Как я сняла дракона

Но тут же осознала, насколько абсурдной кажется эта мысль. Разве мог Миарфен предугадать, что я зайду в ту комнату? Или что я увижу портрет? Ну, вообще, мог, конечно. Но скорее всего, это совпадение. Но ощущение, что меня обманули, не покидало.

Напрочь забыв, что изначально планировала спокойно расспросить Миарфена, я ляпнула:

— Так все было подстроено? Поэтому ты следил за мной?

Миарфен замер, и я заметила, как его пальцы медленно сжимаются в кулаки. На мгновение его глаза вспыхнули, и мне стало страшно.

— Я не следил за тобой, — низко и почти угрожающе прорычал дракон. — Я заботился о тебе. И не желал, чтобы темные силы навредили тебе.

— Заботился? — не удержалась я. — Ты просто не хотел, чтобы я выведала правду в неудобный для тебя момент!

— Неудобный момент? — голос дракона напомнил раскат грома. — Я сам не знал, как все будет развиваться.

Я застыла, не в силах оторвать взгляд от горящих глаз Миарфена. Они были наполнены силой, но в то же время в них таилась печаль. Во мне возникло дикое желание протянуть руку, дотронуться до него, попытаться уловить, что скрывается за этим грозным внешним видом. Но я заставила себя остаться на месте, хотя внутри все бурлило от противоречивых чувств.

Миарфен поведал, что дедушка не раз обращался к истории этой своей любви. На Земле моя бабушка купила старую фотокамеру на блошином рынке, не зная, что она станет ключом к другой реальности. Так и очутилась тут, в Эфемиросе. Почти сразу познакомилась с дедом Миарфена, и между ними завязалась связь, которая изменила их обоих навсегда.

— Она всегда говорила, что фотография — пустое и бессмысленное занятие, — прошептала я, вспоминая, как бабушка чересчур настойчиво отговаривала меня от этого увлечения.

— Видимо, не хотела, чтобы ты испытала ту же боль, что и она, — проговорил Миарфен, и его голос стал мягче, чем прежде. — Твоя бабушка была частью этого мира, пусть и недолго. Ее душа оставила здесь след. Я видел множество ее фоторабот — на всех был изображен мой дед. Но перед тем, как превратиться в звездную пыль, он сжег их все.

Я хотела переспросить, что такое звездная пыль — Луми уже упоминал о ней. Но была неспособна морально — слишком много информации обрушилось на меня разом. Поэтому я просто стояла, глядя в глаза Миарфена, который, казалось, снова принял на себя облик дракона — хотя это, конечно, было не так. Его мощь и энергия накрыли меня с головой. В этот момент я особенно остро ощущала, что он правитель Эфемироса.

— Мой дед создал немало великолепных произведений, но одно из них выделялось среди остальных, — начал Миарфен. — Как ты уже поняла, это был портрет твоей бабушки. Каждый раз, когда я смотрел на этот холст, чувствовал, как их любовь буквально пронизывает пространство, оставляя незримый след в воздухе.

— А мою бабушку ты знал?

— Я был совсем маленьким, когда твоя бабушка была здесь. Когда она вернулась на Землю, мой дед погрузился в непроходящую скорбь. Он утратил смысл жизни и решил обратиться в звездную пыль. Часть этой пыли перешла и ко мне, осела в моем сердце.

Дракон помедлил, затем продолжил:

— Портрет, который висит в моем кабинете, — единственный, который я смог уговорить его не сжигать. Это полотно хранит в себе частицу той великой любви, что связывала их.

Миарфен замолчал, и я не могла не заметить, как его глаза наполнились глубокой тоской. Той самой, которую мне удалось однажды запечатлеть. Не думала, что он может быть таким сентиментальным. И уж тем более, что он сможет рассказать мне все это без раздражения или недовольства, несмотря на мою нервозность.

— Моя бабушка возвратилась на Землю, оставив здесь дракона, которого полюбила, — я все еще пыталась постигнуть всю глубину этой трагедии. — Выходит, в это время у нее уже был муж — мой дедушка?

— Да, и ребенок, — промолвил Миарфен. — Твоя бабушка любила твоего деда, и существование на Земле было для нее важно и ценно. Она нашла способ вернуться, приняв сложное решение.

Представить, какой болью сопровождался тот выбор, было нелегко. Бабушка пережила разрыв с успевшим стать ей родным человеком ради пребывания на Земле с теми, кого любила не меньше.

Потом и я стала составляющей ее жизни. А через несколько лет мои родители и дед погибли в автомобильной аварии. Я попала в Эфемирос не случайно, и моя судьба переплелась с этой историей.

— Ты сказал, что бабушка вернулась на Землю. Получается, я тоже могу это сделать?

Глава 26. Способ

Дракон внимательно посмотрел на меня черными глазами.

— Ты вольна идти своим путем, я не стану препятствовать твоему выбору. Если ты действительно решишься уйти, найдешь способ. Но тебе придется оставить частичку своего сердца здесь навсегда. И этот мир больше никогда не откроется перед тобой.

Я помолчала, размышляя о том, какой путь выбрать. Возвращение на Землю означает привычную жизнь: старая уютная квартира, попытки стать востребованным фотографом, выправление отношений с Аленой…

Но все это теперь казалось таким далеким, когда я знала, что существует Эфемирос — место, где мой талант раскрылся с новой силой, где меня принимали такой, какая я есть. Где жил суровый, но в глубине души чувствительный дракон Миарфен.

Покинув Землю, я обрела нечто большее, чем просто новые возможности для творчества. В Эфемиросе я нашла свое истинное «я», ту себя, которую так долго искала. Каждый шаг назад к прежней реальности мог обернуться утратой этой найденной гармонии.

В то же время, выбрав Эфемирос, я рисковала потерять связь с тем миром, к которому привыкла за двадцать четыре года. Эта мысль была мучительной, разрывающей душу на части.

— Пожалуйста, переправь меня на мой остров, — прошептала я, едва сдерживая дрожь в голосе. — Мне нужно обдумать все это.

Миарфен нахмурился и кивнул.

Мы взлетели над лесом, оставляя за собой шлейф холодного воздуха. Остров Звездного Сияния уже виднелся впереди, окруженный мерцающим светом. Мне показалось, что я возвращаюсь домой после долгого отсутствия.

На пороге меня ожидал Луми. Его мордочка вовсе не выражала огорчения — наоборот, маленький котафиз сиял, словно яркая лампочка. Его глаза весело блестели, крылышки трепетали, а хвостик взволнованно вилял из стороны в сторону.

— Ну что? — подмигнул он мне.

— Что? — недоуменно спросила я, удивленная его поведением.

— Смотрю, ночка с Миарфеном тебя порядком вымотала — еле ноги передвигаешь, — заговорщицки пропищал Луми, прищурившись и лукаво улыбнувшись.

Остроумие покинуло меня, оставив лишь усталость и путаницу мыслей. Я пожала плечами и направилась к облаку-кровати. Рухнув в пушистые объятия, я позволила телу расслабиться, утопая в нежных складках ткани. Однако, несмотря на комфорт, вопросы продолжали метаться в голове.