Инженер Петра Великого 6

Ага янычар недоверчиво качал головой, слушая про незримых стрелков. Слова англичанина казались ему бабьими сказками. Однако визирь, имевший дела с франками, понимал: речь идет о машинах и хитростях, которые страшнее любого колдовства.

— И последнее, — Крофт положил поверх донесений чистый лист. — Самое главное. Они научились вести войну, не прося денег у ростовщиков Амстердама. Нам доносят, что их Смирнов заключил союз с главным рудознатцем Демидовым. Собирая капиталы в общий котел, они создают устроение, кое-позволит им строить дороги и лить пушки, не кланяясь ни нам, ни голландцам. Они обретают вольность в деньгах, а государство, что само себе хозяин в казне, — самый опасный из всех врагов.

В шатре наступила тишина. Дамат Али-паша смотрел на карту, перед его мысленным взором расползался пожар: невидимый с поверхности, он тлеет в глубине, создавая обманчивое спокойствие, но в один день земля проваливается под ногами, и уже ничто не в силах остановить всепожирающее пламя. С ужасом визирь осознал: их славная победа под Азовом была дуновением ветра, которое только сильнее раздуло этот подземный огонь.

Великий Визирь Дамат Али-паши медленно поднялся. В его глазах страх, посеянный словами англичанина, сменился холодной яростью воина.

— Довольно речей, франк! — пророкотал он, и от этого громового голоса военачальники выпрямились как по команде. — Ты нарисовал мне образ страшного зверя. Что ж, тем больше славы тому, кто вырвет ему клыки! Не время для хитростей, время для ятагана!

Костяшка перстня с силой ударила в пергамент там, где была обозначена русская армия, застрявшая под Таганрогом.

— Войско гяуров увязло в грязи, дух их сломлен вестью о падении Азова. Мы ударим после зимы! С запада на них ринется конница хана, с востока пойдут мои верные янычары с новой артиллерией, а с моря их прижмет флот капудан-паши. Они в котле! Мы истребим их всех, до последнего солдата! Мы вырежем эту заразу и принесем падишаху на блюде головы их генералов!

Логика войны, простая и понятная. Капудан-паша одобрительно крякнул, ага янычар положил руку на эфес сабли. Вот она — война, которую они знали и любили: война натиска, доблести и сокрушительной силы.

К удивлению визиря, сэр Реджинальд Крофт не стал возражать. Дождавшись, пока воинственный пыл полководца утихнет, он почтительно склонил голову.

— Мысль ваша, визирь, исполнена доблести и полководческой мудрости, — произнес он все тем же ровным тоном. — Исполнить ее — наш долг. Ибо именно такого удара и ждет от вас московский царь: человек прямой и яростный, он непременно увидит в вашем наступлении вызов и примет его.

Встав рядом с визирем у карты, англичанин продолжил:

— Ваше превосходительство, вы видите перед собой армию. Я же, с вашего позволения, вижу змея. Отрубить ему хвост — больно, это ослабит тварь, однако она отрастит новый. А что, если заставить самого змея подставить под наш удар свою голову?

Шевалье де Вуазен, наблюдавший за этой сценой, позволил себе тонкую улыбку.

— Английский сэр, как всегда, говорит загадками, ваше превосходительство, — вкрадчиво заметил он. — Но в его словах есть истина. Разбить одну русскую армию — все равно что вычерпать чашей воду из моря. На ее место придет другая. Я видел их земли — они велики, и людей там не счесть.

— Так что же ты предлагаешь? — уже заинтригованный, визирь повернулся к англичанину. — Сидеть и ждать, пока этот змей сам к нам приползет?

— Ни в коем случае, — ответил Крофт. — Мы исполним ваш план и уничтожим их войско под Тайганом, которые московиты именуют Таганрогом. Этот разгром нам необходим: он ослепит царя Петра яростью и заставит его жаждать мщения. Он бросит на юг все свои лучшие силы. Он захочет отвоевать Азов. И вот тогда мы сможем нанести удар не по хвосту, а по самому сердцу их державы. Ибо сила Московии зиждется не на солдатах. Она стоит на трех китах.

Крофт указал на карту, но его палец целился не в города, а в понятия, куда более важные.

— Первый кит — воля их царя. Необузданная, яростная, она движет всем в его государстве. Пока он на троне, они будут сражаться.

— Второй — ум их инженера. Этот Смирнов кует им такое оружие, что скоро они смогут говорить с нами свысока. Он — их тайная сила, колдовство.

— И третий, самый глубокий кит, — деньги. Союз казны, заводчиков и купцов. Они учатся воевать, не прося у нас и голландцев денег. А тот, кто не просит денег, скоро начнет диктовать свою волю.

Крофт умолк, и его взгляд впился в глаза визиря.

— Так вот, ваше превосходительство, наш истинный замысел должен состоять в том, чтобы сокрушить всех трех китов разом. Уничтожение армии под Таганрогом — это лишь громкий барабанный бой, который заставит царя, его инженера и их деньги прийти в движение. Мы должны заманить их в ловушку, которую они сочтут путем к триумфу. Заставить их проиграть войну, да так, чтобы они до последнего мига были уверены, что идут к великой победе.

По мере того как говорил англичанин, в глазах Великого Визиря Дамат Али-паши азарт воина угасал, уступая место хищному блеску интригана. Открывавшийся ему замысел был куда более велик и сладок, чем простая резня под Таганрогом.

— Говори, Крофт, говори уже, — голос визиря стал тише, почти превратившись в шепот. — Как заманить всех трех китов в одну сеть?

Скупая, едва заметная улыбка тронула губы сэра Реджинальда. Наживка была проглочена.

— Мы не будем их заманивать, ваше превосходительство. Мы лишь укажем им путь, по которому они с радостью пойдут сами. — Тонкий палец указал на земли к северо-западу от османских владений. — Петр отправит на юг своего Шереметева и Смирнова, который неплохо показал себя. Будет сложно с инженером, но силы не равны. Стоит вести о разгроме под Таганрогом долететь до Петербурга, как царь впадет в ярость. Он возжелает отмщения, немедленного и сокрушительного. И мы предоставим ему такую возможность. В Яссах и Бухаресте наши люди уже получили золото и ждут лишь сигнала. Как только ваша армия одержит победу, молдавские и валашские господари поднимут мнимое восстание против власти падишаха.

Визирь сначала напрягся, хотел вспылить, но сдержался, а после и вовсе усмехнулся, оценив коварство хода.

— Использовать их же собак, чтобы загнать волка. Мне нравится. Царь не оставит без ответа мольбы единоверцев.

— Именно, — подтвердил Крофт. — Он мнит себя новым Константином, защитником всех православных. Его гонцы поскачут с мольбами о защите, и гордыня не позволит ему отказать. Однако мы поманим его не только славой. Наши господари предложат сделку, от которой его купцы не смогут отказаться: договор на поставку провианта и фуража для всей армии, причем плату за него получит не государева казна, а то самое новое купеческое устроение его инженера. Хотелось бы верить, что мы захватим его, но он скользкий угорь, сомнительно, что получится.

Дамат Али-паша на мгновение замер, просчитывая многоходовку, и его лицо озарила жестокая улыбка.

— И если поход провалится, — медленно проговорил он, смакуя мысль, — их казна лопнет, как бычий пузырь. А купцы, потерявшие свои деньги, сами поднимут бунт против царя! Ха! Хитро, англичанин, весьма хитро!

— Рад, что ваше превосходительство оценили, — Крофт склонил голову. — Ослепленный жаждой славы и быстрой наживы, царь не пойдет длинной дорогой через степь, он выберет кратчайший путь — через Молдавию. Прямо в нашу ловушку.