Искательница бед и приключений

– Ну, это вряд ли. Я надеюсь на артефакты, созданные давно сгинувшей цивилизацией.

– Ты же хотел изучать наскальные рисунки!

– Обязательно, дорогая… – рассеянно пробормотал Иверс и зычно закричал:

– Ущелье где-то здесь! Видите, вон там поросль молодая? И пеньки торчат? Кто-то раньше расчищал дорогу. И ручеек бежит в том направлении. Нам туда!

Профессор вытащил огромный нож и первым ринулся на поиск. Скоро раздался радостный крик:

– Вот оно! Ущелье Карадонг!

Мы бросились к Иверсу, спотыкаясь о сухие ветки. Базаф и Бигал схватились за амулеты на шее и остались на месте.

Иверс бодро махал ножом, рубил и подсекал ветки. И скоро мы увидели проем в скале, куда убегал по камням уже довольно бойкий ручеек.

Ущелье пряталось за угловатым выступом и представляло собой, скорее, узкую расселину. Она раздавалась в нижней части, образуя подобие пещеры. Три человека в ряд могли свободно пройти внутрь. Но если смотреть сверху, расселина наверняка показалась бы лишь трещиной не более локтя шириной.

Проход преграждали обломки скал, они образовывали каменный порог до колена, из него торчали ветки упрямой поросли. Ручей разливался у порожка широкой лужей, но прорывался дальше.

Мы вытянули шеи и напрягли глаза, стараясь рассмотреть, что таилось внутри ущелья. Разглядели лишь камни, лишайники, да глинистый пол.

Пахнуло сыростью, песком, гнилью. И еще чем-то металлическим, вызывающим тревогу.

Но мой Дар молчал, при этом красноречиво говоря, что никаких засад или ловушек вблизи входа не было. Можно спокойно заходить... только как-то не тянет.

– Лошади туда не пойдут, – сказал Аджиб.

– Мы оставим их снаружи, – кивнул Иверс. – Устроим возле ущелья лагерь. Ты, Базаф, останешься дежурным в лагере, – он ткнул пальцем в того работника, у кого борода была подлиннее. – А ты, Бигал, отправишься с нами, – он ткнул пальцем в того, у кого на не хватало половины уха.

Работники ничего не сказали, только отчаянно замотали головами.

– Что?! Есть возражения? – грозно спросил Иверс.

Работники трусливо переглянулись.

– Мы сделаем так, как ты велишь, профессор, – сказал Базаф. – Но без радости. Это плохое место. Тут водятся демоны.

– За неудобства в виде демонов я вам хорошо заплатил.

– Верно, заплатил. Но кто скажет, какова цена проклятью бронзовых монстров? – Тяжко вздохнул Бигал и поплелся развьючивать лошадь.

Глава 10 Демоны и ящерицы

Мы занялись обустройством лагеря. Большую часть работы взял на себя Аджиб, Бигал и Базаф неохотно помогали. Иверс неустанно подгонял парочку ругательствами и сам взялся разгружать тюки и ставить палатки. Я раскладывала съестные припасы. Унылый Озия копался в кофрах с фотографическими принадлежностями и заполнял журнал – Иверс велел вести ему строгую отчетность. Эвита путалась у всех под ногами и раздавала указания. Не сказать, что бестолковые, но совершенно лишние. Мужчины и без нее хорошо знали, что делать. Судя по резким ноткам, наша красотка пребывала не в лучшем настроении и хотела, чтобы все это поняли. В конце концов Иверс нашел, чем занять невесту.

– Дорогая, буду весьма обязан, если ты осмотришь скалы и поищешь петроглифы, – придумал он.

Эвита поджала губы, но подчинилась. Некоторое время она с брезгливым видом бродила возле стены, но скоро остановилась и закричала:

– Нашла! Тут что-то нарисовано!

Озия мигом сорвался и помчался к ней, размахивая на ходу фотоаппаратом. Мы с Иверсом тоже отложили дела и пошли глянуть.

– Кхм... это не совсем то, что нужно... – пробормотал Озия, но тут же спохватился и принялся расхваливать Эвиту за ее внимательность.

Я критически изучила столбцы символов, что покрывали стены у входа в ущелье. Научного интереса надписи не представляли – их нанесли не так уж давно, лет сто назад самое ранее.

– Это защитные символы, – негромко сказала я Иверсу. – Печати, что удерживают зло внутри. Видимо, ущелье встретило прошлых путешественников негостеприимно.

– Я понял, – хмуро откликнулся Иверс и тут же ласково обратился к Эвите:

– У тебя зоркий глаз, моя дорогая. Продолжай в том же духе.

– Спасибо, что оценил мои усилия, – ответила Эвита с сарказмом. – А то мне показалось, что ты меня и вовсе перестал замечать. Ведь день мне пришлось довольствоваться лишь обществом несносного проводника.

– Ты всегда в моих глазах и в моем сердце, – заученно выдал Иверс и поспешил отойти.

Эвита перевела на меня полный подозрения взгляд.

Несмотря на то, что невеста Иверса целый день провела в седле, выглядела она прекрасно. Дорожный костюм не помялся, бант на шее кокетливо завязан, ни волосок не выбился из прически. Однако в ее глазах бушевала буря.

– О чем вы целый день шептались с Габриэлем? – резко спросила она, решив не ходить вокруг да около. – Он к вам словно приклеился.

– Мы с доктором Иверсом обсуждали рабочие моменты.

– Какие именно?

– Маршрут, план исследований и все такое прочее.

– Для этого вам нужно было уединиться в скалах?

– Позвольте, в чем вы меня обвиняете?!

– Думаю, вы догадываетесь, – ядовито улыбнулась Эвита.

– Не имею ни малейшего представления.

– Ох какая наивность! – Эвита поцокала языком. От потока направленной на меня неприязни даже кожа на щеках вспыхнула.

– Вам не о чем беспокоиться, госпожа Зильбер, – сухо сказала я. – Не надо ничего выдумывать. И интриги плести тоже не надо; это не на пользу общему делу.

– Нет, Джемма. Это вы плетете интриги, – бросила Эвита, задрав голову. – У вас, видать, в этом богатый опыт.

Ее уничижительная интонация сильно меня задела. Даже в глазах защипало от обиды, чего не случалось со школьных времен, когда меня дразнили одноклассницы.

Я сжала кулаки. Хотелось ответить едким оскорблением, но пришлось сдержаться из уважения к отцу Эвиты. Мне предстояло работать на Мидаса Зильбера, если он выполнит обещание и возьмет меня в свой музей.

Эвита шагнула к пещере и поскользнулась на размытой ручьем глине. Вздорная дамочка замахала руками и чуть не упала; я инстинктивно бросилась к ней, толком не осознав, что хочу сделать – помочь ей или толкнуть в грязь.

– Уберите от меня руки! – зашипела Эвита. – Вы вся в пыли, не хочу, чтобы вы меня испачкали!

Она поймала равновесие и осторожно, на цыпочках, стала пробираться прочь.

– Грязь, грязь, всюду грязь! – продолжала шипеть она. – Грязь и вонь! Господи, как я ненавижу этот ваш Афар! Дикая страна, дикие обычаи, дикие люди!

– Между прочим, эта грязь, которую вы презираете, высоко ценится в столичных салонах красоты, – сказала я наобум, просто потому, что захотелось защитить землю моей родины. – Из нее делают косметические маски, которые возвращают коже сияние и упругость. Видите, красноватый оттенок глины? Это благодаря ценным веществам.