Испытание огнем

— Это твой пёс? — спросил он, кивая на Никака.

— Теперь мой, — ответил я, чуть пожав плечами, и усмехнулся про себя.

— А как зовут? — не унимался он, голос какой-то дёрганый.

— Никак, — сказал я спокойно.

— Что, шутка такая? Или секрет века? — хмыкнул, но видно было, что не до смеха ему.

— Да нет, правда так зовут, — ответил я, и уголком глаза заметил, как он скривился и отвернулся к окну. Присмотревшись, обратил внимание, что пальцы пассажира дрожат — мелко так, будто нервы на пределе. Мне всё больше казалось: что-то тут нечисто, странный парень, всё-таки. И вдруг — метка на ладони потеплела, как будто кто-то приложил тлеющий уголёк.

Доехали до метро «Бледные Ворота», я притормозил, свернул к обочине. Никак зарычал — тихо, но зло, аж шерсть на загривке встала. Парень молчал, только дыхание участилось.

— Приехали, — сказал я, поворачивая голову. — Тут нормально остановиться?

— Погодите-ка, — он наклонился ко мне, голос упал до шёпота. — Давайте ещё пару улиц проедем. Плачу сколько скажете, только прошу, провезите подальше.

Я нахмурился — ситуация мне совсем не понравилась. Глянул в зеркало: глаза у пассажира бешеные, мечутся, как у загнанного зверя.

— Эй, что-то не так? — спросил я, и голос мой стал твёрже.

— Просто езжай, —зло прошипел он, почти прорычал.

Переключил передачу, тронулся с места. Никак начал странно поскуливать,а спустя мгновение уставился в боковое окно, будто там призрака увидел. Парень сзади сполз ниже, как бы вжимаясь в сиденье.

Впереди, у киоска, толпились люди — человек пять или шесть, все в чёрных куртках и толстовках, капюшоны натянуты низко, лиц не разглядеть. Стояли неподвижно, как статуи, и это в Москове-то, где все носятся как угорелые — необычно, а если по-честному, даже жутковато. Похоже, этот тип явно не хочет, чтобы его заметили, и мне это нравилось всё меньше и меньше.

— Это кто такие? — кинул я, кивнув в их сторону.

Он побледнел так сильно, что аж кожа прозрачная стала, и выдавил: — Не твоё дело, мужик. Проезжай дальше, ну!

Доехали до Грязных Прудов — конечная точка. Я загнал машину во двор старой хрущёвки, недавно перекрашенной в яркий жёлтый цвет. Никак зашевелился на сиденье, тихо зарычал, и я удивлённо глянул на него — ты чего, лохматый? Он уставился в зеркало заднего вида, уши торчком. Я перевёл взгляд туда же и увидел, как люди в чёрных куртках вышли из-за угла и направились в нашу сторону. Они же или просто похожие на них до жути, трудно разобрать. Шагали не спеша, молча, как зомби, шаг в шаг, и от этого зрелища скрутило все внутренности — ну никакого позитива, чёрт возьми.

— Это за тобой, что ли? — бросил я клиенту, обернувшись назад.

Парень молчал, тяжело дыша, будто ему резко перекрыли кислород. Лоб блестел от выступившего пота, глаза в пол, в ответ — ни слова.

— Парень, тебе помощь нужна? — спросил я, глядя на него в упор.

— Не-а, — сказал, как отрезал. — Сам выкручусь, не лезь.

— Да ладно тебе, кто они такие-то? — не отставал я и голос мой стал жёстче.

Он выдохнул, будто решился наконец, однако глаз не поднял.

— «Братство Огня», — пробубнил тихо, почти шёпотом. — Сектанты, придурки полные.

— А что за секта? — спросил я, стараясь звучать равнодушно.

— Огню поклоняются, — зашептал он быстро, будто боялся, что его услышат. — У них главный — Азар, говорят, он вообще не человек, прикинь? Шашлычником где-то работает, а по слухам, людей сжигает заживо. Знакомого моего, Лёху, они недавно... ну, это,...в жертву, вроде бы, принесли, поджарили где-то. Я не хочу также, понял?

Я замер, хмыкнул — ну и хрень, аж в голове не укладывается, но комментировать не стал. Совпадение? Что-то многовато их в последнее время.

— А ты им зачем сдался? — спросил я, впившись в него взглядом.

— Долг за мной, — он отвернулся, нервно сглотнув. — Бабки давали, а я не вернул. Теперь расплаты хотят, и не просто денег — Лёху-то они не пожалели, а я, похоже, следующим буду, если не отдам.

Я смотрел на него: весь скукожился, как будто в сиденье провалиться пытался.

— Беги, — сказал я резким голосом. — Я их задержу. Или давай за город вывезу?

— Не прокатит, — он покачал головой, и посмотрел на меня потухшим взглядом. — Найдут. Они всегда находят, как черти какие-то, везде их глаза, понимаешь?

Он сунул мне несколько мятых купюр, рванул дверь и выскочил. Побежал в переулок, только пятки засверкали. Никак гавкнул пару раз ему вслед — так звонко, аж эхо по двору прокатилось. Эти, в чёрных куртках, были уже рядом, шагах в десяти. Один повернул голову, лица не видно — только тень под капюшоном, и вдруг в нос ударил запах дыма, лёгкий, но едкий, как от костра.

Я завёл мотор, сердце колотилось, будто сейчас выскочит. Никак уставился на меня своими умными, всё понимающими глазами. Слишком умными для пса.

— Никак, а ты что скажешь? — пробормотал я ему. — Валить пора, да?

Я крутил баранку «Калины», развозя пассажиров по вызовам из приложения — то бабка с сумками до «Чёлковской», то тётка с ребёнком до «Речного».

За окном гудел Москов: пробки, сигналы, светофоры, а у меня из головы никак не выходили слова того тощего парня про «Братство Огня». «Поклоняются огню, Азар у них главный, Лёху зажарили в лесу» — звучало как сказка для психов, но въедалось в мозг и не отпускало. Никак дремал на пассажирском сиденье, свернувшись калачиком, и я время от времени бросал на него взгляды — ты-то что думаешь, лохматый, это всё реально?

***

Взял заказ — мужчина в сером пальто, лет сорока, сел сзади, буркнул:

— До «Фауманской», и поскорее, если можно.

— Без проблем, — ответил я, выруливая на дорогу. — Пробки только, сами видите.

— Да уж, Москов, — хмыкнул он, уткнувшись в телефон. — Вечно тут суета.

Я кивнул, а сам ушёл в мысли — суета не только в Москове, а в жизни вообще. Мир меняется так быстро, что не успеваешь оглянуться: вчера всё было ясно, а сегодня — сектанты, огонь, метки какие-то непонятные.

Жизнь такая же непредсказуемая, как дорога в ночи — едешь, а что тебя ждёт впереди — никогда не знаешь. Может, этот Азар и правда где-то днём жарит шашлыки, а ночью людей, и я каким-то боком, кажется, влезаю в историю, от которой мороз по коже. От этих мыслей внутри всё сжалось, но я не привык отступать. Разберусь. Как всегда.

Высадил пассажира у «Фауманской», он расплатился, хлопнул дверью, а я ещё минуту сидел, глядя на влажный асфальт. «Братство Огня», секта, Лёха на костре — что за ерунда? Или на чём его там жарили? Ну не на мангале же?