Изъ Москвы с любовью. Том 2

Какой игривый тон… Но… Как оценить правильно? Алина лишь пыталась играть роковую красотку, таковой не являясь. Не удивлюсь, если у неё кроме оного Никиты и мужчин-то не было. А с Никитой брак, скорее всего, спланирован был, когда они под стол пешком ходили. И такая психологическая неопытность в целом опытной девушки отрезвила. Это лишь попытка влезть в игру глубже, дабы избежать уже навалившихся за последние полчаса проблем. Я говорил про малолетних дур, от которых надо держаться подальше? Так вот, я уже в это влез, не получится держаться. Наклонился к её уху:

— Алин, давай лучше перейдём на следующий этап отношений? Постель — это предварительные ласки, инвестиции для достижения большего. А я тебе только что предложил это самое большее, к которому роковые красавицы только примеряются, мечтая получить это когда-то потом. Совместный деловой проект такого уровня круче любой постели, экстаз от прибыли с него сильнее любого оргазма, поверь. Мы станем гораздо ближе, чем какие-то любовники.

— Наверное ты прав. — Она снова обвила мою голову руками и слилась в поцелуе, прижимаясь телом. Правда, не на долго.

— Ну, надо ж было напоследок, — произнесла она, растянув губы в роковой улыбке. Чуть лучше, уже больше верю, но пока всё ещё слабенькая она для подобной красотки. Но для впечатления на массовку, пожалуй, хватит.

— Ладно, пойду попытаюсь её урезонить. — И я двинулся на танцпол чтобы окоротить разбушевавшуюся сестрёнку, ибо считал, имею на неё влияние. Смею надеяться, даже в таком состоянии она послушается. Но неожиданно был перехвачен старшей боярыней Сусловой, которая, как оказалось, стояла рядом за колонной — я почему-то её не заметил, хотя она не особо скрывалась. Ага, мысли мои в штанах были, наверное поэтому.

— Александр… Ваше высочество… — обратилась она, и я моментально взбодрился — в голосе боярыни звенел страх. Не «ужас-ужас», но опасение, что могут возникнуть проблемы, а их роду только лишние проблемы сейчас нужны. — Там… Вас хотят. Просили без объявления. — Кивок в дальний столик в углу в верхнем ярусе — я отсюда даже не увидел, кто там. Вроде женщина какая-то.

И тональность у боярыни была, что решил всё бросить и вначале сходить узнать, что там. Да и Маша всё-таки на танцплощаде, и всё-таки танцует, а не в порно снимается — ничего за десять-пятнадцать минут с женихом Алины не сделает. Махнул Троекуровой, мол, извини, и пошёл следом за Сусловой-старшей.

Ага, так и есть, как и думал. Ну, а кого может бояться боярыня Суслова в своём доме, когда у неё в гостях трое царевичей? Только кого-то из царской семьи повыше авторитетом. Не рангом — рангом выше нас только Оля и родители. Но вот авторитета у нас, детёнышей, кот наплакал, в отличие от взрослой пусть и занимающей более низкое положение в бархатных списках, тётки.

— Судя по вашей схожести с мамой, вы моя родственница, — произнёс я, присаживаясь за столик напротив этой женщины. Лет сорока, брюнетка с коротко остриженными волосами (не ёжик, по длине ближе к каре, но не до плеч, что считается коротко). Вид не просто властный — передо мной сидела королева мира. Даже маман при всём впечатлении крутости, что производит, уступала этой женщине. Телосложение плотное, но не толстая, и тело не перекачано. Роста невысокого, ниже и мамы, и даже, наверное, меня с Машей. — А судя по тому, как побледнели мои спутницы, — кивок головой в сторону стоящей чуть ближе сестры Селены, — вы моя тётя Лида. Верно?

— Верно, племяш. Ну, здравствуй! — довольно заулыбалась женщина. — Девочки, погуляйте, — небрежный взмах рукой в сторону Заек.

Те — я сел к Соль боком и видел её и сестру боковым зрением — побледнели, напряглись, но с места не сдвинулись.

— Девочки, свободны! Нам с Сашей нужно поговорить! — с напором повторила тётя Лида.

Кажется, представительницы Урала в нашей компании аж задрожали. Но, к чести, стояли и молчали, лишь пыхтели, как паровозы.

— Тёть Лид, ваш дежурный офицер официально передала их под командование дружины, нашей оперативной дежурной, — вступился я, наконец, за девочек, поняв, что в этой ситуации не так. Тормоз, блин! А ещё царевич, и в армии служил. — Открытым текстом, в присутствии меня, вашей охранницы и моих телохранов. Да, административно они в твоём подчинении, но ты, как человек военный, не можешь не понимать, что в оперативном они сейчас подчиняются дружине. И я больше чем уверен, им сейчас команду ставить тебя в игнор в уши продублировали — видишь, на них гарнитуры с наушниками?

— М-да, дети растут, — непонятно на что посетовала тётя.

— У нас в дружине тётки ушлые и пакостные, — продолжил я. — Меня сегодня, например, в «обезьяннике» на пару часов в воспитательных целях прикрыли. А тебя им вообще чего жалеть?

— Скажи им, чтобы постояли в сторонке? — нахмурила Лидия Васильевна лоб, но я видел, ей весело. Ибо аргумент и правда убойный — приказ. Снимал любую ответственность с Заек, и, я точно понимал, им за такое неподчинение впоследствии ничего не будет. Военные…

— Соль, Селена, посидите через столик? — обернулся я к условно старшей Зайке… И меня они послушались. В один голос рявкнули:

— Есть, ваше высочество!

Позёрки.

— Приветствую, тёть Лид, — расплылся я в приветственной улыбке, разваливаясь на стуле.

— Да, ты правда память потерял, — покачала она головой и поцокала языком. — Жаль. Прими соболезнования.

— Так сразу определила?

— Да. Саша до травмы не стал бы со мной так здороваться и приветствовать. И радость на лице при виде меня даже не попытался бы изображать. А у тебя она искренняя.

— Я и по телефону был искренний, — заметил я — стало немного обидно.

— Это и сбило с толку. Подумала, шутка. Но уж очень глупая и нетипичная. Что я решила лично удостовериться, — обвела подбородком вокруг, — что всё, что ты сказал по телефону, правда.

— Но девочек выделила, — поддел я. — Приказала собираться и ждать у ворот.

— Если б это была шутка — они б постояли у выхода и вернулись, — нахмурилась тётка, вспоминая сегодняшние неприятные моменты, а рассуждения, решил твой племяш тебя «кинуть», или и правда «валенок», нельзя назвать приятными. — А передавать их разрешила только представителям царской дружины и более никому. Просто тебе, даже с Машей, но без офицеров охраны, их бы не отдали, уж извини, — развела она руками и в голосе прозвучали пакостные нотки. То есть на всякий случай приготовила гадость, но я сыграл честно, и оная не понадобилась.

— Да ничего, — нахмурился я. — Всё в порядке. Я и не собирался делать ничего эдакого.

А не для того ли поехала оперативная, чтоб их принять? Они наши разговоры слушали и понимали, что к чему, лучше меня? Хотя, тут скорее совмещение — ехать всё равно было надо — я и вправду слишком буйный и непоседливый. — Ну и как впечатления? Какие мысли?

— Мысль такая, что мы с Иркой заигрались, — перешла сразу к сути родственница. — Помириться с нею мы вряд ли сможем, но тебя и Машу… С Ксюшей, я жду в гости. Нечего нам враждовать на уровне семей, пусть это только наши с Иркой будут проблемы. Как освободитесь от занятий и тренировок — звони, подберём день.

— Женю не приглашаешь, — обернулся я на столик средней сестрёнки, которая, кстати, появления тётки и нашего с нею разговора и не заметила. Ну да, она на Машу зенки пялит — шизеет с поведения мелкой паршивки, готовясь погасить конфликт, КОГДА тот заполыхает. — И Олю тоже.

— У них своя голова на плечах, — покачала головой тётя Лида. — Вода камень точит — сейчас я помирюсь с вами, а там и они начнут в эту сторону думать. Сегодня же они пока не готовы к этому. А про Ксюшу — она как холст, что там нарисуешь — то и будет, и вы с Машей можете нарисовать многое в силу близости с сестрой по возрасту и большого на неё влияния.