Исправленному верить
Шрифт:
– … токмо одной надёжей томимы мы – получить защиту от происков и бесчинства всяческого, от нашего государства, да хранит Её Величество сам Всемилостивейший! – обстоятельно докладывал пострадавший, когда заметил, что господин Сентри Поль прямо уселся в кресле и стал слушать его внимательно, отбросив своё занятие.
– Вот так вот, господин! Сирот обогрела, накормила… дело это богоугодное, ничего не скажу… но мы-то как же? Требую справедливости!
Чиновник задумался на мгновение, после чего встал, обошёл стол и приблизился к посетителю.
– Кому ещё про бесчинства те рассказывал? – получив отрицательный кивок головой, торопливо продолжил: - И не говори! Толку от жалоб твоих всё одно не будет! Ишь, чего удумал! На хозяйку поместья жаловаться!
Крестьянин только растерянно хлопал глазами, мучительно думая о том, что под таким углом он проблему не рассматривал. Чиновник подталкивал его к выходу, приговаривая о том, что будет гораздо лучше, если все сделают вид, что ничего особенного не произошло.
– Это вам всем повезло ещё, - сказал клерк напоследок, мучительно улыбаясь, - что госпожа Вален оказалась милой и незлобивой женщиной.
Глава 31
Глава 31
После ухода этого крестьянина, господин Сентри Поль выдохнул и незаметно вытер вспотевшие ладони о брюки. Это надо же, так разнервничаться! Конечно, сам факт того, что эта несравненная женщина может навестить управу, сам по себе крайне волнителен, а если она ещё и узнает о его непосредственном участии в… ну, скажем так… да, если разобраться, то ничего особенного и не было…
Господин Поль задумчиво покачался с пятки на носок, размышляя о том, насколько всё оказалось запущено в той дыре, куда он со своими коллегами так удачно сплавил эту ненормальную женщину. Судя по тому, что рассказал этот сиволапый крестьянин, картина, представшая её взору, была весьма удручающей – полностью разорённое поместье, да и ещё и эти дети, что повисли камнем на её шее. Выгнать-то она их права не имела! Мужчина подошёл к своему столу и вытащил несколько документов, подумал немного и перепрятал их в более надёжное место – среди старых отчётов и указов за прошлые года. После чего слегка приободрился и несмело улыбнулся – баба всегда остаётся бабой… вместо того, чтобы требовать отчёта, отчего управа не выделяла все годы «без хозяйственного владения землёй» денег на содержания поместья, она решила сама поднимать его из руин.
Между тем, деньги были, управа регулярно выделяла средства на содержание своей собственности, и господин Поль какое-то время страдал идеалистическими взглядами на жизнь, живя по заповедям Всемилостивейшего… сейчас-то, конечно же, он просто списывал эти странности на свой возраст и малый жизненный опыт. Однако, местный казначей, мимо которого и проходили все суммы управы, в приватном разговоре поведал молодому человеку всю ошибочность его точки зрения. Таким образом, казначей выделял средства для поместья Гийом, а Сентри Поль, как глава земельного комитета, «реализовывал» их до последней монеты, своевременно представляя отчёты то о новой крыше в усадьбе, то об обновлении построек или устройстве нового сада. Правда, приходилось жертвовать небольшие суммы разным людям. На то, чтобы закрывались глаза, что некогда богатое поместье перестало приносить доход, на то, как живут дети-сироты, а также на многие другие нюансы. Конечно же, совсем дураками чиновники не были, и в случае возникновения щекотливой ситуации всегда могли свалить вину на местного старосту, у которого у самого рыльце было в пушку… то ли его на контрабанде тогда они поймали, то ли на браконьерстве, а может, в должностном подлоге? Одним словом, неважно… в качестве козла отпущения он подходил идеально…
Впрочем, было очевидно, что долго это продолжаться не может – рано или поздно, но на эти земли кто-нибудь да позарится, и у нового владельца могут быть обоснованные претензии по поводу состояния поместья. Именно поэтому было так необходимо вовремя
избавиться от обузы, предложив его… да вот хотя бы этой деятельной даме.Господин Сентри Поль вздохнул и огорчённо покачал головой – ну, отчего эти бабы такие беспокойные? Всего им мало, так и норовят всё сделать по-своему. Вот и эта туда же! Нет, чтобы сидеть дома и делать то, что глава семьи велит, так нет же… пожалуй, если эта дамочка будет слишком уж им досаждать, то можно написать тревожное письмо её пасынку с просьбой разобраться и отреагировать должным образом.
– Кто там ещё? Заходите! – крикнул Сентри Поль и уселся за свой стол, поморщившись – эта дурная баба со своими нововведениями изрядно добавила им работы и многие просители уже знали, куда они идут и зачем.
***
Я долго смотрела на получившийся продукт. По запаху и внешнему виду рыбы палтус мало отличался от привычной мне скумбрии горячего копчения. Да и по вкусу, я думаю, не хуже… впрочем, сейчас это мы проверим. Эмпирическим, так сказать, путём.
– Дед Гаспар! Я долго думала, кому должна выпасть честь первым попробовать копчёную рыбу, - пряча улыбку, с пафосом заявила я.
– Чего это сразу я? Чего это я должен первым такую страсть употреблять? – всполошившись, обиделся дедок. – Я тут, может, самый что ни на есть нужный член общества!
При этот дед стал загибать пальцы, подсчитывая, какую именно пользу он принёс общему делу. По всему выходило, что немалую. Понял это и уважаемый гражданин, потому что тут же обрадовался:
– Вон, Сиона пущай пробует! Пользительности с неё никакой! Только делает вид, что работает. А пыль стряхивать и носиться по дому с важно задранным носом, и я могу.
– Это ты сейчас палку-то перегнул, старый! – угрожающе сжав кулаки, возразила девушка и сурово поджала губы. – Я, может, и не пожила ещё совсем, так почему я должна быть первой? Давайте так – поваром у нас дядька Симон, так что ему сам бог велел…
Я закатила глаза и повернулась к коптильне, где Леони уже жевала рыбу, снятую с крюка.
– Необычный вкус… мне нравится, - улыбнулась она и подмигнула мне, протягивая второй кусок Себу, - думаю, что в городе такой товар будет пользоваться спросом.
– И даже очень будет, - осторожно пробуя угощение, заметил новый староста.
Ну, вот! Я рассмеялась от облегчения. Первая партия у нас будет для внутреннего, так сказать, потребления. А о дальнейшем можно подумать. После того, как на заднем дворе возле бочки был закончен небольшой пикник, ко мне подошёл Себастьен и, прямо смотря мне в глаза, тихо сообщил:
– Я узнал то, что вы просили – Клод и его родственник Пьер действительно отправились в город, сказали, что хотели бы сторговать часть своего урожая на рынке. Я проверил – так и есть, товара полная телега… разве что, Пьер скорее за компанию с ним собрался, с ведром-то яблок и не поторгуешь. Хотя, быть может, он просто не хотел утруждать родича своим добром, телеги с лошадью-то ведь у него теперь нет.
При этом староста осуждающе посмотрел на меня, мол, для чего мне это было нужно? Мало того, что вещь необходимую отобрала (тут он находил мне оправдание, не спорю), но вот следить за крестьянами… Себ считал это очень крепким заскоком и мучительно раздумывал, какими словами он мог бы донести до меня, что крыша у меня конкретно «протекает».
Быть может, он и прав, если честно… но что-то мне подсказывает, что не всё так просто с этим Клодом. Хотя, куда уже хуже – вор и казнокрад. Это только то, что было на поверхности. Я задумалась, пытаясь представить, что бы я делала на его месте. Вот, допустим, меня поймали на «горячем», сняли с должности и пообещали показать «небо с овчинку». Каковы мои действия? Правильно, сидеть, как мышь под веником, и потихоньку собирать кули и паковать особо ценные вещи. Конечно, не тридцать седьмой год, но и тут арест имущества никто не отменял, экспроприация – дело такое… а, учитывая, с какой скоростью бедняга Пьер лишился своей собственности, то у бывшего старосты не должно было остаться иллюзий относительно меня.