Исправленному верить
Шрифт:
– Сегодня Себастьен сказал, что отправит двух мужиков, что покрепче, для того, чтобы очистить тот дальний колодец во дворе. Надеюсь, что с этим они успеют справиться за один день... людей не стращать, Лапочкой не пугать!
Последнее я сказала, уже обращаясь конкретно к Дэмиену, который ранее уже стращал нашей коровой двух крестьян, которые решили вместо трудовой повинности недурно провести время за бутылкой сангрии, удобно устроившись в густой зелени растений.
Собственно говоря, дело было так: крестьяне работали у нас по очереди, по разнорядке, то есть. Так что нельзя сказать, чтобы очень уж «урабатывались». Однако, отдельные личности полагали, что остальные товарищи чудесно справятся и без них, отчего всячески отлынивали от работы. Вот и тогда двое из них заранее
– Ух, здоровая зверюга! – восхитился один из них, уважительно прицокивая слегка заплетающимся языком. – А злобная – страсть! Недаром бедняга Пьер сидел на дереве, пока эта страхолюдина пыталась его изничтожить.
– Да нет! – не согласился с ним его товарищ, обходя Лапочку по большому кругу. – Сейчас-то она точно безобидная, глянь, как она привязана.
Вот тут-то и стоило двум товарищам покинуть опасное место, оставив корову в одиночестве. И, быть может, именно так они бы и поступили, если бы не одно «но» - алкоголя в их организмах было вполне достаточно для того, чтобы душа возжаждала приключений. А конкретно в этом случае – они решили показать друг перед другом молодецкую удаль и продемонстрировать своё умение коровьих наездников. Возможно, Лапочка редко ходила под седлом, потому что вначале она очень сильно удивилась, когда поняла, что эти двое пытаются взгромоздиться на неё. Затем, когда она сообразила, что эта попытка может быть успешной, решила продемонстрировать все перспективы выездки коров.
Она просто дождалась, пока они кое-как заползли на неё, выпрямились, смеясь и улюлюкая… а потом… вырвала узел на верёвке, который удерживал её на месте, и рванула куда-то вперёд по ломаной траектории. Мычание, проклятия и вопли из глубины сада сделал день ярче и запоминающееся для других крестьян, которые честно исполняли свой долг. Вот и тогда они прижали носы к окнам, с восторгом наблюдая за происходящим безобразием.
Из-за угла дома показался староста, быстро юркнувший в заросли кустарников. Собственно, именно оттуда он храбро смотрел за Лапочкой, которая тяжело бежала, предпочитая заросли колючего татарника посыпанным галькой дорожкам сада.
Одним словом, когда Лапочка решила, что она устала, крестьяне выглядели весьма плачевно… и ещё долгое время дед Гаспар расплывался в самодовольной улыбке, а среди работников появилось такое рабочее рвение, что Себастьен не уставал поражаться.
Так что я сочла своим долгом предупредить остающихся домочадцах о той моральной ноше, которую я на них возлагаю в связи с моим отсутствием. Поначалу дед Гаспар надул губы, осознав, что я собираюсь в город в компании Леони и дядька Симона. Однако, после моего объявления о том, что за старших остаётся сам дед, он надул грудь колесом и растрогался, находясь под впечатлением от размера оказанного мною доверия.
По моим прикидкам, до заката солнца мы должны попасть в город, устроиться в каком-нибудь постоялом двери неподалёку от порта, а с утра заниматься торговлей.
Места в телеге было не так много, но мы с Леони сумели расположиться с удобством и теперь сосредоточенно жевали яблоки и размышляли о том, куда именно продать наш товар.
– В порт нужно ехать, - наставительно подняв палец кверху, сообщила Леони, - морячкам завсегда фрукты пригодятся. Если не на продажу, так для себя-то уж точно.
Я помнила, что и в моём мире моряки всегда имели бочку с яблоками на борту своего корабля, спасаясь от цинги, которая возможна за время долгого плавания.
– Но абы кому всё равно предлагать не стоит, - выплюнув травинку изо рта, подал голос дядька Симон, - посторонние и цены хорошей не дадут, и жандармам могут сдать
запросто.С этим я была полностью согласна, поэтому кивнула головой и выдала:
– Будем заходить сразу с козырей. С рыбы, то есть. А там, глядишь, и яблоки с апельсинами подтянутся.
Обсуждения на этом были закончены, наше путешествие в город продолжалось. Солнце палило нещадно, Леони залезла меду бочками, которые давали тень, и просила не тревожить по пустякам. Я же, хоть и выглядела уверенной в своих действиях, на самом деле сомневалась, что я всё делаю правильно…
– Просыпайтесь, городские ворота рядом, - услышала я, открыла глаза и увидела, что мы стоим в хвосте длинной очереди, которая стремится попасть в город.
Надо же, я и не заметила, как задремала, с охами пошевелилась и вытянула ноги. Болючие мурашки промаршировали туда-обратно, но былая подвижность вернулась. Очередь, кстати, двигалась довольно быстро, поэтому совсем скоро мы предъявили свои документы и въехали в город в начинающихся сумерках. Постоялый двор мы решили искать неподалёку от порта, чтобы с утра уже быть в порту, пока не навалилась удушающая жара, к которой я, наверное, так никогда так и не привыкну.
Харчевня с комнатами нашлась довольно быстро, довольно приличная, кстати, мы поставили телегу в сарай на заднем дворике и поднялись на второй этаж. А дядька Симон твёрдо сообщил, что он останется ночевать прямо тут.
– Целее товар будет, да и вам, госпожа Тина, меньше тратиться, мне камору снимать надобности особой нет, - упрямо кивнул он.
Доводы нашего повара показались мне существенными, я попросила хозяина таверны принести ужин в сарай, хоть он и выказывал своё недовольство, поджав губы. Леони степенно поздоровалась с хозяином, отрекомендовав его как Луи и её старого знакомца. По взгляде, который она на него кинула, стало понятно, что они не слишком близкие друзья, пожалуй. Впрочем, детали их взаимоотношений интересовали меня постольку, поскольку… я бы предпочла горячий ужин и ванну в свою комнатку. Хозяин Луи заверил меня, что ванна будет непременно, однако на ужин лучше спуститься вниз, в общий зал, потому что в заведении планируется ежевечерний наплыв страждущих, и девушки-подавальщицы будут сбиваться с ног.
Мне было не до политесов, я молча кивнула и побрела наверх, куда уже таскали горячую воду. Наскоро помывшись и переодевшись, я спустилась вниз. Действительно, народу в заведении уважаемого Луи было предостаточно, однако он отыскал для нас столик в самом углу.
– Морячки из Эрины гуляют, - виновато сообщил он, разводя руками, - не самая добропорядочная публика.
На что я махнула рукой – помнится мне, что в харчевне Леони нередки были пьяные дебоши с непременным мордобитием и последующим покаянием, конечно же. А здесь ребята вполне мирно себя вели, потягивали свой национальный эль и со значением посматривали на девушек-подавальщиц. Те сноровисто разносили жаждущим выпивку и жеманно хохотали, когда мужчины предлагали разбавить их компанию своим обаянием.
Глава 33
Глава 33
Луи выглядел деятельным живчиком, успевал и с нами вести пространные беседы, и торопил жеманных девиц, и отдавал распоряжение мордовороту, что маялся возле входной двери. В заведении Леони функцию вышибалы частенько исполнял дядька Симон, а тут, очевидно, полное разделение труда.
– Возле порта обретаемся, сами понимаете, - проследив за моим взглядом, сообщил Луи, сделав при этом постное лицо.
– Ты скажи мне лучше, что там с пепелищем, которое осталось на месте моей харчевни, - хмуро одёрнула рассказчика Леони, которая устала видеть нездоровую маету хозяина таверны.
Тот подскочил на лавке, сделал выражение лица оскорблённого поросёнка и сообщил, поджав губы:
– Пока пустым стоит, уж звиняй… знаю я, что ты после пожара обращалась за денежной ссудой в торговую гильдию…
– …было дело! – махнула рукой Леони. – Только толку с того… сказали, мол, нет у них возможности помочь мне с выделением ссуды. Я ведь не за просто так! Я же в долг хотела! Да что там говорить…