Изъ Москвы с любовью. Том 2

— Приедем, — кивнул я, и был твёрдо уверен — контакт поддерживать нужно. — А по Зайкам что? — косой взгляд в сторону столика с подружками? — Всё в силе?

— Ну, то, что ты им свинью подложил — ваше дело, молодое, — расплылась тётьЛида в пакостной улыбке. — Ты не совсем понимаешь, наверное, но товарки теперь им спокойной жизни не дадут. Корпус, казармы… И они так круто вмиг взлетели, да ещё на первых двух неделях первого курса. Но с другой стороны, дьявол господа сорок дней в пустыне искушал, и у девочек на ближайшие три с половиной года будет собственный дьявол, только и всего. Выдержат — молодцы. Нет? А нужны ли тебе такие, кто не потянет?

Железобетонный аргумент. Сказано, комитаты, полевые войска, главный социальный лифт для сотен тысяч женщин, могущих обрести через него статус граждан. И, судя по суровому взгляду и мрачной решимости, сами сёстры это тоже понимают и заранее согласны на испытания.

— А так да, слово сказано, и ты, — обвела вокруг пальцем, — не обманул, — продолжила она. — Так что завтра как проснётесь и придёте в себя, вези их на Шелепиху, приму. Во сколько привезёшь — во столько и приму, но мой совет не тянуть — у них учебный план, а скидок, как ты понял, не будет.

— Я должен лично привезти? — на всякий уточнил я.

— Ну, или пошли офицера дружины. — Снова пакостная улыбка. — Мне ж надо их принять, а это значит от кого-то с полномочиями их отдать. От тебя приму — ты член царской семьи. От ваших офицеров — тоже, люди государыневы. Рядовых не предлагать — то просто служивые. А если сами заявятся — залёт, дезертирство, сбежали с места несения службы. Накажу, а будешь ты виноват.

Ой, чую какую-то подлянку! Испытание, причём для меня… В котором пострадают они, если не справлюсь. Ну да бог с ним — что-нибудь придумаю.

— Из-за чего у вас с мамой ссора? — теперь к главному перешёл я. — Ты хотела сесть на трон вместо неё, а она возьми да и вернись с войны?

— Саш, ну ты… — Раздражение, злость. Но тётка смогла с ними справиться. Продышалась, успокоилась и ответила почти честно:

— Саш, ты большой мальчик, а раз мировую предложил, то куда взрослее, чем кажешься. Потому как есть скажу, и не обижайся — твоя мать дура. Да, со стороны кажется, я хотела быть наследницей и царицей. Но всё глубже. Понимаешь, она… Безответственная. Это сейчас такая мудрая стерва, но даже сейчас её «обувают» всякие кланы и боярские группировки. А тогда вообще дура-дурой была! На войну она помчалась! На войну, бл#дь! Царевна! Единственная дочь тёти Иры! Да чуть замуж там не вышла — тётьИре пришлось туда Толстую с полномочиями посылать. За какого-то психа безродного, который только шлангом своим умел работать, да штурмовой винтовкой — снайпером числился. Так в боях и сгинул без чести и доблести. Ну не псих ли?

Круто она о моём втором папе. Но всё же больше вину ставит матери — не буду на неё за папу цепляться. И не сказать, что она не права, вот в чём дело! И правда, единственная дочь, наследница, и на сафари пострелять на войну помчалась. Точно что дура дурой. Хотя в современном милитаристком обществе, будем смотреть правде в глаза, авторитет этим приобрела. Только стоит ли он того, такой авторитет?

— И Саш, это просто был апофеоз её тупости и наплевательского отношения к стране и семье, — пояснила тётьЛида. — Так и просто по жизни её финтов хватало, тётя Ира только за голову от проделок родной дочери хваталась. Так что нет, я хоть и грезила царицей стать, но куда больше не хотела, чтобы ею стала именно она. Кто угодно, у нас и другие кузины есть, и троюродные, но только не эта паршивка. И повторюсь, сейчас она кажется опытной и мудрой государственицей, типа перебесилась, но и сейчас у меня к ней вопросы, к её импульсивности, адекватности и недальновидности. И за слова свои отвечу, прямо ей в лицо всё выскажу, однако ты в это лезть не вздумай. Мы, взрослые тётки, сами разберёмся.

На том разговор закончился, обговорили мелочи типа «о погоде в Рио-де-Жанейро», после чего я вернулся на танцпол. Где, выпив, пошёл столбить за собой ту часть ареала, которая по соглашению с Геной закреплена за мной. За ареалом пригляд нужен, а то появится новый хищник и отожмёт себе что-то, что своим по праву уже считаешь. Непорядок!

Спустился вниз, дошёл до самого танцпола, где стояла и ждала меня грустная Алинка, бросая тоскливые взгляды на целующуюся с Никитой в за колонной ближе к сцене Машу. После чего развернулся и пошёл назад, к другому столику, за которым сидела другая сестра.

— Ты не вмешаешься? — плюхнулся я перед ними — они с Аней Голицыной о чём-то своём ворковали.

— А должна? — фыркнула Женя.

— Пока драки нет — вроде как нет.

— Значит, не вмешаюсь. — Презрительный взгляд. «Братик, это твои женщины, твои проблемы».

— А если я попрошу?

Задумалась.

— А сам что? Кишка тонка? Боишься, что не послушает?

— Послушает, — утвердил я, и был в этом точно уверен. Я ж читер, у меня связь близнецов в инструментарии. — Но через четверть часа она отойдёт, ещё выпьет и всё равно сделает по своему, как ей в голову втемяшилось. Скажем, завалится с ним в мужской туалет, где их не видно массовке, и сорвёт чужую свадьбу. Однако если я не просто попрошу, а попытаюсь объяснить, что нехорошо так поступать с людьми, которые станут твоими сподвижниками, твоей правой рукой… Такие материи из моих уст она проигнорирует.

— А ты решил приблизить Троекуровых? — усмехнулась сестрёнка, но задумчиво — в романтическую химию между мной и молодой наследницей этого рода не верила. — Хорошо целуется, чертовка?

— Так себе если честно, — сделал я ладонью жест «так-сяк». — Но мне они для другого нужны. Собираюсь с ними работать. Сделать их инвесторами какого-нибудь моего проекта. Чтобы в итоге и они получили прибыль, и я.

— Проекта! — фыркнула Женя.

— Прибыль!.. — поддержала её Аня… А вот это задело!

— Вам смешно, княжна? — зло уставился я на неё. Аня поняла, что перегнула палку — ей не позволено того же, что и моей сестре. Я всё же сын царицы, как ни крути.

— Прошу простить меня, ваше высочество. Я… Подавилась вином. Чуть не захлебнулась. — Она картинно прокашлялась. — Вы не так поняли.

Ладно, отмаз засчитан. Проедем.

— А что за проект? — смеялись глаза, но только глаза Жени.

— Щас, так я и расскажу!

— А ты расскажи! — не сдавалась сестрёнка.

— Алмазы, блин, в Якутии хочу с ними совместно добывать! Жень, не тупи — я только из комы вышел, и второй день в городе. Придумаю что-нибудь. Были бы люди, а идеи придумаю, — постучал себе пальцемпо виску.

— Уверен, что они достойны быть в свите самых близких? И что смогут не предать? — кажется, для Жени это главный вопрос.

— Не попробую — не узнаю, — как есть заявил я. — Жень, это моя первая ставка, первое кадровое решение. Но если моя сестра-близнец в первый же день так поступит с теми, кого я обозначил, что они мне близки… Я больше никого в команду не соберу. Никого и никогда. Помоги.

— Саш, прости, — а это Голицына, — а Маша точно тебя не послушает?

— В этом вопросе — нет, — уверено покачал я головой. — Есть вещи, которые можно обсудить с братом-близнецом. Шалости всякие. Те же поцелуйчики — я занимаюсь Алиной, она — Никитой, и нет, это я для красного словца, не договаривались. Но что-то подобное провернуть в теории — раз плюнуть. Но есть вещи, которые приличным девушкам должны объяснять их матери и старшие сёстры. Например, как создавать команду и поддерживать в ней здоровые, но конкурентные отношения. Она просто не поймёт, если об этом ей заявлю я.

— Всё хорошо, Саш, я тебя поняла, — посерьёзнела Женя. И повернула мордашку к Ане. — Как и говорила, время быстро летит. Слишком быстро. И не заметила, когда это шалопай вдруг стал взрослым.

— Конец детства, — произнесла Аня. — Саш, поздравляю со взрослением. И это… Обратной дороги из взрослой жизни нет, только вперёд, — с сожалением покачала она головой.

— Знаю, — кивнул я. — Викинги говорили: «Нет следа за кормой».

— Точно. Хорошо, раз ты повзрослел — помогу. Посиди пока тут? Это будет женский разговор. — Женя после этих слов внутренне вспыхнула — накрутила себя. Встала, и, как есть, злая, двинулась вниз, в сторону младшей сестры.