Изменяя прошлое
Шрифт:
За Мишу, по размышлении, она решила теперь не выходить, поскольку потерялся сам смысл этого замужества — жилплощадь в Москве, а каких-то высоких чувств она к нему никогда не испытывала. Правда, пришлось отрабатывать, поскольку долг, который он сам же на нее и навесил за свое молчание о подарке Андрея, мент неприхотливо решил взыскивать натурой. И закончилось это плохо: несмотря на регулярно принимаемые противозачаточные таблетки, Наташа умудрилась забеременеть. Узнав об этом, долго тянула с решением, а когда все же решилась на аборт, в больнице ей сказали, что поздно. Ей бы, дуре, оставить все и родить, но она не захотела ребенка от алкаша (иначе про себя Мишу уже и не называла). Всегда была упрямой, хотя и считала это упорством. Пришлось идти на платную операцию, а там что-то пошло не так, долго не могли
Она сначала не поверила: ну, мало ли что врачи говорят, в жизни всякое бывает. Да и появившиеся подруги успокоили рассказами о чудесных беременностях их знакомых после приговора врачей. Но годы шли, она, вроде бы удачно вышла замуж за бизнесмена, а детей все не было. Муж, желая продолжения рода, сделал все, что мог, потратив кучу денег, но ни лечение в Израиле, ни несколько попыток забеременеть через ЭКО, положительный результат так не принесли. Оценив перспективу, жаждущий наследника бизнесмен, с ней развелся. Наташа же утешилась тем, что по суду оттяпала у него дом в пригороде столицы и дорогую машину.
От безнадеги Ростова стала прикладываться к бутылке. Сначала это был бокал хорошего вина на ночь, чтобы уснуть, потом доза стала увеличиваться, быстро достигнув до целой бутылки после работы. Не прошло и года, как она уже вовсю бухала, меняя мужиков и все чаще с удивлением просыпаясь в незнакомой постели, не в силах припомнить, кто этот дядя, лежащий рядом. Из школы ее уволили, а потом она уже меняла места работы с завидной периодичностью. Дом пришлось продать, на что-то надо было жить… и пить. Несколько слабых попыток лечения алкогольной зависимости результата не дали, все чаще случались запои, когда несколько дней словно исчезали из ее жизни вместе с деньгами, а потом и привычными домашними вещами.
А закончилось все в 2021 году автомобильной аварией, когда пьяная в хлам Наташа Ростова на полном ходу и даже не попытавшись затормозить, врезалась в бетонный столб на отсуженной у бывшего мужа машине, не вписавшись в поворот. Когда приехали родители, она уже несколько дней находилась в искусственной медикаментозной коме, и шансов на жизнь у нее, по мнению врачей, не было ни одного. Бесплатно продлевать кому медики уже не могли, если только за деньги. Сломленные же горем родители, поговорив с ними и прикинув свои финансы, скрепя сердце подписали согласие на отключение аппаратуры, а потом увезли тело в родной Армянск, где и похоронили дочку рядом с ее бабушкой и дедушкой. Подаренная когда-то Пастором квартира, как выяснилось, давно была в залоге у банка, который ее быстренько и изъял. Таким образом, даже памяти в не верящей слезам столице не осталось о тезке знаменитой литературной наследнице графа Ростова. Sic transit gloria mundi…
Интересно, если бы у Наташи была возможность, какую версию своей жизни она бы выбрала?
***
По возвращении я «вспомнил» прошедшие годы и с удивлением обнаружил, что, оказывается, не желая этого, у меня таки получилось отомстить предательнице, если так можно назвать то, что случилось с ее жизнью в дальнейшем. Я вспомнил, как мне вкратце рассказал о ее судьбе бывший участковый, в чей участок когда-то входил дом на 3-й Парковой улице в Измайлово. Помню, как выпил с ним за упокой, как он выразился, «рабы Божьей Натальи» рюмку коньяка, который я принес ему в уплату за сведения.
Что это, — думал я, — практически мгновенная карма уже в этой жизни, или просто дело случая? Типа, так жизнь сложилась? Мне стало грустно, и я закурил, размышляя о том, как жестоко обошлась с ней судьба в новой своей версии. Я не хотел для нее такого, век воли не видать! Но невольно оказался в роли триггера с этим своим дорогим подарком, запустившим цепочку следствий, приведших мою последнюю любовь в могилу. А я ведь еще и сейчас ее люблю, как ни странно. Впрочем, что здесь странного, любовь — вещь по определению иррациональная. Подумалось даже: может, вернуться, и все изменить? Но развивать эту мысль я не стал, не хочу больше ничего здесь менять.
Пришел Нечай и я, на этой грустной волне рассказал ему новую историю жизни Наташи Ростовой. Нечай молча выслушал, помолчал, а потом выдал итог:
— Собаке собачья смерть! Была всю жизнь сукой, сукой и сдохла.
Я
осуждающе посмотрел на кента, но спорить не стал, хотя и не был до конца согласен с такой резкой оценкой. Но он в чем-то по-своему прав, мы ведь не скурвились, хотя жизнь нас ломала еще и не так. Да, Наташку жалко, она же, по сути, просто хотела для себя лучшей жизни, как и все люди. Но, с другой стороны, человек, способный на предательство, даже зная, что тот, кого она предает, любит ее и готов ради нее на все, ничего не жалеет, исполняет все ее мечты, может быть, и не заслуживает лучшей доли. Может быть — потому что я не судья, а еще, потому что сам нисколько не лучше, а, скорее, даже намного хуже. В любом случае я ее простил еще тогда, по возвращении в 2008-й, и даже отдал все свои деньги, чтобы она смогла осуществить свои мечты. И в том, что она с этим не справилась, нет моей вины. Наверное…***
Решительно настроенный нагрянувшими полковниками, пообещавшими в случае удачи помощь в карьерном росте, майор Сугробов, начальник оперативной части исправительной колонии №3, лично возглавил грандиозный шмон. Целая группа сотрудников из десяти человек перевернула вверх дном не только первый этаж общежития, где располагался второй отряд (за которым смотрел Пастор), но и все здание. Много чего из неположенных вещей нашли, сломали кучу незаконно возведенных перегородок между спальными местами и прочей мелочевки, но нужной полковникам вещи не обнаружили. Сначала Сугробов обрадовался, поскольку были конфискованы целых три смартфона, а именно на поиск смартфонов он и был нацелен московскими полканами с грозной бумагой из ГУИН. Те тоже казались довольными, пожали руку и укатили, забрав телефоны. Потом один из них, который из ГРУ, отзвонился и сообщил, что это не то, что им было нужно. Попросил внимательно наблюдать за Пастором и, если что, сразу сообщить. Но тон у гэрэушника был усталый, явно они уже не ждали от него ничего интересного, и майор Сугробов сплюнул и зло выругался.
А Пастор, внимательно наблюдавший за шмоном вместе с Нечаем и завхозом отряда, чтобы менты не уволокли что-то из положнякового, но приглянувшегося, сразу смекнул, что они на самом деле ищут. Особенно после того, как заблестели от радости глазенки кума Сугроба, когда ему приволокли найденные телефоны. С чего бы ему так радоваться, их постоянно находят? Он посмотрел на Нечая и тот согласно кивнул, тоже вкурил, что ищут их прибор. Зря только они его здесь искали, его даже в пределах локалки не было, нычка Пастора была супернадежной, прямо в кабинете начальника медчасти, о чем тот, понятно, даже не подозревал. Зато был в курсе санитар, бывший начальник отделения сердечно-сосудистой хирургии в областной больнице, крупно проворовавшийся и спалившийся несколько лет назад. Как только он пришел этапом на зону, его сразу к медчасти приписали, официально — санитаром, а по сути, он там всем заправлял, поскольку разбирался и в медицине, и в медицинском хозяйстве намного лучше местных лепил. Он давно был у Пастора на крючке, поскольку человек нужный, даже смотрящий за больничкой был не в курсе всех их дел.
— Что думаешь? — подошел к Пастору Нечай после шмона.
— Что и ты, — скривился тот. — Похоже, мусора опять взялись за дело Сурка, что-то, думаю, у них не сошлось там.
— Считаешь, Сурок уже под колпаком?
Пастор задумчиво почесал бровь, шрама больше не было, а привычка осталась.
— Думаю, Сурок пока не раскололся, иначе бы нас просто за жабры взяли и стали бы выбивать показания. В любом случае, здесь бы не оставили.
Нечай покивал соглашаясь.
— Думаю, Сурка еще даже не прищучили, но он у них под подозрением. Будут копать, и копать упорно. Нашему куму, видать, намекнули, вот он и вызверился сегодня со шмоном. Но нихера не нашли, значит, что?
— Что? — уставился на Пастора Нечай.
— Что, что?! Мы теперь под колпаком у Сугроба, Нечаюшка.
— И чё теперь?
— Не знаю, Андрюха. Думаю, надо пока погодить и прибор не палить. К козлику с больнички пока не подходи даже, не дай Бог, кум что заподозрит, ты понял меня?
— Мля, — простонал Нечай. — А я как раз хотел…
— Нечай, — вызверился Пастор, — ты х..во слышишь?
— Да понял, я понял, не кипешуй! — огрызнулся Нечай. — Что будем делать, если Сурок расколется за нас?