К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер

— Не волнуйся, я не оставлю тебя, — успокаивала его Гермиона. Гарри обнял её в ответ, — я уверена, что Рон поймёт свою ошибку и вернётся. А пока, я постараюсь его заменить, и буду нести бремя с тобой!

Финеас Найджелус невольно подчеркивал опасность, то и дело ненавязчиво пытаясь выяснить, где сейчас находятся Гарри и Гермиона. Каждый раз, как он это делал, Гермиона бесцеремонно заталкивала его в расшитую бисером сумочку, после чего Финеас неизменно пропадал на несколько дней.

Погода портилась, становилось все холоднее. Гарри и Гермиона не решались подолгу оставаться на одном месте, поэтому из южной части Англии, где разве что по ночам слегка подмораживало, им пришлось переместиться в другие районы. То их забрасывало в горы, где хлестали дожди вперемешку со снегом, то на болота, где палатку залило ледяной водой, то на крохотный островок посреди шотландского горного озера, где их за ночь засыпало снегом, чуть ли не по самую крышу. В окнах домов уже мигали огоньками рождественские елки, и наконец, наступил вечер, когда Гарри снова отважился заговорить о единственном, на его взгляд, оставшемся направлении поисков. Они только что закончили необычно вкусный ужин: Гермиона в мантии-невидимке навестила ближайший супермаркет (причем, на удивление добросовестно, положила деньги в кассу), и Гарри надеялся, что она станет более сговорчивой, наевшись спагетти болоньезе и консервированных груш. Кроме того, он предусмотрительно предложил на пару часов отдохнуть от крестража, который висел теперь на спинке кровати.

В очередной раз просматривая книжку, подаренную Дамблдором «Сказки Барда Бидля», Гермиона уже несколько раз всматривалась в странный символ, который был изображён на каждой десятой странице книжки. Она просмотрела несколько рун, но там этого знака не было.

Из раздумий её вывел голос Гарри

— Гермиона, я тут подумал…

— Гарри, ты можешь мне помочь? — она явно его не слышала. Гермиона наклонилась вперед и протянула ему книгу. — Посмотри вот на этот символ. — Она ткнула пальцем в страницу. Вверху располагался, должно быть, заголовок очередной сказки (хотя у Гарри не было полной уверенности, поскольку он не умел читать руны), а над ним было изображено нечто вроде треугольного глаза, зрачок которого пересекала вертикальная черта.

— Гермиона, я же не изучал древние руны.

— Знаю, но это не руна, и в «Словнике» ее нет. Я думала, это просто глаз нарисован, а теперь что-то сомневаюсь. Смотри: знак выполнен чернилами, кто-то его нарисовал в уже готовой книжке. Вспомни, ты никогда не видел его раньше?

— Да нет…. Нет, погоди-ка! — Гарри присмотрелся поближе. — Это вроде тот самый символ, который был на шее у отца Полумны?

— Я тоже вспомнила ту цепочку, — сказала Гермиона.

— Значит, это знак Грин-де-Вальда.
– Гермиона уставилась на него, разинув рот.

— Кого?

— Мне Крам рассказывал… — Гарри пересказал свой разговор с Виктором Крамом на свадьбе Билла и Флер. Гермиона была потрясена.

— Символ Грин-де-Вальда? — Она переводила взгляд с Гарри на загадочный знак и обратно. — Не слышала, чтобы у Грин-де-Вальда был какой-то особый символ. Ни в одной книге об этом не упоминается. Тем более, что он не мог выполнить этот рисунок в маленькой книжке.

— Я же говорю, Крам сказал, что такой же знак вырезан на стене в Дурмстранге, и что оставил его там Грин-де-Вальд. — Гермиона, нахмурившись, откинулась на спинку кресла:

— Очень странно…. Если это — символ темной магии, что он делает в детской книге сказок?

— Да, загадка, — согласился Гарри. — Казалось бы, Скримджер должен был его заметить. Министр обязан разбираться во всяких темных делах.

— Знаю, … Может, он тоже подумал, что это просто глаз? У всех других сказок есть такие маленькие картиночки над заголовком. — Она умолкла, сосредоточенно разглядывая непонятный знак. Гарри сделал еще одну попытку.

— Гермиона!

— М-м?

— Я тут подумал, … Я хочу побывать в Годриковой Впадине.

— Ты читаешь мои мысли, — спокойно сказала Гермиона, закрывая книжку, — у меня возникла мысль, что меч Гриффиндора Дамблдор мог спрятать там. Возможно, он думал, что в Годриковой Впадине мечу ничто не угрожает?

— Помнишь, что говорила Мюриэль?

— Кто?

— Ну, эта… — Гарри запнулся, ему не хотелось упоминать Рона. — Двоюродная бабушка Джинни. Которая сказала, что у тебя костлявые лодыжки.

— А-а, — отозвалась Гермиона. Момент был щекотливый. Гарри знал, что она почуяла отзвук имени Рона, и торопливо продолжил:

— Мюриэль сказала, что Батильда Бэгшот и сейчас еще живет в Годриковой Впадине, — сказал Гарри.

— Ты хочешь спросить у неё на счёт родителей?

— Да, — кивнул Гарри, — возможно, она может что-то знать?

Гарри был бы рад назавтра же помчаться в Годрикову Впадину, однако Гермиона решила иначе. Она не сомневалась, что Волан-де-Морт рассчитывает на возвращение Гарри к месту гибели его родителей, и настаивала на тщательной маскировке.

— Я хочу быть самим собой, когда вернусь туда! — возмущался Гарри, когда дослушал идею подруги до конца.

— Но, Гарри…

— Если боишься, я пойду… — послышался грохот. Гермиона, выйдя из-за стола, опрокинула стул, и подошла к своей кровати.

— Через два часа выдвигаемся, — сказала спокойно Гермиона.

Бисерную сумочку со всеми их пожитками (кроме крестража, висевшего у Гарри на шее) Гермиона засунула во внутренний карман пальто, застегнутого на все пуговицы. Гарри накинул на них обоих мантию-невидимку, и они провалились в знакомую удушливую тьму. Чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, Гарри открыл глаза. Они с Гермионой стояли, держась за руки, посреди заснеженной дороги. В темно-синем небе слабо мерцали первые звезды. По сторонам узенькой улочки виднелись домики, украшенные к Рождеству. Чуть впереди золотистый свет уличных фонарей указывал центральную площадь деревушки.

— Сколько снега! — прошептала Гермиона под мантией. — Как же мы не подумали? Столько старались, наводили маскировку, а теперь за нами останутся следы! Придется заметать. Я этим займусь, ты иди первым.

Гарри совсем не улыбалось вступить в деревню на манер лошади из пантомимы, стараясь не высунуться из-под мантии и одновременно уничтожая следы.

— Давай снимем мантию, — предложил он. Гермиона перепугалась, но Гарри сказал: — Да ладно тебе, мы все равно на себя не похожи, и кто нас тут вообще увидит? Никого же нет!

— Ладно… — сказала Гермиона.

Гарри затолкал мантию за пазуху, и они пошли вперед. Морозный воздух обжигал лицо. Любой из коттеджей, мимо которых они проходили, мог оказаться тем самым, где когда-то жили Джеймс и Лили, а может быть, сейчас жила Батильда. Гарри разглядывал парадные двери, засыпанные снегом крыши, и крылечки и пытался понять, помнит ли он их, зная в глубине души, что это невозможно, ведь ему едва исполнился год, когда его забрали отсюда. Гарри даже не был уверен, можно ли еще увидеть их прежний дом. Гарри не знал, что происходит после смерти людей, на которых было наложено заклятие Доверия.

Вдруг улочка свернула влево, и перед Гарри с Гермионой открылась уютная деревенская площадь. Вся она была увешана гирляндами разноцветных фонариков, посередине высился обелиск, его частично заслоняла покачивавшаяся на ветру рождественская ель. Рядом виднелись несколько магазинчиков, почта и паб; на дальней стороне площади драгоценными каменьями сияли цветные витражи в окнах маленькой церкви. Ноги скользили на плотно утоптанном за день снегу. Через площадь спешили во всех направлениях жители деревни, мелькая в свете уличных фонарей. Когда открывалась дверь паба, оттуда доносились музыка и смех; из церквушки послышался рождественский хорал.