Истина

Ночью шел снег. Он лежал на крышах домов, газонах, припаркованных у дома машинах. Растает, не растает? Это было уже не так важно: главное – выпал. Опять это «выпал»… Выпал из рук зонт, выпал из сумки кошелек. Снег растаял. И как долго все это будет продолжаться: растает, не растает? ..

Катерина, племянница, на неделе уехала и ничего не сказала. «Хоть бы предупредила», – возмущалась Зина, моя жена. – Так неожиданно. Продала квартиру и уехала. А собиралась просто съездить к сыну, погостить. Я ей звонила, она говорит: меня сын не отпускает. Зачем врать? Сказала бы, что уехала насовсем. Потом я ей еще звонила, она говорит мне: а как ты узнала? Соседка ее мне сказала. Нехорошо. Не по-людски. Что ей не жилось? Сын… У сына своя жизнь, у нее своя. Приехала она к отцу не от хорошей жизни, бежала…»

Как Катерина рассказывала, приехала она, деваться ей было некуда: Сергей, муж, запил, сын нигде не работал… У отца была двухкомнатная квартира, жил один, было где остановиться. Мать Катерины Клавдия, это случилось под Новый год, поехала к брату, в дороге – инфаркт. Врачи не могли спасти. И вот уж пять лет как ее нет. Отец для своих 69 лет выглядел неплохо. Ездил все на дачу. Целые дни проводил на даче, приезжал домой только вечером.

Снег все не шел, так если только, изредка пролетал. Катерина женщина была обходительная. Выше среднего роста, в теле. Все хотела похудеть, пила различные чаи для похудания, устраивала разгрузочные дни, ничего не помогало.

Дома, у себя, Катерина работала на ферме дояркой, другой специальности у нее не было, у отца она устроилась уборщицей в гастроном. Проработала недолго, может, с месяц, потом устроилась няней к Сапунову, предпринимателю, и не прогадала: Сапунов хорошо платил. Катерина старалась, ухаживала за ребенком Сапунова, как за своим. Завидев меня далеко на улице, Катерина останавливалась, заглядывала в коляску, как ребенок, и кричала: «Дядя Коля, привет!» Я ненамного был старше ее. Потом она спрашивала меня: как, ничего, нормально? «А что должно быть ненормального?» – спрашивал я ее в свою очередь. Катерина пожимала плечами, и мы расходились. У Катерины появился мужчина, Витька Рябов, высокий, с зычным, громовым голосом.

Пошел снег. Пора уж. Перестал. Минут через 15 опять пошел. Опять перестал

Брат почти не бывал дома, все на даче. Зимой тоже на даче. Катерина каждый день утром ездила к отцу на дачу, кормила его, потом сразу на работу. А то Витька ездил на дачу с обедом для отца. Брат сильно похудел, стал заговариваться; был не жилец. После кончины отца квартира перешла к Катерине, завещание отец не писал. Клавдия, младшая сестра Катерины, тоже хотела получить свою долю в родительской собственности. Что у них произошло? Только Катерина с Клавдией перестали общаться. Катерина жаловалась, что Клавдия как чужая. Прошли выборы главы муниципального района. Наибольшее число голосов набрал предприниматель Сапунов. Он стал главой района. Катерина купила норковую шубу. Ходила важная. Как-то пришла, сидели с Зиной на кухне пили чай, разоткровенничалась: люди, мол, говорят о ее близких отношениях с Сапуновым, выдумывают; сожитель – импотент, все просил купить виагру, к тому же он много ел.

Снег шел и таял.

Катерина больше уже не кричала мне: «Дядя Коля, привет!» И не спрашивала, все ли нормально. Она все также пила чаи для похудания, но не худела. Тут Сергей, супруг ее, зачем-то полез на крышу и упал, разбился, Катерина ездила на похороны. Потом к ней сын приезжал. С сожителем Катерина рассталась.

Кажется, совсем недавно Катерина нянчилась, и вот уже Сашенька пошел в садик. Катерина получила расчет. Она уже была на пенсии. Она чаще стала бывать у нас. Играли в карты. Я как-то предложил сыграть на деньги для большего интереса, по рублю. Катерина отказалась, денег нет. Рубль-то могла найти, а там, может, выиграла бы.

Катерина опять перекрасилась в блондинку. На моем дне рождения Катерина читала по бумажке стихи-поздравление, сбивалась, путалась, начинала все сначала. Она плохо видела, но очки не носила. Перед отъездом к сыну Катерина еще два раза заходила, играли в карты.

Снег не шел, похоже, и завтра не будет.

Месяц прошел, как Катерина уехала, не звонила и трубку не брала: абонент был недоступен. Зина все никак не могла успокоиться, простить Катерине этот ее скропостижный отъезд. «Сказала бы, что продает дом. Что мы – у нее деньги просить станем? Нехорошо сделала. Правильно сестра про нее говорила, что она хитрая и жадная… И не звонит. Я ей тоже звонить не буду».

Вечером я пришел с работы. Зина разговаривала с кем-то по телефону. Я подумал, что это опять Людмила ей звонит, подружка. «Катерина! Плохо слышно!» – кричала жена в телефон. Катерина снимала комнату у соседки. К сыну ее не прописали: жилплощадь маленькая, две комнаты, сын, жена и двое детей, куда еще, четыре человека. Сын сделал пристройку к дому. Катерина дала деньги. Потом Катерина еще дала 300 тысяч на что-то, Зина не поняла, плохо было слышно. Катерина жаловалась, что сын заставляет ее работать. Собиралась на недельку приехать, соскучилась по Сашеньке. Сашенька тоже скучал, просил няню приехать.

Я был на работе, когда Катерина приехала. Она только зашла – сразу стала звонить по телефону. «Деловая такая, – рассказывала жена. – Мобильник большой. Я, говорит, пиво взяла бы, если бы я был дома. Что она – не знает, что ты на работе?» Потом Зина с Катериной играли в карты, пили чай с конфетами. «Катерина: у меня, мол, холестерин, мне сладкого много нельзя – и ломала конфету, делилась, тебе половину и мне половину. «Что я после тебя буду доедать, Зина», – конечно, не сказала, только подумала». Катерина хвасталась, что Сапуновы ее хорошо приняли, была большая елка, постельное белье новое, матрац, подушка мягкие. Зина предложила посидеть, скоро я должен был прийти с работы, но Катерина не осталась.

Снег все шел и шел, на улице не пройти.

Потом Катерина еще раз заходила, я был на работе.

Подмораживало.

СМС

Вот уж третий день я не выходила из дома, точно взаперти. Одна в квартире. Я выпала из этой жизни, потерялась. И никому до меня дела не было, словно я не жила: не было у меня ни детства, ни юности, ни замужества… Я уже была на пенсии. Женщина была еще ничего, мужчины засматривались.

Я сидела дома и ждала звонка, мне было интересно: кто меня вспомнит, кому я нужна. Смешно? Наверное, я авантюристка. Вот уж третий день я была никому не нужна. Мне никто не звонил. Я – забыта. И сколько мне вот так сидеть одной, ждать звонка? Продуктов у меня было на месяц. Я запаслась. Незавидное было мое положение: случись что – инфаркт… Я лежала бы сейчас бездыханная, разлагалась, от меня исходил неприятный запах. Соседи забили бы тревогу. Милиция в присутствии понятых взломала дверь – и вот она я, вернее, что от меня осталось. Картина не для слабонервных. Жуткая реалия. Я читала в газете, смотрела в новостях по телевидению вот о таких одиноких стариках, как я. Как они тихо умирают, милиция ломает дверь…

Я только что встала, у меня после обеда был тихий час, конечно, это был не час: 15–20 минут я дремала. Я сидела на кухне, ела яблоко, резала его на дольки ножом, боялась за зубы, передние зубы у меня были не свои. Яблоко было кисло-сладким. Витамины. До Нового года было чуть меньше месяца. Шел мокрый снег. Ветер. Мороз – это все впереди. Сосед за стеной делал в квартире ремонт – пилил, сверлил, стучал. Любил он, наверное, все делать сам. Есть такие умельцы. По профессии он – тракторист. Толстый, с довольно-смеющимся, хитрым лицом. Хитрые люди – они все с улыбкой, смешком. Не доверяла я соседу. Жена его – маленькая, юркая бабенка. Голос срывающийся, переходящий в визг. И обо мне они также были, наверное, не лучшего мнения. Взаимно. Мы не общались. Разными мы были по характеру, понятиям, разными у нас были интересы.

Соседка не могла мне позвонить. Это исключено. Конечно, если бы я к ней обратилась за помощью, она бы не отказала. А так: ни я, ни она – мы не ходили друг к другу. Одно название – соседи. Была бы жива Валентина, сестра, она бы мне позвонила. Она мне каждую неделю звонила, а то и чаще. Валентина была старше меня на шесть лет. Весной ее не стало. Больная была, не берегла себя. Она, конечно бы мне позвонила: «Привет? Как жизнь?» Спрашивала она все. «Жизнь как жизнь», – отвечала я. «Что нового?» И мы делились с ней новостями. Звонила и я ей. Мне так не хватало сейчас ее звонка… После матери она была для меня самым близким человеком. Валентина была простая, безотказная. Со всеми она ладила, была доброжелательна.