Изъ Москвы с любовью. Том 2

Схватка была короткой и бескровной, но красивой. Маша, отшвырнутая хрупкой, но тяжёлой рукой сестры, отлетела по танцполу на несколько метров. Приземлилась, вскочила, собралась было драться… Но увидев с кем, виновато опустила глаза.

Что говорила ей Женя — не слышно, группа продолжала играть — не останавливаться же им из-за разборок двух принцесс? Но размахивала руками она очень оживлённо. Выговаривала и выговаривала, а Маша стояла, опуская голову всё ниже и ниже. Наконец, видно, Женя посчитала, что та прониклась, и двинулась к нам. А Маша — за стол. В этот момент Никита получал по мордасям от невесты. Они стояли ближе, с нашей стороны танцплощадки, потому я некоторые реплики слышал:

— Я это делала чтобы тебя образумить! Чтобы ты понял, что не прав и нельзя так делать! А ты!..

— Как думаешь, простит? — улыбнулась мне Аня, глазами показывая на разбирающуюся парочку.

— А то! — усмехнулся я. — Там без вариантов. Но знаешь что… Мне кажется, она его реально любит, хоть брак и договорной.

— Это ты понял, целуя её? — поддела Аня.

— Будешь смеяться, но да. Это что-то на энергетическом уровне. Целуя меня, у девушки мысли далеко, с тобой она лишь план действий выполняет. Это… Чувствуется.

— А если я поцелую — меня ты тоже раскусишь? — засверкали непонятно каким пламенем её глаза. Что там сейчас празднуют в голове её тараканы не знаю, но определённо у них движуха знатная, сильно круче того, что у нас.

— Не попробую — не скажу! — заметил я…

…И мы целовались с Голицыной. На минуточку, розовой подругой моей сестры Жени!

Что могу сказать, Аня не заморочена, как была Алина. Ей просто весело. И поцелуй со мной, равно как и с другим мужчиной, она изменой девушке не считает. В отличие от Жени, от которой я наслушался обвинений — махала руками почти как перед Машей. Только тихо — вокруг столики со взрослыми слушателями. Рукоприкладствовать не стала, стукнула, но не меня — Аню. Но там они обе сильные одарённые, разберутся. Ах да, пока она орала, обе Зайки встали сзади меня и стояли стеной, горя глазами решимости предотвратить рукоприкладство любой ценой. Сомневаюсь, что это могло остановить разозлённую дочь царицы с «кровью Годуновых» в жилах, но совершенно точно стало дополнительным фактором, как та соломинка, что перешибает спину верблюда.

Глава 12 Хищник

Глава 12. Хищник

Взросление — это не лишение девственности, клубы, курение, наркотики и понты. Это, когда понимаешь, что материться не красиво, да и ходить пьяной тоже!

(Автор неизвестен)

— Ты иди, иди погуляй пока, а я тут по хозяйству. Только осторожно, а то в лесу… тут… всякие шляются разные.

(из м/ф «Как волк телёночку мамой был»)

— Тираннозавр не желает, чтобы его кормили. Предпочитает охотиться.

(к/ф «Парк Юрского Периода»)

Ну что ж, взрослый — так взрослый. И если царевич во мне жаждал простых и примитивных развлечений (вон сколько смазливых девочек, которых только пальцем помани — даже Троекурова под конец не устояла и чуть было не сорвалась с резьбы), то взрослый во мне понимал, что это… Скучно. Они — охотницы, и связь с любой из них — их победа. А взрослому во мне хотелось мудрить и интриговать, чтобы победа была МОЕЙ.

— Ваше высочество, потанцуем? — перехватила меня у столиков подруга хозяйки Инна Романовская. Вот уж настырная девчонка!

— Инн, прости за бестактность вопроса, но тем не менее. У тебя что, вообще предохранитель в башке отсутствует? — не выдержал и прямо спросил я.

Она поначалу смутилась грубости, но после нахмурилась, собралась, и, словно воспрянув, ответила:

— Если я сегодня этого не сделаю — не сделаю никогда.

Чей это такой тяжёлый вздох прозвучал? А, мой.

— Я только что поссорился со старшей сестрой из-за её подруги, — устало покачал я головой. — А перед этим… Целовался с другой девочкой. — Не будем уточнять, все присутствующие и так видели, какой. — А вон те, конкретно те три фигурки у барной стойки, отделают тебя как бог черепаху за малейший намёк, что ты серьёзно претендуешь на то, что они в мыслях уже считают своим. Тебе точно это надо?

— Я рискну, — ехидно улыбнулась девушка.

— Ну что ж, сама напросилась. Пошли! — А, нет, в перспективе вечер должен стать веселее…

Девочки на сцене, как уже говорил, чередовали блоки: классические танцы, быстрые танцы, родственные латинским… К клубные танцы а-ля эпоха ВИА — сейчас у нас как раз та самая эпоха. И даже один раз перерыв сделали. Время уже третий час ночи, играть им в принципе не долго осталось, и свою программу они отрабатывают на «ура». Сейчас пошёл блок из медленных композиций, и, кстати, именно сейчас на танцполе большое количество взрослых. Какой-то мужик из гостей вёл боярыню Лизавету Ивановну. Дохлик, как большинство местных мужчин, но среди гостей представителей моего пола было всего трое, в отличие от пятерых нас, детей. Я повёл Романовскую в танце, и, поскольку позволяли ритм и громкость, решил побеседовать:

— Слушай, им всем нужны «плюшки» от моей семьи. Кто-то рудники хочет в Перу. Кто-то возможность перехватить госконтракты впоследствии. Кто-то ещё что. А тебе это зачем?

Она думала долго, но внятно сформулировать не могла.

— Чтобы было. — Нахмурилась. — Александр, не знаю, не могу объяснить. И понимаю, что не мой уровень — мне до шахт далеко, как до Манчжурии. Просто… А почему бы и нет? Вот такой простой девчонке с рабочей окраины, предел мечтаний которой поступить в политех на бесплатное и стать инженером? И да, про то, что ребёнка от тебя царица вряд ли позволит… Но хотя бы так, без ребёнка.

Её глаза заблестели… И я понял, что мне жалко эту дурочку. Простолюдинка. Без перспектив (если ты не служишь в армии — то ты без перспектив, таков этот мир). Без возможности «купить» себе мужчину для нормального брака — ибо она из бедных мещан. Даже платье на ней хоть и красивое, и, чувствуется, ручной работы, но, скорее всего, просто дома с мамой сами сшили. То есть денег нет, мужчин нет. Из мещанского сословия, где их и так мало, оныхпылесосом выгребают купцы, дворяне и бояре — а значит вряд ли светит. И судьба её — или одиночество, или розовые псевдоотношения (а для меня они псевдо, так воспитан), то есть или быть ЭКОшницей-одиночкой, или в компании с такой же ЭКО-шницей, с которой будет совместный быт и какая-никакая, но семья. Грустно.

Но Инна не расплакалась, несмотря на то, что хотела. Сильная девочка. А раз так, пожалуй, дам ей шанс.

— Инн, говорю сразу, будет плохо. Сурово и жестоко. И ещё, даже так перспектив у тебя никаких — через два-три года меня женят и отдадут в Испанию.

— Мне хватит. — Она всё-таки шмыгнула носом. — Это будут лучшие годы в моей жизни.

— Если выдержишь.

— Выдержу.

— Тогда готовься. И имей в виду, ЭТИ могут и убить. — Бросил косой взгляд на свой бывший ансамбль. — Не специально, нечаянно, но даже случайная смерть это смерть. Всё ещё готова рискнуть?

— Да. Давай.

Я остановился прямо среди танцпола, а мы как раз были примерно на середине, и впился ей в губы. Вечер поцелуев сегодня, но мне нравится.

С Романовской целовался не долго, танец уже заканчивался. Обнимая девушку, дождался его конца, вежливо поклонился и отвёл к столу — к её месту. Я ж галантный царевич, а не быдлогопота какая. И плевать, что тут в основном не мужчины, а яйцетрясы; я — альфач, остальное не важно.

Пока шёл назад, обходя Анин стул (которая хозяйка вечера), как бы между прочим перехватил под локоть также идущую на своё место Нарышкину, которая с подругами возвращалась на место: