Изъ Москвы с любовью. Том 2

Уел. И парировать нечем.

— Так что к Любке и Милке можешь даже не мылиться, — по доброму, без зла, усмехнулся он. — И дело не в том, царевич ты или нет — им на это плевать, сами не худые родом. Мила у нас КМС по художке, а Люба спринтер в лёгкой атлетике. Но это ещё не всё. Понимаешь, в отличие от этих маленьких деток, — обвёл он рукой всё окружающее пространство, — мои сёстры участвуют в раскладах. Политических. Может и не самый верх, где вы с сестрой, но и «внизу таблицы» нам фамилия быть не даст. И здесь они только из-за меня. Им вообще не резон с тобой связываться.

— Тебя выгуливают, — понял я. — А сам ты как насчёт раскладов? Ты как бы… Тоже Мстиславский.

— Во-первых, я — мужчина, — загнул он палец. — Нам, мальчикам, везде гулять можно, нас везде принимают, любые группы и любые союзы крутых девочек встретят, обиходят, а после домой проводят и проследят, чтоб ни царапины. Девочки дерутся — мальчики не лезь, знаешь присказку?

Сегодня узнал. От Гайки.

— Так что если я буду тусить в твоей компании, это никому игру не сломает. А во-вторых мои мамы лелеют надежду таки женить меня — а вдруг я себе тут невесту найду? В смысле в твоём окружении. Я тот ещё фрукт, знаешь, как они со мной мучаются?

— А у тебя невесты разве нет? — Тут я немного удивился. — Тебя не заставляют жениться на выбранной кандидатке против воли?

— Ну… Знаешь, Саш, мне просто повезло. Я хоть и Мстиславский, но не главная ветвь. А значит толком никому не интересен, в смысле тем, кто в высшей лиге. Этих интересов, как и предложений, до чёрта, но ни один не несёт адской выгоды роду, а значит мамы на тормозах всё спускают. А раз так — я потребовал чтобы они не пихали абы кого, а чтоб я одобрил выбор. И я им уже две помолвки сломал из тех, что «Гена, женишься в следующую среду вот на этой». Так что мамы на меня злые, но мои интересы учитывают. И тут будет лишний шанс кого-то найти стоящего — всё ж таки не последних людей государства к себе приближаешь.

— Поздравляю, — грустно произнёс я и непроизвольно тяжело вздохнул. — Моя мама учитывать моё мнение не то, что не собирается, но даже произносить такое в её присутствии чревато. Ментальным ударом к земле так прижмёт — лучше б била.

— Ну, каждому своё, ты — царевич, я — мелкий княжич, — потянул он. И тут я согласился. — Так что, кого выбираешь?

— Посмотрим. — В этот момент я глянул на Троекурову. Единственную, с кем пока не переговорил по душам из тех, с кем поговорить стоит.

Никита, будущий Троекуров, блин, уже и фамилию его забыл, из-под каблука вырвался и свалил на танцпол. Не сам — его туда «отпустили» при виде приближающегося меня. Впрочем, понятливая Алинка после картинного жеста моих глаз встала и пересела также, за отдельный столик. Чуть повыше чем ярус, на котором трындели «за баб» мы с Геной, и подальше от взрослых.

— Ну, ещё раз здравствуй, — заулыбался я. — К тебе, наверное, надо было первой подойти, а я наоборот, к последней пришёл.

— Бывает, — грустно усмехнулась Троекурова. — Политика то дело такое…

Сложно не согласиться.

— Ты, наверное, гадаешь, для чего я тебя позвал и из дома вытащил?

— Не без этого, — еле уловимо кивнула она.

— Но не смейся, пожалуйста. Я тебя просто позвал. Просто в свиту.

— Просто в свиту, — повторила она. — Что ж, тоже вариант.

И не сказать, что она загрустила, нет. Ибо ну вот такой выверт судьбы — значит такой. Могло быть и хуже — я вообще мог пошутить.

— Тут некоторые планы наполеоновские строят…

— Какие-какие планы? — не поняла она.

— Глобальные! — развёл я в стороны руки, показывая, насколько глобальные. — По захвату Южной Америки и её богатств. Точнее, как попытаться это сделать, имея крышу в Мадриде и Гаване в моём лице. А тут ты. Которой я просто позвонил, сам. Кто не вёл на меня охоту последние год-полтора. И мне даже немного стыдно после этого просто предлагать дружбу.

— Саш, у нас есть один ГОК на Дальнем Востоке, — весело усмехнулась Алинка — нет, не обиделась. И это здорово. — Маленький, маломощный, но там больше и не получится — ни народу для добычи и обслуживания, ни транспорта нормального для вывоза продукции нет. Есть лесопилки. Шахта угольная. Заводик рыбоперерабатывающий под Находкой и несколько собственных траулеров. Нам, не поверишь, на самом деле и не надо ничего.

— Уверена?

Она пожала плечами.

— Связи — тоже неплохо. А вокруг тебя связей будет — паутина.

— Но если минимальный опыт в добыче есть… Можно скооперироваться со «связями» и поучаствовать в проектах в Южной Америке?

— На какие шиши? — Снова грустная усмешка. — И с какими перспективами? Мы ж на внутреннем рынке ничего не представляем, по течению плывём.

— Тогда ты будешь моим начальником штаба, — тут же сделал я первое кадровое назначение в будущем ордене Удочки, ещё не имея представления, что оный когда-то создам. Весьма толковое назначение, но это выяснится очень не скоро.

— Это потому, что не претендую на твоё тело? — усмехнулась она.

— А то! — согласился я. — Ибо не верю я им, — абстрактный кивок. — Даже «дружильщицы» вроде Строгановой и Милославской в постель залезут, если посчитают целесообразным для выполнения задачи. Задача для них первостепенна, на меня плевать. А ты — нет. Ты для этого достаточно себя ценишь, да и я для тебя… Котируюсь чуть больше, чем для них.

— Думаешь?

— Вижу! — честно ответил я и поддерживающе улыбнулся.

— А может зря я себя так ценю? — посмотрела она мне в глаза, одновременно положив руку на моё колено и проведя ею повыше. — Может к чёрту всё? А? Поучаствую в гонке, выхвачу приз у этих сучек из-под носа?

— Боярышня Троекурова! Голову не терять! — шуточно, но не икса не шуточно рявкнул я. — И не отчаиваться. Всё у тебя будет прекрасно. У тебя свадьба через две недели.

Тяжёлый вздох, убрала руку.

— Извини, Александр. Просто… Тут такая загонная охота, даже эти выдрочки мещанские решили поучаствовать, — кивок в сторону Романовской, даже оттуда мне сюда строящей глазки. — И я как дура со своим женихом припёрлась.

— Может наоборот, самая умная? — предположил я иную трактовку. — А дуры пусть в гонки режутся?

— Может ты и прав… — согласилась она.

— И вообще, я вот только что подумал… Если будешь хорошо себя вести, то я могу и отблагодарить, — удивился я только что пришедшей идее. Идея крутилась с утра, с того момента, как Гайка сказала, что ВСЕ алмазы в стране из Южной Африки, покупные. То есть Россия большая, людей мало, Страны Советов, волевым усилием апнувших горнодобычу на недоступную ранее высоту тут нет и не было, вот и не нашли пока. — Только у меня жёсткие условия — полная и безоговорочная поддержка, и никаких метаний по политическим лагерям. Милославские, Морозовы, Трубецкие — к чёрту всех, только я!