Исповедимы пути господни

– Элизабет Арчибелд, 35 лет. Рваные раны на шее, лице, следы зубов какого-то животного. Предположительно бешеная собака. Женщина без сознания.

Отчиталась медсестра, пока Руби тщательно отмывала руки перед операцией, надевала латексные плотные перчатки. В стерильной комнате пищали приборы, сообщая о нарушении сердечного ритма, пульс пациентки с каждой секундой увеличивался, переваливая за 100 ударов в минуту.

– У Элизабет наблюдалась тахикардия?

– Насколько я знаю, нет.

Задумчиво протянула стоящая рядом с Руби медсестра, держа в руках карту пациентки. Девушка бросила на коллегу гневный взгляд, склонившись над лежащей на операционном столе Элизабет, бледной, светловолосой женщиной, с начинающими синеть губами.

– Насколько ты знаешь?! Лора, ты сейчас серьезно??

– Простите, доктор Дарем. Да, то есть нет, тахикардии у пациентки никогда не было.

Судорожно перелистывая страницы карты, уточнила девушка, виновато потупив взор из-под маски. Руби переключилась на пациентку, попросив у другой медсестры, имя которой она не смогла вспомнить, необходимые лекарства, и те были тут же введены через капельницу, а инструменты для зашивания ран будто по волшебству оказались в руках. Она знала о чем думают коллеги, и от того раздражалась сильнее. Молодой врач, слишком молодой, чтобы командовать куда более старшими и опытными людьми, пусть и подчиненными по законам больницы. Наверняка все они считали Руби Дарем, что называется «empty suit», красивая девочка, получившая свою должность за то, что спала с главврачом или потому, что ее мама была на хорошем счету, совершенно не беря в расчет то, с каким альтруизмом на самом деле Руби отдавала себя работе. К черту.

Раны женщины были тяжелые и глубокие, Элизабет потеряла много крови, животное явно испытывало ярость в момент нападения, и возможно распространило по организму бешенство. Отдав соответствующие указания, Руби промыла раны, аккуратно сшила уцелевшие мышцы, принявшись стягивать рваные края кожи, но замерла, заметив странный объект, торчащий в плоти.

– Давление падает.

Руби вытащила небольшой сколотый кусок, напоминающий зуб, но он явно не принадлежал пациентке, тем не менее являлся человеческим, покрытым свежей кровью.

– Это не животное...

– Что?! Доктор Дарем, давление, мы ее теряем!

Суетились коллеги вокруг, а Руби так и не могла в полной мере осознать, что видит. Как мог в подобную рану попасть человеческий зуб, только если именно он и напал на жертву, но это было просто немыслимо. За пусть и не долгую карьеру врача, девушка успела повидать ужасы разной степени сложности, но такого еще не встречала. Попытки вернуть показатели в норму не увенчались успехом, и в операционной прозвучал звук, которого страшится каждый.

– Время смерти...

– Нет, погодите, мы еще попытаемся!

Руби Дарем отложила осколок зуба в металлический поднос, и поспешила за дефибриллятором, но не успела сделать и пары шагов, как Элизабет Арчибелд резким движением поднялась, впившись зубами в руку склонившейся подле нее медсестры. Крики, полные ужаса, паника, рожденная по щелчку пальцев, заполнили комнату. Лора пыталась вырваться, но зубы пациентки крепко держали плоть. Руби дрожащими руками достала из кармана ключи, открыла шкафчик с лекарствами и с трудом набрала в шприц дозу успокоительного. Она не знала, поможет ли, но была уверена в одном. То, чем заразили Элизабет, не являлось бешенством. Коренастый мужчина анестезиолог удерживал пациентку на месте, когда Руби Дарем резким движением ввела препарат женщине, но никакого эффекта это не возымело.

Наконец, Элизабет отпустила Лору, упавшую на пол, медсестра прижимала раненую руку к груди, в страхе перебегая глазами с пациентки на врачей. Все они понимали, вопрос времени, когда Лора примкнет к ряду сумасшедших каннибалов.

– Господи, что это такое? Будто зомби из тупых страшилок выбрались с экранов. Если это так, нам им не помочь, Руби. Нужно убираться как можно скорее, и объявить общую тревогу.

– Не оставляйте меня с ней! Пожалуйста!

Заплакала Лора, отодвигаясь от ожившего трупа по полу ближе к стене.

– Зомби?

Переспросила девушка, успев отпрянуть от щелкнувших в воздухе зубов Элизабет Арчибелд прямо перед носом.

– Ты что, никогда не смотрела ужастики с друзьями, когда родителей нет дома?

Руби не нашлась с ответом, не было времени объяснять, что лучшим и единственным другом и была ее мама. Обусловившись на счет три разбежаться по разным комнатам, они с Мэттью, отпустили Элизабет и, вышли в коридор, забаррикадировав дверь тем, что попалось под руку. Лора же поднявшись, ринулась в соседнюю свободную операционную.

– Лора, держись, мы вызволим тебя оттуда. Постарайся успокоиться. Если это какой-то вирус, то вы найдем выход. Время еще есть!

Прокричала коснувшись пальцами двери Руби, не веря до конца собственным словам, прежде чем побежать следом за Мэттью. Она, в самом деле, ничего не знала ни о каких зомби, возможно, от этого вируса еще нет лекарства. Чтобы не сеять панику, анестезиолог спешным шагом прошел мимо медсестер на посту, уточнив местонахождение главврача, и чертыхнувшись, направился в его кабинет. Руби металась внутри, не зная, какие действия предпринять дальше, поэтому замерла посреди приемного зала, обратив внимание на тихо говорящий телевизор над головами пациентов, где передавали экстренные новости.

В одном из крупнейших центральных магазинов города происходило то же самое, что Руби только что лицезрела в операционной, но куда большего масштаба. Девушка инстинктивно закрыла пальцами губы, задерживая дыхание. Каннибалы с экрана, не разбирая дороги, бежали за людьми, пожирая их заживо, среди мертвецов явно были и те, кто умер довольно давно. Откуда они появились здесь? Как случилось то, что ад переместился на землю?

***

Нора безучастно смотрела на стену, поджав к груди колени; облупленная от перепадов температур краска в сочетании с застарелыми подтеками образовывали причудливые картины. Например, сейчас она наблюдала за двумя кроликами, остановившимися посреди зеленого луга из плесени, воображая, как было бы здорово, если бы животные и впрямь сошли со стен, разбавили своим присутствием одиночество, потребность поговорить с кем-то еще, кроме самой себя. Нора Мартин тяжело вздохнула, прикрыв глаза, и почти физически ощутила, как пальцы касаются мягкой шерсти, пластины ногтей тонут в густом коричневом мехе, а прохладный ветер треплет волосы. Сколько уже она сидит взаперти? Сколько еще родители станут держать дочь здесь, в сыром и темном подвале? Неужели Нора пленница до конца своих дней? Тогда лучше бы этот конец поскорее настал.

Хотелось выть, стенать, бить кулаками и грызть прутья надоевшей за годы клетки, словно дикий зверь, но все это Нора Мартин давно перепробовала, лишь сильнее убеждая родителей, что их дочерью завладел дьявол, и так просто не отпустит. Ее душа истосковалась по свободе, даже по тяжелой работе, что угодно, только бы выйти отсюда. Опустив взгляд на свою грязную одежду, Нора принюхалась, не сдержав стон разочарования. От нее воняло. Кто бы мог подумать, что человеческое тело столь отвратительно, оно ежедневно выделяет жидкости, отращивает волосы, и все это дурно пахнет каждый раз, стоит только на день другой забыть о них.

Будто услышав мольбы девушки, дверь в подвал отворилась, полоска света упала на деревянные ступени, по которым осторожно ступала Ребекка Мартин, напевая под нос незатейливый мотив. В руках женщины был небольшой таз с едва теплой водой, на плече висела сумка со всем необходимым, мылом, зубной пастой и щеткой, комплектом чистой одежды и нижнего белья, а так же пара сэндвичей, завернутых в бумагу. Нора подползла ближе к решетке, вцепившись тонкими пальцами в прутья, едва сдержав вздох облегчения. Несмотря на все, что Ребекка сделала, девушке хотелось броситься матери на шею, расцеловать ее сухие впалые щеки, потрескавшиеся руки. Норе будет позволено помыться, и пусть ненадолго, но размять ноги, почувствовав себя нормальным обычным подростком, что может быть лучше, словно она не пленница в этом доме, а полноправный член семьи, каким когда-то была.