Искательница бед и приключений
Шрифт:
И все же в моей груди вспыхнули искры удовлетворения и чисто женского тщеславия.
Может, не стоит идти? Пусть помается возле гидранта, подумает!
Ну нет, я не какая-то там жестокосердная дамочка, которая заставляет мужчину ждать впустую, особенно если он сделал первый шаг к примирению.
Доктор Иверс в целом разумно предложил «высказаться раз и навсегда». Откровенный разговор поможет нам смириться с компанией друг друга в этом путешествии, будь оно неладно...
Да и хочется послушать, какие слова выберет именитый профессор, чтобы признать свою неправоту.
Сверившись с планом на стене, я спустилась по трапу, пока не вышла на нужную палубу глубоко в недрах судна.
Тут мое изумление возросло стократ. Ну и место выбрал Иверс для свидания!
Впереди тянулся голый, тускло освещенный коридор. Никаких ковров и картин; лишь металлический пол, алюминиевая обшивка да редкие лампочки. Пассажиры здесь не обитали, но располагались технические помещения. За переборкой рокотали и ухали моторы, пахло машинным маслом.
Следуя указателям, я достигла дальней части коридора, никого не встретив, и нашла гидрант номер пять в темном пыльном закутке. Даже члены команды редко посещали это унылое место. Как доктор Иверс умудрился его разыскать?
Тут-то и кольнули первые нехорошие подозрения.
Но какие? Этого я не могла пока сформулировать. Что-то было тут не так, и все.
– Доктор Иверс! – негромко позвала я, но голос утонул в шуме мотора и потерялся в бесконечном коридоре.
Стало тревожно, даже волосы на загривке поднялись дыбом. Захотелось убраться прочь как можно скорее, и я не стала больше ждать, а опрометью выскочила из закутка.
Далеко уйти не успела. В этот миг лампочка погасла, а меня крепко схватили, прижав руки к телу, и приподняли в воздух.
В первый миг я даже не испугалась – только пискнула, онемев от шока, ничего не соображая.
Мозолистая ладонь плотно запечатала мне рот и нос, я едва могла дышать. И вот тут-то паника затопила меня с головой, я начала брыкаться и пинаться и даже попала каблуком по чьему-то колену.
В ответ меня сильно встряхнули. Напавший тяжело дышал в ухо, а вторая пара рук – негодяев было двое! – споро меня обыскивала.
Затрещали пуговицы и швы, грубые пальцы залезли в карманы жакета, охлопали грудь, бока, бедра.
Я исхитрилась и что было силы укусила за мерзкую ладонь. Под зубами противно хрустнули сухожилия, негодяй охнул и отдернул руку.
Тут уж я времени терять не стала – завопила, что было мочи, хотя со сдавленными легкими это было непросто сделать!
– Уходим, – буркнул второй.
Меня небрежно швырнули на пол, локоть и бок взорвались болью. В темноте прогремели удаляющиеся шаги.
Нащупав переборку, я поднялась, нашарила и повернула рубильник. Лампочка озарила пустой коридор.
Я осмотрела и ощупала себя, убедившись, что пострадала не сильно. Подумаешь, жакет порвали, да пару синяков заработала! Зато жива.
Огляделась – ни следа сумочки. Меня хотели ограбить и для этого заманили в темный коридор? Кто, зачем? Я далеко не самая богатая пассажирка. Но негодяи даже состряпали записку, подделав почерк Иверса (откуда он им знаком?) и подкупили стюарда! Нужно срочно известить
капитана, пусть примет меры. Тоже мне, пароход первого класса!По коридору шла быстро, но осторожно, постоянно оглядывалась и прислушивалась – не хватало вновь натолкнуться на бандитов! И только благодаря этому различила странные звуки. Они доносились из темного прохода, который перпендикулярно вливался в коридор.
Там глухо ругался мужчина, время от времени его ругань перемежалась сильными ударами и грохотом. И голос этот определенно принадлежал доктору Иверсу! Его затейливые речевые обороты я узнаю где угодно.
Проход оказался тупичком с одной-единственной дверью, на которой висела табличка «Тросы и цепи». Дверь дрожала от ударов – в нее бились изнутри. Задвижка прыгала и трещала, скобы уже наполовину отвалились.
– Доктор Иверс! – крикнула я. – Вы там?
На миг наступила тишина, а потом Иверс проревел:
– Кто ж еще! Откройте дверь, Джемма!
– Сейчас!
Я засуетилась, осмотрела и ощупала замок.
– Заперто на ключ! Сбегаю за подмогой. Ждите!
– Черта с два! Отойдите! Быстро!
Изнутри словно тараном грохнули, и запор не выдержал. Дверь распахнулась, и в закуток вылетел изрядно помятый и невероятно взбешенный доктор Иверс.
Он отдышался, выпрямился и уставился на меня. Встревоженные глаза профессора мигом отметили и порванный жакет, и мой помятый вид.
Сообразительности Иверсу было не занимать, он сразу сложил два и два.
– Вас тоже заманили в ловушку? Сильно пострадали? Как вы выкрутились?
– Да, заманили. Я в порядке. Выкрутилась чудом.
Хорошо, когда человек понимает тебя без слов – пускаться в подробные объяснения у меня не нашлось сил.
Однако хорошенько разглядев Иверса, я всплеснула руками и едва удержалась, чтобы не запричитать жалостливо. Но лишь сказала:
– Вам досталось больше. Слушайте, вас же избили! У вас кровь на лице.
– Ерунда, – отмахнулся он. – Больше пострадало мое самолюбие. Провели, как идиота! Как я мог поверить, что вы решите...
Он осекся.
– Вам тоже передали записку? – догадалась я. – От моего имени? И что в ней было написано?
– Неважно, – Иверс моргнул и отвел взгляд. – Куда важней вопрос – кто и зачем. Впрочем, «зачем» – понятно. Меня застали врасплох. Я дожидался вас, как олух, когда на меня напали сзади, скрутили, затащили в подсобку и обыскали. Уверен, им нужна была карта Лилля!
Он схватил меня за плечи и страстно спросил:
– Вас тоже обыскивали? Вы оставили карту в каюте или носили в кармане? Они ее забрали?!
– Тихо, тихо! – я легонько ткнула профессора кулаком в живот, чтобы остудить. – Карту я ношу при себе, меня обыскали, забрали сумку, но карту не нашли. Я хорошо ее спрятала.
– Где она?!
– Тут, – я показала себе на грудь. – Сунула в корсаж сорочки, куда же еще! Бандиты не успели до нее добраться.
– Дайте ее сюда!
Рука Иверса вцепилась мне в блузку. Нет, он точно не в себе!
– С ума сошли?! Вы что себе позволяете!
Его пальцы смяли ткань ворота, затрещали пуговицы, и Иверс опомнился.