Как жили на Руси

Мальчики жили в «домах молодежи», где их воспитывал посторонний мужчина. Они учились охотиться, изготовлять снасти и предметы быта, участвовать в набегах. Также их готовили к различным испытаниям. Только после всех испытаний мальчик получал право считаться взрослым членом рода. Такие «мужские дома» в каменном веке, на заре развития общества, были у многих народов мира, в том числе, скорее всего, и у далеких предков славян.

А вот в Средние века на Руси дети воспитывались в семье.

Мальчики к 7 годам уже умели ухаживать за скотиной, ездить верхом, работать со взрослыми в поле, знали несколько ремесел, помогали отцу делать мебель, упряжь и все, что необходимо в хозяйстве. Сегодня нам такое и не снится.

В 12–15 лет подростков звали отроками: это означает «не говорящие», «те, кому отказано в праве говорить».

Нередко уже 7–9-летних мальчишек родители за умеренную плату отдавали, например, в пастухи. К 10 годам ребята считались вполне готовыми в случае необходимости делать любую взрослую работу, а к 14 годам уже полностью включались в трудовые будни: и топором махали, и косили, и пахали, и дрова заготавливали.

Несмотря на все это, мальчикам на Руси жилось легче, чем девочкам.

На плечи девочек, помимо работы по хозяйству и уходу за скотиной, ложилось воспитание младших братьев и сестер. Трехлетние малышки уже учились убираться, мыть посуду, помогали взрослым кормить скот. К 5 годам они уже вовсю занимались домашними делами, трудились в поле, пряли, присматривали за цыплятами, пасли гусей. В 10 лет девочку могли отдать в чужую семью нянькой — пестуньей.

Девочка к тому моменту уже работала наравне со взрослыми, никаких скидок на возраст ей не делали. К тому же она еще и сама готовила себе приданое, а это немало: требовалось сделать посуду, свадебный наряд для себя, постельные принадлежности для своей будущей семьи, а еще обычные и особые обрядовые полотенца — рушники.

Отроковицу ждал свой обряд перехода — вскакивание в поневу. Понева, если помните, — это одежда вроде юбки, предназначенная для замужних женщин. Чтобы из подростка превратиться в невесту, девочка с лавки буквально впрыгивала в поневу, которую держала мать. После этого она считалась уже готовой для брака, так что гулять и играть ей было особо некогда.

Детство воина и княжича

Юных княжичей растили, конечно, совсем не так, как обычных мальчиков. По древнерусской традиции сына князя могли отдать на воспитание «кормильцу»: это нередко был уй, родной брат матери. Именно дядя и мать, а не отец в основном воспитывали княжеских детей. Старший сын князя считался «государственной ценностью»: за ним постоянно приглядывал целый штат кормилиц, мамок, дядек, родственников.

После пострига княжичи впервые садились на коня — и, судя по летописям, по этому поводу устраивали настоящий праздник. Поведение мальчика, впервые севшего в седло, показывало, каким воином он станет, когда вырастет. Примерно в этом же возрасте княжичу вручали его первый меч. В 10-м веке арабский путешественник Ибн Русте утверждал, что рус дарит новорожденному сыну обнаженный меч, «кладет его перед ним и говорит: „Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь этим мечом“»^[12].

В былине князь и богатырь Волх уже в 12 лет набирает себе дружину, с которой будет ходить в походы:

А и будет Волх во двенадцать лет,

Стал себе Волх он дружину прибирать:

Дружину прибирал в три года,

Он набрал дружину себе семь тысячей…^[13]

Кое-что о воспитании княжичей говорит нам Повесть временных лет. Чтобы отомстить за убитого мужа, князя Игоря, княгиня Ольга пошла войной на древлян, и сражение открыл ее сын — 4-летний Святослав:

…бросил копьем в древлян, и копье пролетело между ушей коня и ударило коня по ногам, ибо был Святослав еще ребенок. И сказали Свенельд и Асмуд: «Князь уже начал; последуем, дружина, за князем».

Свенельд был воеводой, а Асмуд — как раз «кормильцем» юного князя.

Настоящим пособием по воспитанию детей можно назвать другой памятник древнерусской литературы — Поучение Владимира Мономаха своим детям. Еще в своем «Рассказе о „путях и ловах“», о котором мы говорили в прошлой главе, князь вспоминал, «как трудился в разъездах и на охоте с тринадцати лет». То есть в этом возрасте он своими руками укрощал диких коней, выходил один на дикого вепря, медведя и даже «лютого зверя» — то ли барса, то ли льва, которые, возможно, водились тогда на Руси. В поучительном же своем труде князь советует детям соблюдать «пищу и питье без шума великого; при старых молчать, премудрых слушать, старейшим покоряться, с равными и меньшими любовь иметь, беседуя без лукавства, а много обдумывать; не говорить дерзко, не хулить в разговоре, не смеяться неумеренно… очи держать долу, а душу ввысь».

Дружинники — профессиональные воины — всю жизнь проводили в военных походах, поэтому их сыновей воспитывала дружина. Известно, что в Киеве было даже специальное место, где молодых людей посвящали в полноценных воинов, — «пасынчя беседа». Насколько хорошо подросток овладевает мастерством воина, проверяли во время публичных испытаний. Кстати, византийцы не раз подчеркивали, что наши предки добились значительных успехов в воспитании воинов.

Детство княжеских дочерей

В Древней Руси девочки высших сословий росли также в окружении кормилиц, мамок и нянек. Им давали великолепное образование — наравне с мальчиками, а во времена Ярослава Мудрого, считают ученые, девочки и вовсе образованностью превосходили братьев.

К сожалению, письменные источники 10–15-го веков не уделяют внимания княжеским и боярским дочерям. Зато традиции 16–17-го веков ярко отражены в знаменитом Домострое — вершине педагогической мысли той поры. Но прежде чем перейти к самому Домострою, надо немного рассказать о том, какое это было время.

К 16-му веку раздробленная Русь объединилась вокруг Москвы. Византия пала под натиском турецких армий, и Московия осталась единственным православным государством, не завоеванным кем-либо. Московская Русь объявила себя наследницей Восточной Римской империи — Второго Рима, а стольный город Москву — Третьим Римом. На Русь из Византии пришла мода на богатство и роскошь, а вместе с этим изменилось и отношение к женщине.

Женщины оказались фактически заточены в теремах: они не имели права выходить оттуда одни, показываться на глаза посторонним мужчинам. Входить в терем могли только хозяин дома и священник. Особенно строги были новые порядки в отношении царицы: отныне никто не должен был видеть ее лицо.