Искательница бед и приключений

Скоро стало душно, открыли окна. Озия тут же расчихался от угольной пыли; парень выглядел недовольным, но расположился на скамье с видом бывалого путешественника, свернув и подложив под голову плащ. Аджиб откинулся на спинку и задремал. Эвита брезгливо выпятила нижнюю губу и недовольно морщилась, когда бродячий торговец совал ей под нос лоток с товаром или когда кто-то проводил по узкому проходу козу на поводке. Время от времени Эвита с негодованием посматривала на Иверса, но, к счастью для всех, решила наказать его молчанием.

Кажется, она впервые поняла, что рабочий вариант ее жениха сильно отличается от того, кого она привыкла видеть в городской гостиной. Она вздрогнула, когда Иверс громогласно потребовал чаю, и поморщилась, когда он грубо осадил торговца.

Мне же было... хорошо. Вагон задорно покачивался, за окнами тянулись то деревушки, то рощицы песчаных сосен, то скальные стены, то развалины башен, то равнины, утыканные каменными истуканами, что стояли на земле Афара с доисторических времен. Крепкий сладкий чай показался необычайно вкусным.

Соседи – деревенский небритый парнишка и почтенная старуха в платке – пригласили сыграть в карты.

Скоро к нам присоединился профессор, и время пролетело незаметно.

Мы шлепали засаленными картами по лавке, азартно выкрикивая принятые в таких случаях присказки. Суть была в том, чтобы ответить противнику в рифму, да позабористей. Давно я так не хохотала! Кажется, впервые за восемь лет я смеялась свободно, не думая, какое впечатление произвожу на окружающих.

Удивительно, но мне стало нравится чувство юмора Иверса. Хотя таких грубых шуток не услышишь даже в портовой таверне.

Мне удалось два раза его обыграть (благодаря спрятанному в рукаве тузу, но об этом он не узнал), и я с удовольствием стукнула картами по профессорскому носу ровно десять раз.

– Полегче! – прогнусавил Иверс, потирая переносицу.

– Это чтобы вы не задирали свою выдающуюся часть лица.

– Я отыграюсь, и вам не поздоровится.

– Мечтайте! – фыркнула я. – Еще партию?

– Кранипетрас! Стоянка пять минут, – объявил проводник, и наша команда поднялась и двинулась к выходу – кто-то с энтузиазмом, кто-то с опасением, а кто-то и с сожалением.

Глава 8 Культурные особенности

– Вы погибнете страшной смертью! – возвестил старейшина Сехет, выставив к потолку костлявый палец. – Стервятники выклюют ваши глаза, шакалы погрызут кости, а ваши души попадут в вечное рабство к бронзовым монстрам ущелья.

Мы сидели в доме старейшины за низким столом, устроившись на подушках. Побеседовать с путешественниками собрались все важные люди деревушки. Помимо Сехета за столом присутствовали две его жены в цветастых балахонах и три меланхоличных бородатых старика. До сего момента деды дремали, но при вопле Сехета проснулись и возбужденно залопотали.

Иверс хладнокровно подождал, пока они не угомонятся, после чего заявил:

– На все воля Мудреца, и все наши пути уже записаны в Книге Судьбы.

Услышав традиционную присказку, старейшина развел руки и склонил голову.

– И все-таки подумайте хорошенько, – сказал он уже без афарского пафоса. – Ущелье Карадонг – дурное место. Почему бы вам не вести изыскания поближе, скажем, в ущелье Сов? Там есть отличные захоронения Древних, почти не разграбленные, и много-много рисунков на камнях.

– И много-много других археологов и туристов. Я люблю быть первым, Сехет. А первым всегда приходится идти на риск.

– Мы не боимся страшных сказок, почтенный, – добавила я.

– Это не сказки, госпожа. Кое-кто из моих людей своими глазами видел бронзовых монстров. Парень еле унес ноги и с тех пор заикается и плачет во сне.

– Вот как? – заинтересовался Иверс. – Он в деревне? Я бы хотел с ним поговорить. Может, он отправится с нами?

– Он откажется, профессор. Никто не хочет идти с вами на верную гибель. Я с трудом нашел тебе лишь двух работников. Вот этих, – он ткнул пальцем в угол, где устроилась парочка мрачных лохматых мужиков. – Базаф и Бигал охотники, они не любят сидеть на одном месте и за деньги отправятся хоть к дьяволу на именины...

Старейшина неодобрительно покачал головой. Иверс осмотрел мужиков и остался недоволен их разбойничьим видом.

– Других не найдется?

– Нет, – скорбно улыбнулся старейшина.

– Я заплачу. И тебе процент за посредничество.

На миг черные глазенки Сехета жадно блеснули, он огладил бороду, вздохнул, подумал и покачал головой.

– Я не смогу заставить моих людей. Они боятся. Проси другое. Все мое – твое, профессор. Лошади, провиант, жены. Бери что угодно, потому что я уважаю тебя, если ты уважаешь меня.

Младшая жена старейшины, круглолицая бойкая тетка, улыбнулась профессору и многозначительно поиграла бровями. Тот поспешно отвел глаза.

– Говорил же, нужно было нанимать рабочих еще в Хефате, – заметил Аджиб. – Но ты меня не послушал.

Я покаянно опустила голову. Потому что нанять рабочих в деревушке близ ущелья было моей идеей. Но ведь все путешественники так делают! Местные не прочь заработать и охотно соглашаются сопровождать экспедиции. Кто знал, что люди здесь такие суеверные и затыкают уши при звоне монет, если им предлагают отправиться в страшное ущелье Карадонг.

Иверс наверняка будет меня поедом есть за плохой совет.

Но профессор даже не посмотрел в мою сторону, а лишь коротко признал:

– Да, я просчитался. Что ж, придется брать тех, что дают.

– Давайте же подкрепимся, чем Мудрец послал, – обрадовался старейшина, и его жены подали на стол тарелки с дынями, сыры, лепешки и кислое молоко.

Только мы приступили к трапезе, как тонкие стены хижины сотряс истошный вопль:

– А-а-а! Помогите!

Старейшина подскочил на месте, выпучив глаза.

– Это кричит та, вторая госпожа, что пришла с тобой?

– Она самая, – Иверс поднялся и быстро вышел из хижины. Мы с Аджибом переглянулись и бросились его догонять.

– Вторая госпожа очень беспокойная, – сказал Аджиб, когда мы спешили в дом, где нам предоставили ночлег. – Почему она все время кричит или говорит? Она не знает, что красота женщины в молчании?

– У Эвиты что-то случилось, вот она и вопит, – осадила я проводника.

– У нее все время что-то случается. А если не случается, она постарается, чтобы случилось, – вполголоса, чтобы не услышал Иверс, добавил Аджиб.