Избранная демоном

Мулей пожал плечами.

– Где и положено. Сейчас же привал.

Я охнула, а Мулей пожал плечами.

– Пери потому так ценятся на невольничьем рынке, что раз попробовав соитие, они уже не могут без него. Так что я и мои люди оказываем твоим сестрам услугу, Рахат. Не будь мы столь щедры к прелестям демониц, им пришлось бы худо.

Я не нашлась, что возразить, потому что то, что говорил Мулей, было ужасно. Пери создана, чтобы дарить наслаждение хозяину своей жизни, могучему, благородному воину. Быть украшением его сада, его силой и гордостью. Для того ли мои сестры обучались искусству любви, изучали науку страсти, посвящали свои жизни матери Анахите, чтобы ублажать грязных потных людей с желтыми и гнилыми зубами по дороге на невольничий рынок?

– Вы не можете так поступать с пери, - слабым голосом проговорила я.
– Это бесчестно.

Мулей задумчиво пожевал губами, глядя на меня. Глаза его похотливо заблестели.

– Спи, - сказал он.
– Набирайся сил. А мне пора, а то привал скоро закончится.

С этими словами он поднялся, вытянул мягкий тюк у меня из-под плеч и бросил его рядом. Я обрушилась на топчан, веки сами собой закрылись.

Я смогла забыться неглубоким, тревожным сном.

Мне снилось, что стою в Святилище Матери, на коленях перед нефритовым столпом и отчаянно молю богиню о милости. Но статуя остается тусклой, словно погрузилась в глубокий сон. Мать слепа и глуха к моим мольбам. Должно быть, оттого, что я одна на площади и мой голос слишком слаб, чтобы она могла меня услышать.

– Услышь меня, Анахита!
– плачу я.
– Яви свою милость!

Мой голос катится эхом над пустой площадью. Я опускаюсь на теплые золотые плиты, а рыдания сдавливают горло.

Плиты, в который упираюсь ладонями, закачались, я ощутила себя в лингере, который подпрыгивает на ухабах. Откуда-то издалека до меня донеслось.

– Принцесса опять плачет…

– Бедная, ей сильно досталось.

– Бедная? Сильно досталось нам, Лея. А она знай себе, развалилась, как у себя во дворце, и никто не смеет коснуться ее.

– Как ты можешь так говорить, Гала? Как можешь быть такой жестокой? Словно она виновата, что попала в плен, как и мы, и оказалась невинной? Ей всего пятнадцать.

– То-то не повезло!
– сказал первый голос.
– Ее продадут богатому вельможе, в то время как нас потаскают за дорогу так, что мы не сгодимся и для погонщика верблюдов.

Второй голос ойкнул.

– Не говори так! Ты навлечешь на нас несчастье! Раз ты такая жестокая и в тебе ни капли сострадания к принцессе, я сама позабочусь о ней.

– Давай! Заботься! Возись с коралловой Рахаат Сафирой, бывшей принцессой тсарства Бхукти. А я последую примеру Джитаны и посплю…

Мне на лоб положили мокрое, а по щеке скользнули нежные пальцы.

– Бедная девочка, - произнес тихий голос.

– Анахита!
– воскликнула я.
– Ты услышала меня!

Я проснулась и принялась подниматься. Меня мягко уложили назад. Надо мной склонилось желтое, цвета сияющей луны, лицо пери. Девушка заправила угольно-черный локон за ухо и погладила меня по голове, как маленькую.

 - Лежи, Рахаат, - попросила она.
– Не вставай. Ты еще слишком слаба. Если нужно по нужде, я помогу.

Сбоку хмыкнули, и я, покраснев от деликатности предложенного, повернула на звук голову.

На топчане у противоположной стены лежат две пери: одна светловолосая, с белой кожей и золотыми рожками, она мерно сопит, подставив кулак под фарфоровую щеку. Длинные ресницы подрагивают, что значит, девушка видит сон. Вторая привстала на локте и с вызовом разглядывает меня. Отметив смуглую кожу, темные волосы, рожки в тон и раскосые глаза на скуластом лице, я вспомнила, где видела пери. Она была в Белом лесу, когда воины из Блэр-Джар забавлялись с пленницами.

Я перевела взгляд на желтокожую пери и вздрогнула, когда узнала и ее тоже.

Это именно ее взял Арон, не сумев преодолеть искушения, которому подверг его тсар Блэр-Джар.

Воспоминания о том, как воин со светлыми косами истово трудится над телом желтокожей пери причинили почти физическую боль. Не в силах смотреть на девушку, я смежила веки.

На щеку капнуло горячее, и открыв глаза, увидела, что пери плачет.

– Меня зовут Лея, принцесса, - сказала она.
– Понимаю, ты не простишь мне того, что случилось, но когда впервые пройдешь через слияние, сможешь хотя бы понять.

Какое-то время я молчала, думая, стоит ли вообще говорить об этом. Но потом не выдержала.

– Я понимаю уже сейчас, Лея, - сказала я.

– Понять не значит простить, - тихо проговорила пери и я вздохнула.

– Я не держу на тебя зла, - сказала я.
– Ты - пери и ты не могла действовать иначе.

– Ты затаила обиду на светловолосого тэна, - прошептала Лея.

В глазах предательски защипало. Я решила не отвечать, чтобы не показывать своих слез.

– А с чего бы ей не затаить обиду?
– буркнула Гала, которая, вопреки обещанию забыться сном прислушивалась к нашему разговору.
– Ее воин не справился с искушением, проявил себя зеленым юнцом, словно это произошло не в Белом лесу, а в Неудержимых землях.

Первая волна раздражения на Галу, которая лезет не в свое дело и ведет себя бесцеремонно, сменилась любопытством.

Я повернулась к ней и проговорила:

– Ты хорошо знаешь нижние земли, судя по твоим словам. Когда я спала, ты говорила о том, что нас всех продадут. Это же сказал человек по имени Мулей.

– Газдэ Мулей, - поправила меня Гала.
– Тебе лучше привыкать называть его хозяином. Это его торговый караван, а мы его собственность. И ты тоже, принцесса Рахаат.

– Человек не может быть моим хозяином, - чувствуя раздражение, возразила я.
– Никто не может обладать мной! Кроме великого воина, хозяина моей жизни!

– Ты говоришь о том светловолосом красавчике, что излил свое семя в Лею?
– усмехнувшись, спросила Гала.
– Или о тсаре Ягате, который позволил своим воинам похитить нас? А что с нами делали в Белом лесу, ты прекрасно помнишь, принцесса! И ты не сделала ничего, чтобы остановить их, хоть и могла! Они послушались бы тебя!

– Ты, - вымолвила я, чувствуя, как дыхание потяжелело от гнева.
– Как ты смеешь!

– Смею, принцесса.
– Заверили меня. И с горечью добавили: - Теперь мы равны. В проклятых нижних землях мы равны.

Я постаралась справиться с раздражением.

– Ты говоришь о нижних землях так, словно уже была здесь.

Гала промолчала. Когда я думала, что она не станет отвечать, пери заговорила.

– Я - нет. Но знаю по рассказам бабушки. Она была здесь, да. И жила среди людей. Она была в гареме богатого вельможи, причем была его любимой женой, она плавала на огромных кораблях по морям, забиралась на вершины гор, она много видела и много чего рассказала. Когда я была ребенком, вместо древних песен на ночь требовала бабушкиных рассказов. Чаще всего они были страшными и жестокими, но всегда удивительными. Думала ли я что самой доведется увидеть Красные пески…