История Мариан

– Мне так не хватало наших заплывов… - сказала я.

– Обними меня, - произнёс он низким, завораживающим голосом.

Поняв наконец, что этой ночью он не оттолкнёт меня, я потянулась к нему, пробежала пальцами от плеча к подбородку и обняла за шею. Там сильно и быстро пульсировала жилка. Он усмехнулся и плотно прижал меня к себе. Всё моё тело затрепетало. Я тоже засмеялась от радости и целовала его подбородок, шею, пока его руки исследовали мою спину и бёдра, пробовала едва уловимую пряность его кожи, его запах, от которого у меня учащался пульс, стоило мне только его почувствовать. Я крепче прижалась к нему.

Тёплые, настойчивые губы Халдира покрывали поцелуями мою шею и плечи. Его рука скользнула по бёдрам; он плотно прижал меня к себе, и я почувствовала его возбуждение. Он тихо застонал и стал нашёптывать эльфийские слова, но я была слишком взволнована, чтобы думать над их смыслом. Его дыхание стало быстрее и тяжелее; и я поняла, что скоро он захочет большего. Я ждала этого много месяцев и стала тянуть его за собой к постели.

Как только лёгкие занавески коснулись моих ног, Халдир обнял меня за талию и повернул, откинулся на простыни, а я оказалась на нём. Я безумно хотела его и стала приближаться к заветной цели. Но он опять усмехнулся, приподнял меня, и предмет моих поисков оказался вне досягаемости. Притянув меня ближе, он коснулся сначала одной груди, потом другой, и обнаружил, что я боюсь щекотки с правой стороны.

О боже, если Румил об этом узнает, то его шуточки никогда не закончатся. Он не упустит возможности упомянуть этот небольшой факт при каждом удобном случае. И конечно же, об этом буду знать только я, и это вгонит меня в краску, а все озадачатся вопросом, что же со мной случилось.

– Терпение, Amrun nin, - прошептал Халдир, но его сдерживаемое дыхание опровергало эти слова. Он провёл сильной рукой от талии к лицу и глубоко поцеловал меня. Потом он отпустил меня, дав свободу делать всё, что мне вздумается. Я приняла его приглашение и не оставила без внимания ни одного дюйма его тела. Его дыхание участилось. Наконец, когда я слишком задержалась на одном весьма чувствительном месте, он с приглушённым стоном оттолкнул меня и умело перевернул, так что я оказалась под ним.

В его любви был безжалостный юмор. Он играл моим телом с мастерством и нежностью виртуоза, лаская его, пока оно не закипело. Его губы и пальцы опускались всё ниже и ниже, серебристые волосы ниспадали мне на грудь и живот. Я запустила в них руки. Остальной мир померк; я потеряла счёт времени. Он доводил меня до полубессознательного состояния – почти на грани. Я умоляла его дать то, чем он меня дразнил – в ответ он стал дразнить ещё больше, навалившись сверху, касаясь, играя. Когда я подумала, что больше не вынесу, он со стоном скользнул глубоко внутрь меня. Долгое время он не двигался и не говорил. Я прикрыла глаза, обвила его руками и ногами, наслаждаясь тяжестью его тела на мне и во мне.

– Открой глаза, - попросил он глубоким и мягким, как бархат, голосом. Я послушалась и увидела его бездонный и слегка расфокусированный взгляд. В его глазах и волосах отражалось танцующее пламя свечи, волшебное и неземное. Наверное, если бы мы оба были эльфами, то в это мгновение соединили бы свои сердца. Я хотела заговорить, но поняла: ничто не сделает этот миг более драгоценным и более горьким, чем он есть. Он знал, что я любила его; сказать это вслух означало потребовать от него ответа. Ответа, который он был так близок дать и который обречёт его. Поэтому я промолчала. Он нежно поцеловал меня, и мысли, что он знал, о чём я хотела сказать, было достаточно. Даже сейчас я прокручиваю в голове возможные варианты слов. Ничего подходящего так и не нашлось. Иногда молчание – лучший выбор.

Медленно мы начали двигаться вместе.

Если бы не сны, я бы никогда не подумала, что Халдир, такой мужественный, сильный и требовательный, может быть милым и нежным, или что он глубоко и открыто предастся страсти. Он открыл во мне такие желания, о которых я и не подозревала, такие чувства, которых я не испытывала. И когда волна наслаждения накрыла меня с головой, я не сдержалась и вскрикнула. Его стон, то, как он лежал на мне, изнурённый, тяжело дыша и прижавшись к моей шее, тронули меня до глубины души. Это я никогда не забуду.

Потом, в сладостной истоме, когда мы устало обнимались и шептали друг другу ласковые слова, я обнаружила, что мы снова начинаем. Как он смог так быстро восстановиться? Я забыла: за все тысячелетия его жизни он сохранил молодость и силу двадцатилетнего и опыт зрелости.

Мы занимались любовью, спали, беседовали и опять занимались любовью. За разговором мне открылось довольно много граней разносторонней личности Халдира. Я была приятно удивлена, что он поделился некоторыми из них со мной.

Ночь плавно перетекала в утро; время ускользало от нас. Я лежала в его объятиях, не спала и смотрела на него, тихо вытирая слёзы, которые не смогла сдержать, и надеясь не разбудить его. Естественно, он проснулся, и взгляд его был печальным и понимающим.

– Мы оба знали, что это время наступит, amrun nin, - нежно сказал он и наклонился, чтобы поцеловать меня. – Но у нас есть ещё несколько часов.

Он хотел что-то сказать, но оборвал себя, потом снова заговорил.

– Скажи, - задумчиво произнёс он, - есть ли у тебя Избранное Имя?

– Что ты имеешь в виду? Другое имя помимо Мариан?

Он сел рядом и стал очень серьёзным.

– У эльфов есть отцовское имя и материнское имя; они известны всем. Но для себя мы выбираем особое имя. Оно известно только семье, другу или тому, кого мы горячо и глубоко любим. У тебя есть такое имя?

– Нет. Я никогда не слышала об Избранном Имени, - осторожно ответила я. – У меня есть ещё одно имя, но его выбирали родители. Мне оно не нравится.

Вот ещё одна эльфийская традиция, с которой я совершенно не знакома. Теперь надо быть осторожной, чтобы не сделать чего-то неподходящего и не ранить чувства Халдира.

– Своё Избранное Имя я дал себе, когда мне было всего десять лет. Я открыл его только родителям, Румилу и Орофину. Никто другой его не знает. Я хочу, чтобы ты его узнала, если захочешь.

Важность этого предложения ощущалась в каждом напряжённом мускуле его тела, когда мы сидели друг напротив друга в его постели. Он не мог обручиться со мной и предлагал взамен самое ценное, что только может быть, не считая того, что мы разделили этой ночью. Я выпрямилась и коснулась его напряжённого подбородка.

– Я с радостью приму этот дар.

Наверное, мне следовало одеться и встать ради такого случая, но Халдир обнял меня, не говоря ни слова, потом прошептал своё имя, объяснив на английском, что оно означает. Я улыбнулась – оно идеально ему подходило, имя, которое может выбрать только владыка эльфов. Я всем сердцем желала увидеть того десятилетнего Халдира.

Он отодвинулся и стал ждать. После неловкой заминки я поняла, что он ждёт от меня того же.

– Элизабет, - сказала я, подмигнув. – Никому не говори.