Искательница бед и приключений

Пришлось подчиниться. Я накинула жакет и подхватила сумочку, где держала дамские мелочи – зеркальце, помаду и пудру. Раз уж поднимаюсь на палубу к пассажирам, нужно прихорошиться.

Пока шла за Иверсом по коридору, сверлила сердитым взглядом его спину.

Когда это он назначил себя начальником? При распределении ролей в экспедиции подобное не оговаривалось. Иверс – главное заинтересованное лицо. Я и Озия – наблюдатели. Рутинные обязанности – художника, картографа, повара – мы поделили поровну. Но Иверсу же нужно командовать, он без этого не может! Сколько экспедиций за его плечами? Десяток? У меня под сотню, и опыта достаточно, а то и больше, особенно в диких, необжитых местах.

И кроме того, Абеле доверил хранить карту Лилля мне, а не Иверсу, и не разрешил ему снять копию. Я не расставалась с картой ни на минуту, надежно спрятав в укромное место. У кого карта – тот и главный, вот!

На палубе нас встретил радостный Озия.

– Нашел отличный столик, – он махнул рукой по направлению к корме. – Там нам никто не помешает.

И правда – уголок он отыскал уютный, без пассажиров. Их отпугивал грохот и вибрация моторов – здесь они ощущались сильнее, – а также толстые бухты канатов, через которые приходилось пробираться, чтобы устроиться на диванчиках за переборкой служебного помещения.

Зато вид отсюда открывался потрясающий.

«Либерталия» двигалась к югу по проливу параллельно берегу. На расстоянии полулиги, за изумрудным полотном воды, проплывали рыбачьи деревушки, летние резиденции богачей, холмы и зеленые рощи, уже тронутые осенним золотом.

Небо расчистилось, оранжевое солнце опускалось к горизонту, негромко играл патефон в палубном баре.

Иверс заметил, как я опасливо слежу за бегом белых барашков на волнах – поднимался ветер.

– Не переживайте, Грез, качки не будет, – буркнул он, доставая карты и бумаги. – «Либерталия» оснащена стабилизаторами. Но если страдаете от морской болезни, – вот, возьмите.

И он положил на стол бумажный пакетик, в котором обнаружилось нечто коричневое и сморщенное.

– Корень имбиря, – пояснил он. – Первое средство при укачивании. Захватил на всякий случай, вдруг вам понадобится.

– Спасибо, мне ни к чему, – ошеломленно ответила я. Вот так предусмотрительность! – Озия, тебе не нужно?

Аспирант выглядел бледновато.

– Этой напасти я не подвержен, – он помотал головой. – А для других у меня с собой аптечка. Вот, не угодно ли патентованных пилюль от аллергии?

Иверс помотал головой, забрал пакет с имбирем и сунул себе в карман. Ему-то это средство точно не понадобится – было сразу понятно, что в море он чувствует себя как дома. Не представляю, что может свалить с ног профессора Иверса. Тело, наделенные столь буйным нравом, наверняка обладает бычьим здоровьем, иначе оно бы долго не протянуло.

– Приветственный напиток от пароходной компании, – скороговоркой пробормотал за плечом мужской голос, и рука в белой перчатке выставила на стол бутылку вина и три бокала.

После чего стюард поспешно ушел, а я с подозрением глянула ему вслед. Что-то в его манерах меня кольнуло... но что именно не понять. Его лица я не рассмотрела, успела лишь увидеть, что стюард был чисто выбрит, волосы черные, ежиком.

– Ого! – обрадовался Иверс. – Не знал, что вино входит в стоимость билета.

– Вы еще и алкоголик? – спросила я с подозрением.

– Нет. Не надейтесь, что я стану вашим собутыльником. В экспедиции у нас будет сухой закон. Но отпраздновать начало дозволяется.

Озия обрадовался подарку не меньше профессора и услужливо разлил вино по бокалам.

– За удачу! – провозгласил Иверс, но тут же отставил бокал и взял в руки блокнот.

Я последовала его примеру; хотелось сохранить голову ясной. Озия же наслаждался вином вовсю. Не часто бедному аспиранту доводилось угощаться изысканными напитками. О высоком статусе вина говорила черная этикетка с солидной золотой надписью.

И верно, хорошая пароходная компания, раз балует пассажиров подобными подарками. Надо будет и впредь пользоваться ее услугами – как только они станут мне по карману.

– Наши планы изменились, – заявил Иверс, перелистывая блокнот. – В Хефате мы задержимся не на день, а на три. Нужно подождать, когда к нам присоединится наш проводник, Аджиб. Кроме того, мы наймем в Хефате рабочих.

– Кто такой этот Аджиб? Почему я о нем впервые слышу? – возмутилась я. – А рабочих лучше нанимать не в Хефате, а в деревушке возле ущелья. Запросят они меньше, и их не нужно доставлять до места.

Новость о задержке в Хефате меня расстроила. Чем дольше я пробуду в городе моего детства, тем выше шанс натолкнуться на старого врага. Да и не хотелось тревожить воспоминания – как дурные, так и хорошие.

– Аджиб – надежный молодой человек, он из кочевников, знает места вблизи ущелья. Без его помощи нам не обойтись. Его отец мне должен – когда-то я спас его жизнь. Поэтому я рассчитываю на его преданность и умение держать язык за зубами. Аджиб пойдет с нами до конца. Все уже решено, Грез, не сотрясайте воздух попусту.

– Вам следовало посоветоваться со мной, Иверс!

– С какой стати?

– С такой, что я ваш партнер в этом мероприятии.

– Не обольщайтесь, Грез. Ну и самомнение у вас! Я приказываю, вы исполняете. Вот так будут обстоять дела, и никак иначе.

С этими словами Иверс внушительно грохнул кулаком по столу.

Ну, стучать кулаками я тоже умею!

– Черта с два! – я с размаху шлепнула ладонью по столешнице, так, что удар отозвался болью в предплечье.

Бутылка и бокалы подпрыгнули и чуть не опрокинулись, Озия торопливо подхватил их.

Парень сжался и смотрел на нас испуганными глазами, как ребенок, который вынужден присутствовать при перебранке родителей.

Но не Озия занимал меня в тот момент.

– У меня не меньше опыта, чем у вас, Иверс, – заявила я твердо. – Мой работодатель оказал вам услугу, позволив воспользоваться картой. Я имею право оспаривать ваши решения и предлагать свои.

– Вас мне навязали, Грез, и пока я не слышал от вас ни одного разумного решения. Поэтому ваше дело – слушаться и исполнять, – лениво протянул Иверс, но его глаза сверкнули так опасно, что меня невольно пробрал трепет.

Иверс из тех мужчин, кого гнев красит. Когда он погружался в свою стихию – то есть, бранился, неиствовал, скрипел зубами и бросался в драку – он казался мне похожим на Гильмелькара, древнего царя-дикаря,который голыми руками мог завалить быка и разорвать пасть льву. Так же воинственно торчала его острая борода, так же обнажались крупные белые зубы, а тело подавалось вперед с первобытной хищной силой.