Исповедимы пути господни

– Поговорю с Карлосом, он поможет устроить тебя в место получше.

От этих слов злость волной поднялась из глубины груди, обжигая нутро, облизнув под верхней губой зубы, Сэт со звоном бросил ложку в недоеденный суп.

– Нелли, давно прошли те времена, когда твой великодушный Карлос мог влиять на хоть что-то, помимо собственного члена. Зачем вообще было упоминать этого мудака во время ужина? Весь аппетит испортила.

Парень хотел бы заткнуть самому себе рот, чтобы ужасные слова не расстраивали и без того отчаявшуюся больную мать, но ничего не мог поделать с накопленным за годы ядом. При упоминании отца раньше мальчика переполнял страх и оцепенение, но чем старше Сэт Бекер становился, тем быстрее былые чувства перерастали в тихую ненависть, а теперь и вовсе в неприкрытую агрессию.

– Но ведь Карлос же глава промышленной компании, неужели он не мог бы устроить родного сына к себе на заводы...

– Очнись! Он уже лет десять как торгует наркотой в одной из банд, плевать он хотел на тебя и меня.

Нелли казалось растерянной, она застыла с поднятой ложкой в руке в попытках понять, как могла так сильно заблудиться в лабиринте собственной памяти. Сэт чертыхнулся про себя, испытывая смесь сожаления, раздражения и жалости к матери, которая с каждым днем путалась в реальности все сильнее.

– Выйду подышать.

Не успел парень подойти к входной двери, как она распахнулась, и на Сэта уставились такие же, как у него глаза – густое темно-зеленое болото с вкраплениями коричневых и желтых цветов, под низкими темными бровями. Слова застряли где-то в глотке, не давая воздуху проникать в легкие, Карлос прошел мимо, будто сына не существовало, скользнув по нему таким же мимолетным взглядом, каким удостаивал мебель, покрытую толстым слоем пыли. Не иначе, сам дьявол вернулся из преисподней на зов.

– Нелли, где ты? Мне кое-что нужно Ну-у то, что я просил тебя спрятать вчера. Скажи, куда ты положила сверток, и я уйду.

– Карлос? Карлос это ты?

Раздался из кухни слабый голос женщины, а через миг она появилась в дверном проеме глядя на бывшего супруга так, словно видела впервые.

– Да-да, кто же еще может прийти сюда. Давай, говори быстрее, где сверток, который я дал тебе.

– Я не понимаю. Совсем вылетело из головы, разве ты приходил вчера?

Карлос Бекер обвел глазами стоящую перед ним женщину, и в его груди клокотала ярость.

– Издеваешься? Ты, конечно, никогда умом не блистала, но чтобы в открытую прикидываться идиоткой, вот уж наглость! Гони сюда сверток, иначе я тебя зашибу!

Мужчина схватил Нелли за шею, встряхнув, будто тряпичную куклу, а после пригвоздил к стене так, что с ее голых ног слетели тапочки. Сэт в свои годы уже почти дорос до отца, но в нем не хватало веса и сил, а потому подбежавший спасать мать мальчик, был тут же отброшен в сторону, но не сдался, продолжая вставать, нападая снова и снова, кричать отцу в лицо: «отпусти ее, урод, ты что не видишь, что она больна!».

– Пошел к черту, щенок! Я позволил вам жить в своем доме, и попросил за это лишь одну услугу!

– Оглянись, это и домом нельзя назвать! Отпусти ее, козлина, и проваливай! Она все равно не сможет вспомнить, куда положила твою поганую заначку!

Нелли в руках мужа прекратила слабые попытки вырваться, глядя пустыми глазами куда-то сквозь Карлоса, Сэт видел, как слюни, вылетающие изо рта отца, попадали на ее лицо, но женщина даже не пыталась отворачиваться. С диким рычанием Карлос ослабил хватку, Нелли стекла по стене, словно не имела костей, и со всего маху отвесил сыну пощечину, вынудившую Сэта упасть на пол ничком. Щеку жгло, боль не давала открыть правый глаз, по подбородку стекла струйка горячей крови, но мальчик заставил себя подползти ближе к матери, как только входная дверь с грохотом закрылась.

– Нелли, слышишь меня? Ты в порядке? Нелли!

Сэт не мог видеть, жива ли мать, вдруг сильно испугавшись, что останется совсем один, но женщина не говоря ни слова, положила его голову на свои колени, медленно поглаживая. Они просидели так пару часов, пока ноги и спины не затекли, тогда Сэт отнес на руках щуплое тело матери на кровать, укрыл одеялом, и коснулся холодными губами разгоряченного лба Нелли Бекер.

– Сэт, давай на твой десятый день рождения я испеку тебе торт, с вишней, как ты любишь.

– Конечно, я соберу тебе вишню по дороге из школы, мама.

Было бессмысленно доказывать матери, что ее воспоминаниям давно вышел срок, Нелли не поймет, не исцелится вдруг по велению сердца мальчика, остается только принять перемены, адаптироваться, как меняется хамелеон в определенной среде. Сэт будет подыгрывать матери, если это поможет ей меньше волноваться и прожить чуть дольше.

Кровь из раны на щеке спеклась, но парню было все равно, он забрался на крышу дома по приставной лестнице, глубоко втянул белый дым сигареты, наблюдая за движением звезд, которым было не по силам исполнить ни одно из его желаний.

Распространенные сигареты у бедных слоев населения Америки.

Глава 8. Нора Мартин.

12 лет до катастрофы. 2018 год.

Шайенн, штат Вайоминг.

Круглые глазки-бусинки западного лугового трупиала вращались с бешеной скоростью, птица перелетала с места на место без особенной цели, если бы она имела толику человеческого мышления, то не спешила бы, а насладилась простирающимися на мили вокруг видами. Пики неровных скалистых гор утопали в рассветном мареве, подсвеченные просыпающимся от дремы солнцем, от чего казались еще величественнее, исходившая от них сила вынуждала замереть и затаить дыхание. Земля вокруг была исполосована стройными рядами пестрых деревьев, с высоты полета напоминающих густую шерсть невиданного зверя, которую хочется пригладить могучей рукой. Внимание трупиала привлекло кристально чистое озеро в округе Ларами, за бывшей военно-воздушной базой, на руинах которой располагалось поселение удалившихся намеренно от центра Шайенна людей.

Трупиал еще раз взмахнул крыльями и, уцепившись когтями, задержался на крыше одного из деревянных домиков, вертя головой в поисках пищи. В отражении маленьких глазок мелькали протоптанные дорожки, редкая зелень, пробивающаяся сквозь пустынную землю, и образ девочки со светлыми тщательно расчесанными волосами, любующейся желтогрудой птицей.

– Нора, идем скорее, ты же знаешь, пастор Гарднер не любит когда опаздывают.

– Да, мама.

С трудом оторвавшись от созерцания живой природы во всей присущей ей красоте, Нора Мартин отправилась вслед за родителями в наскоро возведенную новенькую церковь для всех братьев и сестер, именуемых «Святыми последних дней», отделившихся от более крупной мормонской организации в Солт-Лейк-Сити. Нора уже и не помнила тех дней, когда жила с родителями в квартире в центре живописного города, в памяти отдельными фрагментами то и дело всплывали кадры из жизни в дороге на пути к Оклахоме, а потом и в Вайоминг, где всей общиной святые решили осесть окончательно. Арнольд Гарднер вел свою паству за собой туда, куда ему велел Бог. Нельзя было жаловаться на голод, холод и усталость, Норе никогда и не приходило в голову просить что-то сверх того, что было дано свыше, а потому слепо следовала словам отца Божьего, родителей и, конечно же, пастора Гарднера.

Порой девочка спрашивала себя, почему Бог выбрал именно их для свободной и счастливой жизни вдали от благ и цивилизации, в какой момент родители услышали зов всевышнего, осознав, что лучшим решением станет подарить квартиру и машину пастору Гарднеру, сделав своим домом целый мир. Она не решалась задать возникающие в юном уме вопросы напрямую отцу и матери, не говоря уже о том, чтобы подойти к священнику, и вместо этого молилась и трудилась на благо общины в ожидании, что ответы найдут ее с возрастом сами.