Iron Maiden_ Знак Зверя

«Войдя в свой номер, я взял плеер, поставил: «Soldier Of Fortune», залез одетый в ванну и включил душ. Я сидел под душем с наушниками на голове и плакал. Сколько часов, не знаю».

По возвращении в Лондон Стрэттону предстояло последний раз появиться в составе Maiden. Произошло это на съемках клипа на песню «Women In Uniform».

«Женщины в униформе» стали первыми и последними, вторгшимися в творческую епархию группы извне. Предложение выпустить сингл, как лишний повод заглянуть в бумажники хэдбенгеров, поступило от Zomba. Группа предлагала выпустить одну из вещей с нового альбома, но многоумным копирайтерам удалось их переубедить. Они предлагали выпустить кавер, и method to madness ^[17]в их логике, безусловно, был. В качестве подопытного кролика они предлагали песню группы Skyhooks, довольно забавных последышей Shocking Blue, ставшую национальным хитом в родной Австралии и абсолютно неизвестную в Англии. Испытанный хит, с одной стороны, привлечет массового покупателя остреньких рок-н-рол- льных мелодий, а бывалые мэйденовские фэны, с другой, купят все, что выпустит группа. Группа купилась на Тони Платта в качестве продюсера, работавшего до этого с AC/DC, полагая, что он сможет сделать настоящий «хеви» звук. Но у Платта было тайное указание Zomba сделать из песни обязательный хит, и он постарался сделать его, сообразно своим взглядам. Мочи в бульон добавил Деннис, в отсутствие Харриса записавший несколько очередных сопливых соло. Харрис был в бешенстве. Выгнав Платта, он перемикшировал песню, сделав звук более тяжелым. Но никакая степень тяжести не помогла, и песня не поднялась выше 35-го места, а через пару недель осела, как пивная пена, на дне хит-парадов. Не помог даже видеоролик, что само по себе было редкостью в те времена.

Через несколько минут съемок Деннис понял, что на него не работает ни одна камера. Последние сомнения умерли восьмидесятилетней старухой, давно мучимой всеми мыслимыми болезнями. Об уходе Стрэттона из группы «в связи с музыкальными разногласиями» было объявлено 1 ноября. Деннис после Maiden засветился во множестве проектов, самыми известными из которых были old boys’ reunion ^[18]«All-Stars NWOBHM», выпустившие одноименный альбом в 89-м году, и воскресшие годом позже Praying Mantis, где он и прописался с тех пор. Был Деннис и в России, вместе с Берром пофанерив на фестивале «Белые ночи» в Питере в 92-м в составе прожекта True Brits. Кроме того, ныне Стрэттон владелец клуба «Cart & Horses», где давали свои первые концерты молодые Iron Maiden. Встретившись в 84-м в Лос-Анджелесе, где он тогда верховодил созданной им бандой ламеров Lionheart, со Смоллвудом, Деннису удалось восстановить доб-

рососедские отношения с группой. Беседа была долгой и многословной, и топор войны был, наконец, зарыт. Старшая дочь Стрэттона, Кэролайн, однажды даже ездила с Maiden в мировые гастроли «Fear Of The Dark», присматривая за шумными наследниками ’Арри. Но тогда, осенью 80-го, в вентилятор было запущено все имевшееся под рукой говно. Стрэттон клеймил Рода и Стива на чем свет стоит, называя последнего «старшим сержантом Харрисом», а первого обвиняя в желании «держать всех под своим контролем... как у себя в кармане». Пресса с жадностью подбирала всплывшие вверх брюхом подробности о творившейся внутри группы «диктатуре» и «контрактных разногласиях», заключавшихся в том, что Стрэттону действительно не хватало денег. Довольствие каждого члена группы составляло подозрительную, даже по тем временам, сумму 60 фунтов в неделю, Стрэттон имел 80, как единственный, кто был обременен семьей. Но и эти 80 рассре- дотачивались куда-то с поразительной быстротой, а Род оставался глух к просьбам Дэна увеличить жалование. Группа жила в режиме строжайшей экономии: зарплата была сведена к минимуму, проценты от продаж за ру- бежом и все комиссионные Рода шли в копилку, из которой субсидировалась гастрольная деятельность...

«Я вышел из офиса «Зомбы» и отправился домой. Что делать дальше, я не знал. К тому же один знакомый из германского отделения EMI сказал мне по секрету, что они уже вышли с предложением на Эдриана Смита...»

Это была правда. Кому, как не старому другу Мюррея, понимавшему его на сцене, наверное, телепатически, с кем ему предстояло стать «новыми Саймоном и Гарфункелем», по словам одного деятеля, заметившего их в каком-то клубе в глубокие семидесятые, было занять это место? Выбор был очевиден, и группа решила предложить место слева от микрофона Смиту во второй раз.

...Механизмом, поднимавшим Urchin к вершинам славы, оказалось колесо обозрения. Вершины деревьев вновь оказались над головой, а земля не такой уж далекой. Надо было сходить. К лету 80-го с группой Смита все было кончено. Время как-то сразу не то чтобы изменилось, нет. Оно постарело, сморщилось, как отживший свое мухомор красного воздушного шарика, вытекло яичницей из порожних глазниц. Неопределенность вылезла из каких-то невидимых глазу щелей, наполнив вязкой ватой пустоты окружавшую реальность Ист-Энда, где он родился 23 года назад, 27 февраля в госпитале Хокни...

Глава 8

ЧИСТИЛИЩЕ

«Я родился в Хомертоне, в семье художника-оформителя. Я был самым младшим среди троих детей и, разумеется, считался «любимцем семьи». То есть у меня было счастливое и весьма занудное детство. До тех пор, пока я не увлекся музыкой, все мои интересы сводились к футболу и «Манчестер Юнайтед». После этого я не прикасался к мячу лет десять. В пятнадцать я купил свою первую пластинку, «Machine Head» Deep Purple. Моя сестра, Кэтлин, водила дружбу с парнем, который слушал Free, Purple, Sabbath, поэтому пластинки, которые она брала у него, регулярно оказывались раскиданными по дому, и мне оставалось лишь наткнуться на них и поставить на проигрыватель. Вскоре их дружбе пришел конец, и теперь мне приходилось идти в ближайший магазин и раскошеливаться. Там-то однажды я и познакомился с Дейвом, тоже рывшимся в грудах пластинок. Мы быстро сошлись - во всей округе, кроме нас, не было волосатых. Мои волосы тогда были длиннее, чем у некоторых девчонок. Мне постоянно говорили постричься, что я, разумеется, делать не собирался. С Дейвом же мы были самыми * «экстремальными» людьми в районе: в длиннополых пальто, волосатые, с амулетами на шее. Мы, бывало, завалимся на какую-нибудь «парти», тут же дунем пятку с табаком и начнем крутить «Highway Star» до тех пор, пока это всех не доставало до смерти. После чего нас, как правило, выставляли за дверь.

Сперва я хотел стать певцом. В основном потому, что у меня не было гитары, но зато был микрофон. Дейв играл «Silver Machine» Hawkwind (потому что в ней было всего три аккорда), а я голосил в свой mike. Но потом я решил тоже научиться играть на гитаре. Из зависти.

Все девочки обращали внимание на Дейви, потому что у него была гитара и он был крутой. Они просто не отходили от него ни на шаг. Поначалу я пытался играть на акустике, но быстро понял, что это ни самый подходящий

инструмент для освоения «Highway Star». Мою первую гитару впарил мне за пятерку все тот же Дейв. Когда я принес ее домой, то выяснилось, что у нее немного пошатывается гриф. Никогда ему этого не протцу! Отец закрепил мне его, и я начал играть. Когда же я выучил пару аккордов барре, я был вне себя от счастья. Тогда я подумал: «Ну все, я буду рок-звездой!» И решил, что школу мне заканчивать необязательно. Так в 16 моей учебе пришел преждевременный конец. Если бы сейчас кто-то из моих детей сказал мне: «Мне это ни к чему, я собираюсь стать рок-музыкантом», я бы упал в обморок.

Ожидая, пока судьба чудесным образом сделает из меня всемирную знаменитость, я перепробовал уйму разных профессий, каждая из которых удручала меня ужасно. Я был подмастерьем, грузчиком на складе, разносчиком молока. На спине у меня были приделаны маршаловский усилок и небольшая колонка, и, толкая впереди себя тележку с молочными бидонами, я шел по улице, слушая какой-нибудь металл. В шесть утра. Все эти занятия так утомляли меня, что я или уходил сам, или забивал на все, и «меня уходили». Обычно это случалось, когда впереди образовывалась перспектива концертов.

Свою группу я организовал, как только бросил школу. Первоначально она называлась Evil Ways. Разумеется, это были я и Дейви. Но он постоянно был занят поиском банды посолиднее, поэтому сегодня он был здесь, а завтра там. Сравнительно постоянный состав мне удалось собрать только с Urchin.

Название Urchin нам предложил наш менеджмент. Мы подписали контракт с фирмой намного раньше Maiden, мне было тогда всего лишь 19. Я тогда, конечно же, ничего не знал о бизнесе. Нас обвели вокруг пальца, но какое мне тогда было до этого дело? Мы получали контракт и 5000 фунтов аванса, на которые тут же купили усилитель на полторы тысячи ватт и огромную дымную колымагу, которую наши «техники», то есть несколько знакомых, оборудовали лежанками, так что мы могли путешествовать с известной долей комфорта. Что нам очень помогло, ведь в тот первый год мы дали свыше ста концертов по всей Англии. Во время одного из выступлений в Хокни я тогда, кстати, впервые встретился со Стивом. И, как странно, в жизни ничего не проходит бесследно! Когда мы записывали «The Number...», Стив спросил меня: «Помнишь ту вещь, которую ты играл с Urchin, 22 что-то там?» «22 Acaccia Avenue» была одной из самых первых песен, написанных мной. Ранняя версия, конечно, очень сильно отличалась от той, к которой мы пришли в Maiden. Ха, после того, когда я, наконец, * пришел в Maiden!

С Urchin мы выпустили два сингла, «Black Leather Fantasy», вышедший в 78-м, и «She’s A Roller», который дождался своего часа лишь в начале 80- / го. «Black Leather...» так и остался, по большому счету, незамеченным, хотя Нил Кей крутил его у себя в клубе. Наверное, потому, что это случилось два года спустя после его выхода.

Незадолго до выпуска нашего второго сингла Стив позвонил мне и предложил место второго гитариста в Maiden. Я выкурил в тот день две пачки сигарет за несколько часов. У Maiden уже был контракт с EMI, или они собирались подписать его, вокруг их имени была постоянная шумиха в прессе. Для меня это означало бы постоянный заработок и все такое, но я просто не мог бросить свою группу. Я позвонил Стиву и поблагодарил за предложение. Через несколько месяцев Urchin развалился.