Интервенция
Шрифт:
— Генерал, очнитесь! Эта карта для вас! Нет смысла пытаться ее запомнить.
— Что от нас потребуется?
— Я еще не услышал нужного слова.
— Да! Да, да, да!!!
Атаман Лысов мне не нравился, я ему не доверял, и не без оснований. Но стоит ли мне вести себя, как девушке из будущего, которая, глядя на себя в зеркало и решив, что ее не устраивает нос, бежит к пластическому хирургу? Отрезать мешающее проще простого, но искусство правителя — найти, как применить неправильный «нос», сыграть сданными картами, а не менять их все время на новые из колоды.
Дмитрий хитер и коварен. Качества, плохо подходящие, по моему разумению, сибирскому
Лысов амбициозен, он рвался к самостоятельности, интриговал — я спровадил его подальше на Восток от греха подальше. Теперь у меня есть что ему предложить, есть чем сыграть на тонких струнках его черной души. Хочешь, атаман, славы Ермака и Хабарова? Хочешь, чтобы имя твое веками в песнях звучало? Так ступай и добудь себе Имя!
В конце концов, в настоящую минуту Лысов должен двигаться от Кяхты к Нерчинску с традиционным зимним объездом Сибирской губернии. То есть, даже в географическом смысле он единственный из моих людей ближе к нужной мне точке — к устью Амура, куда кровь из носа нужно вытолкнуть большую Даурскую экспедицию.
Расстояние между Нерчинском и устьем Амура по моим прикидкам выходило в полторы тысячи верст. По сибирским меркам — рукой подать. Но это по прямой, и не все так, увы, просто: горные речки, хребты, бездорожье или водный путь без разрешения по китайской территории — какой выбрать маршрут, решать атаману, но экспедиция обещала быть трудной.
Деньги на нее у Лысова под рукой, к концу зимы в Кяхте скопится огромная сумма. Пошлины с китайских купцов составляли треть всех поступлений от таможни Российской империи. Обороты русско-китайской торговли немалые, хоть и снизились из-за смуты. Больше двух миллионов рублей.
Есть и нужные специалисты. В Нерчинске давно работала экспедиция, занимавшаяся картографической съемкой и исследованиями реки Хилок. Прямой продолжатель дел знаменитой Второй Камчатской экспедиции, она окажет бесценную помощь в изучении возможностей судоходства по Амуру, сухопутных путей будущей Даурской губернии или Приамурского края (2).
Инструкции… И письма! Мне нужно найти такие слова, такие доводы, чтобы атаман мне не запорол своей самодеятельностью эту важнейшую экспедицию. Я оттачивал и оттачивал формулировки, советуясь со многими, вплоть, до князя Щербатова.
Нравился мне этот старичок, я его часто приглашал к себе во Дворец. Поручил ему нарисовать герб и знамя будущей Даурской губернии. Заодно поинтересовался его мнением насчет планируемого торжества по случаю победы при Каспле — я решил использовать князя в качестве лакмусовой бумажки, чтобы ненароком не зазвездиться.
— Фейерверк, парад у триумфальной арки, награждения отличившихся — как думаешь, князь, палку не перегнул?
— Как можно, государь! Славу русского оружия не токмо можно, но нужно всячески поддерживать! Ты ж палить праздничными огнями собрался для героев, а не для своей фаворитки!
Подколол?
Изменился старинушка — мундир свежий, в глазах молодой блеск, спина уже не горбится. С Перфильевым спелся, работает по его заданиям, списки награжденных сводит воедино, всю плешь мне проел насчет организации Инвалидного Дома по типу французского. Дело это важное и срочное. Только по-другому назову. Дом ветеранов! Так оно красивше звучит. Кому только его припоручить? Максимовой? Она в предсвадебных хлопотах после обручения с Ожешко. Торжество наметили на лето…
Итак, письмо и инструкция Лысову. Второй день над ними бился вместе с Почиталиным. Задергал Безбородко и всех чиновников, до коих дела китайские и сибирской губернии отношение имели.
— Ваня! Прочти
мне вслух, что мы там записали для Дмитрия насчет состояния Подсолнечной империи (3)?Секретарь откашлялся, стал зачитывать с листа:
— «Империя Цин сейчас не та, что в момент заключения Нерчинского договора, чжурчжени сильно поддались китайскому влиянию и погрязли во взятках и разврате. Айсиньгёро Хунли, шестой маньчжурский государь маньчжурской династии Цин, правит уже сорок лет под девизом 'Цяньлун», «Непоколебимое и славное». Он еще бодр и полон планов на завоевание окрестных земель. К счастью, его не интересует Даурия, а амурское правобережье искусственно ограждено от китайских переселенцев. Левобережье все также остается для Цинов неизвестной землей. Если встретишь там китайских торговцев, расправляйся с ними безжалостно, никто и слова не скажет — они есть контрабандисты и преступники по законам соседней с нами империей.
С маньчжурами действуй лаской и подкупом. Трать серебро и меха щедро. Чем дольше нашу крепость «не заметят», тем легче потом будет договориться. Если сможешь какой-нибудь договор о чем угодно с маньчжурским наместником заключить, то нам будет в радость. Пущай потом этого чиновника богдыхан казнит, зато мы с бумажкой останемся. Войны избегай всячески, помни о важности торговли в Кяхте, а придут корабли иезуитов, устрой чжурчженям демонстрацию, показав им дальность орудий наших союзников и их силу. Если трижды задумаются, стоит ли с нами воевать, тож в нашу пользу'.
— Так, давай-ка слово «искусственно» поменяем на «законом», иначе Лысов не поймет. Теперь прочти кусок про взаимоотношения с местным населением.
Ваня нашел нужный отрывок и снова принялся читать вслух:
— «Дауров обижать не смей! Не следуй дурному примеру атамана Ярофея Хабарова и не забывай, что его свои же товарищи в цепях привезли московскому царю, понеже своими злодействами и притеснениями он не токмо казаков мучил, но и ясачный народ обижал. Действуй лаской, от ясака освободи на десять лет, а прибудут иезуиты, во всем им помогай. Головой мне отвечаешь за них! Реченым иезуитам миссионерской их работе не препятствуй, но и веру православную держи крепко среди своих людей. Сии кондиции чти свято!»
— Это нормально получилось, — я задумался, пытаясь сообразить, что упустил. — Вот еще добавь: «Захотят дауры на правый берег уйти, им не мешай. Вернутся, пашню не бросят. А ежели увидят милосердие наше и помощь бескорыстную в лечении, а также честную торговлю, станут нам верными подданными. Не о барыше мечтаю, а о том, чтобы встать крепкой ногой на берегу Тихого океана. Тебе ж от того будет слава и почет, и награда великая от меня». Записал?
— Да, государь.
Я хрустнул позвонками, распрямляя спину. Потер покрасневшие глаза.
— Устал. Надо перерыв сделать. Еще бумаги остались на подпись?
— Указ о назначении генерала Овчинникова гетманом всея Малой Руси.
— Давай подпишу.
Почиталин протянул рукописный, с красивыми завитушками, указ. Я поставил размашистую подпись.
(1) Нерчинский договор 1689 года и русские, и китайцы считают невыгодным и унизительным. Заключался он в странных условиях — во время осады маньчжурами Нерчинского острога. В перерывах между заседаниями шли бои. В итоге, появился документ, по которому русские оставляли албазинское воеводство, сохранив за собой левый берег верховьев Амура. Пограничное разграничение огромной территории, к востоку от будущего Хабаровска, было отложено на потом. Деятельность разграничительных комиссий первой половины XVIII века, этого края не коснулась. К этому вопросу вернулись после экспедиций А. Гаврилова 1846 и Г. Невельского 1849 гг. Последний доказал, что в Амур возможен проход судов