Искательница бед и приключений

Он застыл со смущенной гримасой на лице, потом осторожно убрал руку и отступил на шаг.

– Так-то лучше, – я запахнула жакет. – Вы ведете себя как дикарь, доктор Иверс. Вас, наверное, по голове били? Иначе такие выходки объяснить не могу.

– Простите, – сказал он деревянным голосом. – Что-то я переволновался.

– За меня или за карту? – Я махнула рукой. – Не отвечайте. Знаю, что судьба карты вас тревожит больше.

– Отнюдь, – он помотал головой. – Провожу вас в лазарет. Вы выглядите бодрой, но все-таки пусть доктор вас осмотрит. Сам отправлюсь к капитану и потребую найти и задержать подлецов. Уж я вытрясу из них правду – кто их нанял и зачем.

– От одного из тех негодяев несло анисовым табаком. Я узнала запах. Бандиты в переулке, помните? Усатый тип жевал анисовый табак. Потом пытался ограбить Абеле. Теперь он притворился стюардом, принес нам вино, а потом подсунул записки. Он сбрил усы и бакенбарды и прятал лицо, поэтому я его не сразу узнала.

– Выходит, за нами следили все это время. Мерзкое дело, Грез! – нахмурился Иверс. – Пойдемте. Нельзя не терять ни минуты. Слышите, двигатели сбавляют ход? Вот-вот пароход сделает краткую стоянку в Фаракии. Здесь «Либерталия» возьмет остальных пассажиров – но и наши молодчики получат возможность улизнуть на берег.

Он протянул руку:

– Обопритесь на меня, Грез. Вы прихрамываете. Зачем соврали, что вам серьезно не досталось? Вот что – я вас понесу.

И он с самым решительным видом вознамерился подхватить меня на руки.

– Не валяйте дурака, Иверс! – испугалась я. – О себе лучше позаботьтесь. Если рухнете, я вас не дотащу. Придется бежать за подмогой, а одного вас в этих трюмных лабиринтах оставлять не хотелось бы.

– Как мило, что вы обо мне беспокоитесь! С чего бы это?

Подбадривая себя препирательствами, мы быстро добрались наверх.

Но все же опоздали: «Либерталия» уже пришвартовалась. Несмотря на глухую ночь, на палубе стало людно. Поднимались новые пассажиры, члены экипажа бегали туда-сюда, занятые своими обязанностями, и найти капитана оказалось сложно.

Я остановилась, пораженная внезапной мыслью, и схватила Иверса за рукав:

– Озия! Нужно проверить, что с ним! А вдруг и он пал жертвой бандитов? Они не знали, у кого карта!

Мы бросились в каюту Озии.

На стук никто не откликнулся, и мое сердце зашлось от тревоги.

– Дьявол! – выругался Иверс и рванул ручку. Незапертая дверь бесшумно скользнула вбок.

Столкнувшись плечами в проходе, мы ввалились внутрь.

Каюту освещал ночник, и при его слабом свете стало ясно, что здесь побывали незваные гости. На ковре стоял распотрошенный саквояж, одежда Озии валялась где попало, а сам он лежал на кровати, укрытый до макушки, и не даже не пошевелился, хотя шум мы произвели изрядный.

– О боже! – выдохнула я, не находя в себе сил подойти – я опасалась обнаружить на кровати бездыханный труп.

Иверс же без сомнений сдернул одеяло и перевернул бесчувственного Озию на спину.

Тот не открыл глаз, но издал длинный, переливчатый храп.

– Спит! – изумилась я и потрясла его за плечо. – Озия! Вставай!

Никакой реакции.

– Озия! – я потрясла его сильнее, но в ответ парень лишь сладко замычал и почмокал губами.

Иверс погремел чем-то за моей спиной и через миг на Озию обрушился водопад.

Иверс отбросил кувшин в сторону, поднял Озию за плечи и больно ущипнул за нос.

– Ма-ма... – промычал Озия. – Не... не надо. Можно я не пойду сегодня в школу?

– Это не нормальный сон, – сказал Иверс. – Парня чем-то одурманили. Все это время он спал, как убитый, и не слышал, что его каюту обшарили. Руку даю на отсечение – в наших каютах мы найдем тот же бардак. Сволочи все предусмотрели, кроме того, что мы с вами не стали пить вино, которое поднес нам тот услужливый стюард.

– Я тоже подумала, что снотворное было в вине, – кивнула я. – Заметьте, бутылки в каюте нет, а ведь Озия забрал ее с собой. Они замели следы.

– Что случилось? – Озия, наконец, разлепил глаза, и его взгляд был дурным и расфокусированным. – Джемма? Доктор Иверс? Вы тут зачем? Я что-то пропустил?

– Ничего важного, – сказала я. – Но ты больше не засыпай, голубчик.

– Боже, как трещит голова... – промямлил Озия, потирая виски.

– Сейчас велю принести тебе крепкого чаю – нужно вымыть остатки отравы.

– Побудьте с ним, Джемма, – Иверс поднялся. – Пойду к капитану и попробую найти того стюарда и его сообщника. Хотя они наверняка успели смыться на берег. Отличное начало экспедиции, черт побери! Но если наш преследователь думает, что сможет меня остановить – пусть выкусит. Теперь-то я еще больше уверен, что иду по следу важного открытия!

– Странный вывод, – заметила я скептически. – Я вот, напротив, – уверилась, что ваша теория о затерянном святилище – безумие. Потому что привлекает полных безумцев!

– Великие открытия порой сводят людей с ума, – подтвердил Иверс. – Поэтому нам, здравомыслящим людям, приходится вдвойне сложней. Однако не на того напали. Уже если Габриэль Иверс за что-то взялся, он дойдет до конца.

– Это-то меня и пугает, – сказала я мрачно, хотя Иверс не услышал – он уже покинул каюту.

На следующее утро весь состав экспедиции собрался в каюте Иверса на совет.

После непростой ночи мы с Озией сидели вялые и подавленные. А вот Иверсу все было нипочем. Злая энергия в нем так и бурлила, хотя досталось ему больше всех. Озия отлично выспался, я успела перехватить пару часов сна, а вот профессор до утра оставался на ногах.

Профессор переговорил с капитаном, но, как и предполагалось, толку вышло немного.

Поначалу капитан наотрез отказывался верить, что в его команду затесались бандиты. Он не желал отрываться от дел, да еще в разгар портовых хлопот, пока «Либерталия» стояла в Фаракии.

Все же капитан подтвердил, что никакого дарового вина для пассажиров предусмотрено не было, а значит, фальшивый стюард предложил нам бутылку из собственных запасов – да еще напичканную снотворным, что вырубило Озию на несколько часов.

Настырный Иверс все же добился согласия капитана на допрос членов экипажа. Который не принес существенных результатов. Среди матросов, стюардов и рабочих Иверс не признал нападавших, да и во время швартовки все члены команды находились на виду друг у друга, а значит, им было некогда устраивать засады.