Инженер Петра Великого 6

— Золотая клетка, — констатировал я.

Алексей прошелся по комнате, его взгляд остановился на нашем примитивном телеграфе.

— Значит, так, барон, — произнес он тоном, в котором не было и тени прежней робости. — Раз уж мы теперь отрезаны от мира, наша «молниеносная почта» становится не забавой, а единственным оружием. Увеличим батарею. Нам нужно больше мощности. Прямо сейчас.

Я усмехнулся. Мой самый рискованный проект только что отдал свой первый самостоятельный приказ — и я не собирался возражать.

Глава 9

— Верно, ваше высочество, — прохрипел я, устраиваясь на подушках поудобнее. Боль в ноге отозвалась тупым, назойливым гулом. — Нам требуется больше мощности, стабильности и надежности. Наш «вольтов столб» — не более чем гениальная игрушка, вспышка, салют в честь науки. А нам нужна ровно горящая свеча, причем способная гореть месяцами на расстоянии в сотни верст. То, что мы собрали, — лишь первый опыт, набросок. Теперь пора браться за дело по-настоящему.

Пододвинув стул ближе к моей койке, Алексей взял чистый лист бумаги и грифель. В один миг он превратился из царевича в моего адъютанта и единственного связного с внешним миром. В его глазах горел тот самый огонь, который я прежде видел у Нартова перед новым чертежом, — азарт творца, столкнувшегося с невозможной и притягательной задачей.

Прежде чем начать, я на мгновение прикрыл глаза. Мысли тут же перенесли меня на несколько месяцев назад, в Игнатовское, где в пылу первых успехов я уже пытался оседлать электричество. Тогда я замахнулся на куда более амбициозную цель: мощную динамо-машину, сердце для будущих станков и механизмов. Та попытка, разумеется, с треском провалилась (хотя для местных все работало превосходно). Словно последний дурак, я пытался построить атомную электростанцию, чтобы вскипятить чайник. Моя затея уперлась в непреодолимые для этой эпохи барьеры — отсутствие качественных электротехнических сталей, невозможность создать надежный коллектор для съема тока, не говоря уже о прецизионной точности намотки якоря. Пришлось отложить проект в долгий ящик с пометкой «вернуться эдак лет через пятьдесят».

И вот сейчас, лежа здесь, в голове наконец сошлись все шестеренки. Ошибка была фундаментальной: я гнался за силой, когда следовало думать об информации. Для передачи сигнала не нужен ураган, достаточно шепота. Нам не требовалось вращать заводские валы — всего лишь заставить крошечный молоточек стучать по наковальне за сотни верст отсюда. Такой подход менял все. Можно было обойтись без революционных прорывов, сделав ставку на апгрейд и систематизацию уже имеющегося.

— Итак, — начал я, и Алексей тут же склонился над листом. — Проект «Государев гонец». Задача — создание постоянно действующей линии связи между Адмиралтейством и, для начала, кабинетом Якова Вилимовича Брюса. Это будет наш опытный полигон, доказательство работоспособности системы. В обычное время на такое ушли бы годы, однако у нас их нет. Нартову на постройку прототипов я даю три месяца. Морозовой на сбор ресурсов — два. Срок почти невозможный, но мы должны попробовать. Первая опытная линия должна заработать к весне. Всю работу я разбил на три независимых, но взаимосвязанных направления. Наш с тобой личный государственный совет, мозговой штурм в миниатюре.

Он серьезно посмотрел на меня, и я продолжил, раскладывая все по полочкам, как привык еще в прошлой жизни.

— Пункт первый. Источник силы. Наш нынешний «вольтов столб» капризен и слаб, выдыхается за час. Нужна стационарная, долгоиграющая батарея. Решение, к счастью, простое и не требует чудес. Вместо стопки пластин, переложенных мокрым сукном, мы соберем батарею из стеклянных сосудов. В каждом — раствор медного купороса с погруженными в него двумя пластинами: медной и цинковой. Соединив несколько таких банок последовательно, мы получим стабильный и мощный ток, который будет течь неделями. Все компоненты, что важно, доступны. Стеклодувы сделают сосуды, цинк и медь есть на складах, а купорос… купорос добудем.

Его грифель так и летал по бумаге. Алексей не совсем понимал что записывал, зато он улавливал сам принцип.

— Пункт второй. Проводник, — я сделал паузу. — Самое трудоемкое. Для связи на большое расстояние потребуются версты, сотни верст медной проволоки. Идеально ровной и, главное, идеально «одетой». В нашей сырости голая медь превратится в решето, через которое вся сила утечет в землю. Шелк, который мы использовали, — забава для лаборатории, слишком дорог и непрочен.

— Но как же тогда?.. — в его голосе прозвучало неподдельное недоумение. — Оборачивать каждую версту в ткань вручную? На это уйдут годы.

— Именно. Поэтому нам нужно промышленное решение. Первое — сама проволока. Потребуется механизм, который будет тянуть ее, а не ковать. Волочильный стан. Система из нескольких калиброванных отверстий-фильер, через которые протягивается медная заготовка, становясь все тоньше и тоньше. Работать стан будет от паровой машины, чтобы процесс шел быстро и непрерывно. — На бумаге все гладко, хотя я помню, сколько брака давали первые такие машины даже в мое время. Вместо проволоки мы рискуем получить гору медного лома. Нартову придется сотворить чудо. — Второе — «одежда» для провода. Здесь тоже нужен свой конвейер. Проволока должна проходить через узел, где на нее в несколько слоев наматывается тонкая льняная нить, а сразу после этого погружаться в ванну с горячей смесью особого лака из воска и древесной смолы, шеллака. В теории все гладко, но как поведет себя такая изоляция на морозе — черт его знает. Придется Нартову проводить испытания в леднике. Риск огромный, зато другого пути я не вижу.

— Пункт третий. Пишущий прибор, — я перевел дух. Тело заныло с новой силой. — Простой щелкающий молоточек хорош, но крайне неудобен. У оператора должны быть стальные нервы, чтобы часами вслушиваться в эти щелчки. Мы сделаем лучше, заставив машину писать. Нам нужен принимающий аппарат, где электромагнит будет управлять маленьким рычагом с красящим колесиком. Под ним, с помощью простого часового механизма, будет протягиваться бумажная лента. Короткий импульс тока — рычаг касается ленты, оставляя точку. Длинный импульс — черту. На выходе мы получим готовый, задокументированный текст.

Отложив грифель, Алексей молча смотрел на меня, переваривая услышанное, а на его лице восторг от масштаба задачи боролся с легким испугом.

— Это… это целая мануфактура, барон. Не один механизм, а целое производство. Сюда нужны люди, ресурсы, деньги…

— Сюда нужна воля, ваше высочество. И четкое распределение задач, — я посмотрел на него с прищуром. — Ты хотел быть полезным. Ты хотел власти. Вот она. Не в праве кричать на мастеров, а в умении заставить сотни людей работать как единый механизм. С этого дня ты мой распорядитель работ по сему проекту. Твоя задача — координировать. Я даю идеи и чертежи; ты — превращаешь их в приказы, скрепляешь своей властью и следишь за исполнением. Твое слово, подкрепленное государевым указом, должно открывать любые двери и решать любые споры.

Он тут же выпрямился.

— Первые депеши полетят немедленно. Через курьеров Якова Вилимовича. Пиши. Первое — Андрею Нартову в Игнатовское. Техническое задание на постройку волочильного стана и прототипа пишущего прибора. Второе — Леонтию Магницкому. Задача теоретическая, как раз для его острого ума: разработать оптимальный код. Пусть проанализирует частотность букв в русском языке и присвоит самые короткие комбинации точек и тире самым частым буквам. Это сэкономит нам уйму времени. И третье…

Я сделал паузу, посмотрев на Алексея.

— Третье письмо — Анне Борисовне Морозовой. Ей предстоит решить самую деликатную задачу: тайно, не привлекая внимания людей светлейшего, организовать закупку и доставку в Игнатовское всего необходимого — шеллака, лучшего воска, льняных нитей и, главное, цинка. Это станет ее первым настоящим делом в рамках нашего нового союза. От тебя потребуется составить письмо так, чтобы она поняла всю важность и секретность, но без лишних деталей. Справишься?