Исповедимы пути господни

– Смотрите! Что это там, за окном?!

Руби лениво перевела взгляд с воскликнувшего незнакомого парня на окно. Ученики повставали с мест, распахивая пластиковые ставни, впуская в помещение теплый воздух, тем самым закрывая обзор. Любопытство, и отсутствие хоть чего-нибудь интересного за последние часы, заставило девочку поступить так же, подойдя к последнему, оставшемуся закрытым окну. Сонм бархатных бабочек кружил в воздухе, издалека напоминая хлопья пепла, опадающие и вновь поднимающиеся в порывах ласкового ветерка.

Одна из бабочек подлетела так близко, что можно было рассмотреть их необычное тельце, переливающееся от иссиня-черного до фиолетового, Руби высунулась из окна, зацепившись носками кед за трубу вдоль стены, но насекомое не испугалось, а наоборот подлетело почти вплотную к девочке, тянувшей к ней руку. На смуглую раскрывшуюся ладонь опустились тоненькие лапки, щекотно перебегая по коже, но стоило только Руби чуть поддаться назад в столовую, чтобы принять удобное положение без риска упасть вниз, как бабочка распалась на крошечные кусочки, мигом впитавшиеся в естественные линии, не оставив и следа.

Аллергическая реакция, которая проявляется при укусе комара.

Данте Алигьери - Божественная комедия. Песнь 5. Чистилище.

Глава 15. Нора Мартин.

За 10 лет до катастрофы. 2020 год.

Шайенн, штат Вайоминг.

Нора стерла тыльной стороной ладони пот, заливавший глаза; ее лицо раскраснелось от многочасовой совсем не детской работы под лучами упрямого солнца, вышедшего на небосвод с первыми петухами. Плечи и спина болели, израненные острыми камнями ладони саднили, но девочка, не разгибаясь, отбивала грязную одежду, чтобы успеть в срок и не быть наказанной за то, что плохо выполняет свои домашние обязанности. Бог видит все, и наказывает суровее любых слов и палки.

В голове было пусто, Нора Мартин сосредоточилась на методичных, отработанных годами действиях, даже не заметив, что к ней поближе подобрались Холли и Фэнни со своими деревянными кадками, полными грязного белья жителей общины. Подобрав юбки, подруги опустились на колени у кромки берега небольшого озера, находящегося на их территории, но не спешили как можно скорее переделать всю работу, уже зная, что старшие только и грезят о том, как бы поручить им что-нибудь еще. Холли и Фэнни недавно исполнилось пятнадцать, они с рождения жили в общине, знали каждый потаенный уголок, были в курсе сплетен и событий за пределами «Святых последних дней», имели привилегии, на которые Норе пока рассчитывать не приходилось, и все же, девочки дружили.

– Вот бы попасть на фестиваль родео завтра. Заарканить бычка.

Холли многозначительно поиграла бровями, а Фэнни игриво ударила подругу по руке, шикнув.

– Говори тише, Холли. Ну дак, чем дело станется. Можно убежать, когда все лягут спать, и как следует повеселиться. Нора, ты с нами?

– А? О чем вы?

Откликнулась Нора, когда Холли дернула ее за белую косу. Рассказав подруге то, что замыслили, девочки принялись громче шептаться и посмеиваться в кулаки, воображая, как смогли бы обдурить старших и вернуться до того, как кто-то заметит их отсутствие. Нора могла лишь молча улыбаться, в глубине души восхищаясь смелостью подруг, сама она никогда бы не решилась на нечто подобное. Хохотнув над Фэнни, принявшейся показывать пантомиму своих будущих увеселений, Нора подняла взгляд и замерла, на нее внимательно смотрели прищуренные глаза пастора Гарднера, будто говоря «я слуга Господа нашего, око божье, все, что знает ОН, знаю и я».

До конца рабочего дня Нора не подняла головы, и больше не посмела улыбнуться, корпя над нескончаемым количеством тряпок. Нарезала сваренное в общине из животного жира и щелочи мыло, замачивала, отбивала камнями, полоскала, снова и снова. Пальцы перестали чувствоваться вовсе, раны от щелочи пощипывало, но даже эта боль не имела ничего общего со страхом, внушаемым Арнольдом Гарднером, не спешащим уходить по своим делам. Вместо этого мужчина коршуном кружил вокруг погрязших в работе женщин, не спуская глаз.

С трудом разогнувшись, когда последняя партия одежды была отнесена в общину, а у берегов уже никого не осталось, Нора всмотрелась в водную гладь, по которой расходились круги от танцев водомерок. Как же спокойно и тихо было вокруг, сердце замирало от распростершейся природной роскоши, такой простой, но искусно вылепленной кем-то свыше по велению души. Нора чувствовала себя маленькой, но хотела бы стать самой маленькой на свете девочкой, что смогла бы без труда юркнуть под листочек, бежать между травинок, пока не закончился бы воздух в легких, тогда она запрыгнула бы верхом на птицу и навеки затерялась в ветряном потоке.

Над водой кружили бабочки, от их пестроты рябило в глазах, и только одна из них, выбиваясь из общего ритма, двигалась в направлении Норы. Был ли то дьявол в одном из прекраснейших своих проявлений, заслышав мысли девочки, явился, чтобы перетянуть на свою сторону тьмы, или же чистая случайность, Нора Мартин не знала, более того, ей было все равно. По мере приближения бабочки, страх пред лукавым растворялся с каждым взмахом крыльев, взамен даруя успокоение, принятие неизбежного. К чему бояться, если истина давно ясна. Самое страшное уже произошло. Мы все пришли в этот мир ради одного – умереть по воле нашего небесного отца, чем скорее вы это поймете, тем легче будете жить.

Глава 16. Сэт Бекер.

За 10 лет до катастрофы. 2020 год.

Оклахома-Сити, штат Оклахома.

Вечерний парк аттракционов Оклахомы был чудесен; мириады огней манили издалека, даже прогуливающихся мимо жителей городка. Запахи попкорна и сладкой ваты разносились по всей огороженной территории, звон монет в автоматах, стук пули по мишеням, липкая сладость карамельных яблок, - все это вызывало восторг не только у детей, но и у большинства взрослых. Карусель за спиной Сэта начала движение, и ему пришлось отойти дальше, чтобы барабанные перепонки тотчас не лопнули от раздавшихся детских криков. Парень не любил большие скопления людей, ощущая зуд на коже от их присутствия, но это было куда лучше, чем вечно сидеть подле забывавшейся наяву и во снах матери. От осознания происходящего было больно, поэтому после работы Сэт Бекер заглянул в парк, выпить стакан газировки и спустить целый доллар на поддельное чувство счастья.

– Ну что, идем? Круг обозрения или...?

– Или.

Круглолицая индианка Иви, из североамериканского племени стала идеальной компанией этого вечера. Сэт видел ее несколько раз на заправке, где работал, она всегда приходила пешком, почти ничего не покупала, и парень был уверен, что причина отнюдь не в нужде приобретения жвачки, журнала для белых или банки алфавитного супа. Сегодня он был расположен к разговору, Сэта Бекера привлекла эта девушка с большими черными омутами глаз, пухлыми губами, щелочкой между зубов и широкими бедрами, так что он задал ей какой-то нелепый вопрос, а дальше опомнился только когда целовал Иви, на парковочной зоне заправки. В общем-то, она и сама была не против.

– Есть идея! Давай запремся в фото-будку, скажем, что она сломана, а сами повеселимся, что скажешь?

Голову кружило от запаха духов Иви, смешанного с потом и жвачкой, которую она выплюнула на пол, прежде чем привлечь парня к себе, впившись теплыми губами. Руки девушки блуждали под гавайской рубашкой Сэта, купленной когда-то на распродаже, и жар ее тела нестерпимо распалял желание парня. Какой-то шум вторгся в привычную какофонию звуков парка аттракционов, вынуждая Сэта открыть глаза и отодвинуть шторку, не прерывая поцелуя.