Избранные произведения в одном томе

Симона заперла дверь, повернулась, и у нее от страха сдавило горло. Посреди коридора стоял мужчина с открытым ртом и глазами, затянутыми белой пеленой. Он был голый, по его рыхлому дебелому телу стекали капли воды.

Она попятилась, почувствовала, что в спину вдавилась дверная ручка. Зажмурилась, снова открыла глаза. Он по-прежнему был там. Теперь вода лилась с него тонкими ручейками — струилась по огромному волосатому животу, по светлой поросли вокруг гениталий. На ковре под ним расплывалось темное круглое пятно от воды, которая стекала с него все быстрее и быстрее. Симона снова зажмурилась и разжала веки. Пошатываясь, он двинулся на нее, длинными желтыми ногтями на пальцах ног цепляясь за ковер. Она ощущала его дыхание. Вонь лука в смеси с перегаром.

— Нет! — крикнула Симона. Она закрыла глаза, вдавливая кулаки в лицо. — ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРИЧИНИТЬ МНЕ БОЛЬ, СТЭН! ТЫ УМЕР!

Она открыла глаза.

Коридор был такой, как прежде: обшарпанный и сумрачный, но пустой. С улицы донеслось тихое гудение еще одного самолета, летящего в вышине. Она слышала собственное учащенное дыхание.

Он исчез.

На время.

Глава 19

Через неделю, после того как было обнаружено тело Грегори Манро, после обеда — в этот день стояла одуряющая жара — Эрику вызвали на совещание по делу Грегори Манро, которое проводилось в отделении Луишем-Роу. Идя на совещание, она чувствовала себя неуверенно: расследование застопорилось, и она начинала сомневаться в собственном профессионализме.

Совещание проходило в стильно оформленном конференц-зале. На нем присутствовали старший суперинтендант Марш, Коллин Скэнлан, степенная и почтенная, как матрона, пресс-секретарь столичной полиции, Тим Эйкен, молодой психолог-криминалист, и помощник комиссара Оукли, величаво восседавший во главе длинного стола. Оукли никогда не пытался скрывать своей неприязни к Эрике. Ей он напоминал холеную лису: в его тонких чертах сквозило коварство, а волосы стального цвета всегда были безукоризненно уложены. Правда, сегодня из-за жары он выглядел не столь холеным. Его обычно тщательно ухоженные волосы взмокли от пота; он был вынужден снять свой форменный мундир с эполетами, на которых были изящно вышиты знаки отличия его звания, и теперь сидел в рубашке с засученными рукавами.

Первой выступила Эрика, подробно рассказывая о ходе расследования.

— Выяснив, что убийца нанес предварительный визит в дом Грегори Манро, мои сотрудники стали просматривать записи с камер видеонаблюдения на железнодорожной станции Онор-Оук-Парк и в окрестностях. Работают круглые сутки: материала на несколько сотен часов. Повторно были опрошены жители Лорел-роуд. Никто не помнит, чтобы они видели представителя фиктивной компании «Дом под охраной». Ее не существует. Адрес электронной почты, указанный на рекламном листке, ложный; номер телефона — одноразовый, отследить невозможно.

Эрика обвела взглядом сидящих за столом, сознавая, что от ее выступления зависит, удастся ли ей сохранить в своем подчинении следственную группу. Она чувствовала большую ответственность, да еще в конференц-зале сломался кондиционер, и атмосфера была неуютно душной.

— Я активно изучаю подробности личной жизни Грегори Манро, — продолжала Эрика. — По моему мнению, он знал или прежде встречал нападавшего и, имея информацию о его личной жизни, мы могли бы установить личность убийцы. Но дело это сложное, и мне нужно больше времени.

— Шурин жертвы, Гэри Уилмслоу, тоже находится под следствием за другие преступления, которые расследуются в рамках операции «Хемслоу», — перебил ее Оукли. — Надеюсь, вы не намерены объединять эти два дела, и сотрудники, занимающиеся убийством Манро, не станут вмешиваться в ход операции «Хемслоу»?

— Нет, сэр. На этот счет даны четкие указания, — ответил Марш, многозначительно посмотрев на Эрику. Воцарилось молчание. Взгляды всех присутствующих обратились на Эрику. Марш перевел разговор на другую тему. — Что удалось выяснить относительно гей-порнографии, обнаруженной на месте убийства? Насколько я понимаю, Грегори Манро загрузил в свой мобильный некое приложение для геев?

Этот вопрос Эрика с Маршем уже обсуждали. Она поняла, что он задал его для Оукли.

— Да, сэр. На месте преступления были найдены порножурналы для геев, и он загрузил в свой телефон «Грайндр», но не активировал его. В приложении нет ни контактов, ни сообщений, — ответила Эрика.

— Значит, жертва, возможно, имел гомосексуальные наклонности и тайком встречался с мужчинами? — заключил Оукли.

— Не считая нескольких потрепанных порножурналов для геев, нет никаких доказательств того, что Грегори Манро был подвержен гомосексуальным порывам, — возразила Эрика.

— Почему вы не подумали о том, чтобы проверить места сборищ гомосексуалистов в Лондоне? Общественные туалеты? Парки? — давил Оукли.

— Я подумала об этом, сэр. Нам известны несколько таких мест, но они не охвачены камерами видеонаблюдения. Мои люди работают на износ, разбираясь с тем материалом, который у нас есть. И наводить справки, шастая по кустам…

— Он был женатый человек с гомосексуальными наклонностями. Не понимаю, почему вы не рассматриваете это как основную версию, старший инспектор Фостер?

— Как я уже сказала, сэр, мы ведем расследование в нескольких направлениях. Мне нужно больше людей, чтобы…

— У вас и без того большая команда, старший инспектор Фостер. Может, прежде чем просить дополнительные ресурсы, объясните, как вы используете те, что уже имеются в вашем распоряжении?

— Сэр, уверяю вас, все члены следственной группы работают на пределе своих возможностей.

Оукли взял одну из фотографий Грегори Манро, сделанных на месте происшествия, и стал внимательно ее рассматривать.

— Насилие в гей-сообществе зачастую неразрывно связано с сексуальностью. Разве такие люди не ищут тайных встреч с объектами своего вожделения? Не приглашают домой опасных мужчин?

— Сэр, гомосексуалисты разные бывают, — парировала Эрика. За столом повисла тишина.

— Это все из-за жары, сэр. Жара всем действует на нервы, — произнес Марш, сердито зыркнув на Эрику.

Оукли, раздраженно хмурясь, достал из кармана аккуратно сложенный носовой платок и прижал его к лицу, промокая потный лоб. При этом он весьма осторожно приподнял челку, и Эрике вдруг подумалось, что помощник комиссара носит парик. «Сироп, — внезапно пришло ей на ум. — Сироп… Сироп из фиг… парик…» [30] Ей вспомнилось, как Марк рассказывал ей про рифмованный сленг кокни, когда она только-только приехала в Англию. Она хохотала до упаду.

30

На диалекте кокни syrup of figs (инжирный сироп, сироп из фиг, который также употребляется в качестве слабительного) рифмуется со словом wig и означает «парик».

— Вас что-то развеселило, старший инспектор Фостер? — спросил Оукли, убирая в карман носовой платок.

— Нет, сэр, — ответила Эрика, беря себя в руки.

— Да, веселого мало. Нехватка людей — не единственная ваша проблема. Из-за того, что вы не в состоянии найти подозреваемого, СМИ в очередной раз устроили столичной полиции хорошую взбучку. Сначала местные, а теперь уже и национальные издания. — Оукли показал на газеты в центре стола, пестревшие заголовками: «ПЕРВОКЛАССНЫЙ ДОКТОР УБИТ В СОБСТВЕННОЙ ПОСТЕЛИ», «ПОЛИЦИЯ ВСЕ ЕЩЕ РАЗЫСКИВАЕТ УБИЙЦУ ВЫДАЮЩЕГОСЯ ВРАЧА». — А вы что молчите, Коллин? Вам есть что добавить?