Кадиш по Розочке

– Земля им пухом. Пойдемте, юноша. У нас еще слишком много дел на этом свете.

После недолгой возни он открыл дверь на противоположную сторону. Тихонько выглянул, и прыгнул в темноту. Давид последовал за ним. Неумело попытался сгруппироваться. Поскользнулся на обледенелой насыпи. Придя в себя, на четвереньках, стал отползать к спасительным деревьям. Александр Иванович ждал его.

– Так, юноша, нечего сидеть. Сейчас эти молодчики найдут тела своих подельников, увидят открытую дверь. Кто знает, вдруг у них хватит разума сложить два и два. Давайте за мной.

Давид и его недавний знакомец углубились в лес. Минут двадцать бежали не останавливаясь. Давид, хоть от природы был крепким, взмок, начало сбиваться дыхание. Все-таки житье в Питере - не самое полезное для телесного развития. Попутчик даже не запыхался. Наконец, когда они вышли к огромному полю, через которое шла дорога, он обернулся.

– Все, юноша, думаю, что можем отдохнуть.

– П...понял вас, - задыхаясь выдавил из себя Давид.

Присели на землю. Александр Иванович закурил, достал из кармана пальто револьвер, позаимствованный у убитого бандита, и принялся его рассматривать.

– Хорошая машинка - задумчиво подытожил он - И запасная обойма есть. Итого, десять патронов. Два это животное уже в кого-то выпустило. Дмитрий, простите, можно без отчества?

– Конечно.

– Сколько у вас патронов?

– Сейчас? Двенадцать.

– А стрелять-то вы умеете?

– Умею. Только опыта не много.

– Это я понял. Подводим итог: в нашем распоряжении 22 патрона, два пистолета и полтора бойца. Не густо, но лучше, чем могло бы быть. Теперь подумаем о том, какой у нас план?

– Мне нужно в Крым, к жене - тихо, но твердо проговорил Давид.

– Да, маршруты у нас с Вами разные. Однако и мне, и Вам нужно попасть в Белгород. Есть возражения? Нет? Вот и отлично. Насколько я ориентируюсь на местности, Курск находится где-то там - он указал рукой на юго-восток - А судя по времени, видите, уже светает, до него нам добираться верст около двадцати. Часов за пять можно дойти. У Вас есть какие-нибудь знакомцы в Курске?

– К сожалению, нет.

– Плохо, но не фатально. Курск не деревня. Где-нибудь переночуем. А там, может, и до Белгорода доедем. Нет? Дойдем пешком. Верст сто тридцать где-то. Дня за три-четыре можно дойти. Ну, что, юноша? Отдохнули? Пойдемте.

Вдали, у самого горизонта восходило холодное ноябрьское солнце. По дороге, прорезавшей огромное пустое поле, окаймленное полоской леса, шли двое. Мужчина лет тридцати восьми - сорока в пальто и шляпе-котелке с небольшим портфелем в руках и юноша в студенческой шинели.

– А, может быть нам, у каких-то крестьян лошадь с подводой купить, - неожиданно проговорил Давид. Было холодно. Ноги устали и ныли. Конца пути было не видно.

– Вы мечтатель, юноша. Где же это видано, чтобы крестьянин лошадь с подводой кому-то отдал. Да и денег у нас нет таких, чтобы заплатить. Не морочьте мне и себе голову, а просто переставляйте ноги. До города, думаю, километров двенадцать-пятнадцать.

Через полчаса Александр Иванович все же сжалился над студентом и объявил привал.

– Вы, Дмитрий, костер разводить умеете?

– Конечно. Мы с братом постоянно летом в нашем саду костры жгли, - вдруг предался воспоминаниям Давид, - А бабушка ругалась, что дом подожжем.

– Правильно ругалась. Спички - не игрушка для детей. Давайте-ка соберем ветки, да костерок соорудим. Согреться не мешает. Холодает что-то.

Через десять минут они уже сидели, протягивая озябшие ладони к невысокому пламени. Александр Иванович открыл портфель и извлек известную уже Давиду флягу.

– Давайте, юноша, и изнутри погреемся. Простужаться в дороге нам совсем не к чему.

– Так и я хочу внести свою долю - отвечал Давид, роясь в вещевом мешке - Где оно тут. Было же. Точно помню. А вот.

Он извлек изрядный кусок копченого мяса, завернутый в тряпицу и пакет с галетами.

– Ого. Да вы, как на фронт собирались. Неплохо - засмеялся старший спутник. Он достал ножик ('Тот самый, который...' - подумалось Давиду на миг), расстелил платок и мелко стал строгать кусочки мяса. Наполнив металлические рюмки коньяком, он подал одну из них Давиду.

– Ну, за успех и моего, и вашего предприятия!

Они чокнулись, выпили. Зажевали ароматный напиток сушеным мясом с галетами. Ноги потихоньку перестали ныть. От костерка несло покоем и умиротворенностью. Притихший перед зимними испытаниями мир, стоял прозрачный и какой-то отрешенный. Синее холодное небо с редкими прогалинками облаков тоже точно убаюкивало. Казалось, что в этом мире просто невозможны, немыслимы ни войны, ни революции. Здесь нужно просто сидеть в жарко натопленной комнате рядом с любимой, держаться за руки, смотреть на огонь и говорить друг другу нежные слова.

– Отдохнули? Думаю, что пора и в путь - неожиданно проговорил Александр Иванович - Нам еще топать и топать.

Подниматься не хотелось страшно. Но Давид понимал, что спутник прав. Сидя, до Розочки не добраться. Даже до Курска не дойти. Через полчаса солнце поднялось, осветив округу. Стали видны деревеньки вдали на холмах. Теплее, правда, не стало. Ноябрьский ветер продувал шинельку насквозь. Давид обмотал вокруг шеи шерстяной шарф, стараясь хоть немного согреться. Помогло, но не очень.

– А ну-ка, юноша, давайте прибавим шаг, - вдруг начальственным тоном проговорил его товарищ.

От неожиданности Давид послушался. Пошли быстрее. Почти бегом. Через минут десять стало даже жарко. Согрелись.

– Уф, - выдохнул Александр Иванович - теперь можно и помедленнее.

Дорога повернула и теперь шла у самого леса. Попутчики шли молча. Давид разглядывал нечастые заросли молодого березняка, росшие у самой обочины, спутник к чему-то прислушивался.

– Кажется, сзади кто-то едет. Давайте, попробуем сделать наш путь приятнее.

В самом деле, минут через пять Давид тоже услышал скрип колес и негромкие разговоры седоков. Вскоре показалась и сама подвода и лошадь неопределенной масти. В подводе ехали два человека в военных шинелях без погон. Впрочем, в таких шинелях ходило полстраны. Груз в подводе был тщательно прикрыт дерюгой. Телега поравнялась с идущими.

– Здравствуйте, добрые люди!
– приветствовал их Александр Иванович - Не до Курска ли путь держите?

– И Вам не хворать! В город мы едем, в город.