Керкопорта
Шрифт:
– Да, мальчик, я - раненый, - сказал Сцевола и почему- то покраснел.
Мальчишка еще больше выпучил глаза.
– А как Вас ранили?
– Как тебе объяснить?..
– Сцевола задумался, - Видишь ли, мальчик, бывает такая информация, очень важная для обороны Города, которую необходимо сохранить во что бы то ни стало. Вот я и пытался...
Сцевола растерянно замолчал на полуслове. На лице парнишки застыло выражение глубокого недоумения. Вдруг его рот раздвинулся в широкой улыбке.
– Я понял! Вы - разведчик! Попали в плен, Вас там пытали, но Вы никому ничего не сказали. Так?
Сцевола умоляюще глянул на Ио, помощи не получил
– Здорово! Я мальчишкам расскажу, что разговаривал с настоящим разведчиком!
Мальчишка развернулся и побежал куда- то вглубь.
– А что я должен был сказать? - беспомощно объяснил Сцевола,- Что обгорел, спасая из дома бумажки? Парень бы меня не понял...
***
– Вы опоздали.
На этот раз Петроний принимал Ио, сидя в глубоком кресле за столом. На столелешнице перед поэтом стояла давешняя чаша из индийского камня, кувшин с вином, горка порезанных фруктов на блюде, уже начинающих обветриваться и подгнивать.С первой встречи элегатная щетина на щеках и подбородке хозяина дома превратилась неряшливую бороденку с седыми пятнами. Арбитр Изящества явно пребывал в состоянии многодневного алкогольного пиршества, когда праздник пьянства уже понемногу превращается в скучную повседневность.
– Выпьете со мной?
– бросил он Ио, как только тот вошел - вместо приветствия.
– Нет, мне нельзя. Вы же знаете.
– Да можно Вам, - Петроний маятно помотал головой, - Нам с Вами, как тому больному, теперь все можно... Ну, как хотите. Тогда я один.
Петроний небрежно наклонил кувшин. Струя вина вылилась точно в центр чашки, не проронив ни капли мимо. Мэтр взял чашку в руку, поднес ко рту.
Ио остановился у окна, прислонил палку к подоконнику.
– Вы меня позвали, чтобы что- то сообщить о моем прошлом?
Петроний повернул к Ио голову и скривился, прикрыв глаза рукой от солнца.
– Скорее, чтобы еще раз попробовать переубедить.
Ио не слишком вежливо закатил глаза. Без толку пройдя пол- Города, он считал себя вправе не церемониться.
– Тогда не стоило утруждаться.
Петроний мотнул головой - то ли сокрушенно, то ли просто стряхивая пьяное отупение.
– В прошлый раз Вы что- то говорили про вид из окна. Гляньте еще раз.
Ио обернулся к окну.
– Тогда Вы просто неправильно смотрели. Надо искать не что есть, а чего нет.
Ио приоткрыл рот, резко развернулся к Петронию. Показал пальцем в оконный проем.
– Я понял. Там нет осады. Ни лучников Джустиниани, ни прожекторов, ни мачт затопленного Черноморского флота. Даже Мраморное море видно, а корабли Балтоглу - нет. Это какой- то фокус?
Петроний пожал плечами.
– Всего лишь, другой ракурс, - поэт помолчал пару секунд, - Просто этот вид дорого обходится - во всех смыслах. Тем же, кто платить не хочет или не может, достаются виды страшнее и неприятнее. А Вам Ваш 'ракурс' достался просто так, как дар - не знаю уж, небес ли, либо каких- то добрых людей, удачно стукнувших Вас по голове. И Вы от этого дара отказываетесь. Зачем?
Ио недоуменно развел руками.
– Зачем что? Зачем я хочу знать реальное положение вещей, собственное прошлое? Почему не желаю, как Вы, прятаться от реальности среди крепко сработаного обмана?
Петроний в сердцах хлопнул ладонью по столешнице.
– Да поймите же Вы, странник Вы наш очарованный! Это Вам только кажется, что осада - реальность, а вид в моем окне - иллюзия. На самом деле, и то, и другое - декорация, максировка чего- то непостижимого,
ужасного. Нету в этом Городе ничего настоящего. Ничто не является тем, чем кажется. Вы тратите ермя и силы на бегство из одной темницы в другую.– Я опоздал к Вам, потому что смотрел, как женщины, дети, старики носят камни, чиня крепостную стену, - сказал Ио, без приглашения садясь в кресло напротив, - Вот это - настоящее. И для меня - гораздо убедительней, чем вся Ваша философия умной бездеятельностии, мудрого незнания ли.
Перед глазами Ио опять выстроилась вереница людей, споро подтаскивающих камни к стене, мастера, торопливо размешивающие и накладывающие раствор. Он вспомнил себя, захваченного общим порывом. Большой камень в руках, темноту в глазах и доброе лицо старика над собой: ' Отдохни, солдатик. Ты, я смотрю, свое уже отвоевал. Иди с богом.'
Петроний пошевелил губами, закатил глаза - будто считая в уме.
– Вы, ведь, наверно, шли через Акру?
– Да, - удивленно кивнул Ио.
Поэт выпил в одиночку, поглядел на собеседника.
– Вы видели ремонт цитадели тевтонского ордена. Ее, действительно, разрушил утренний обстрел. Только она не для защиты от Врага. Враг от нее далеко. Цитадель нужна тевтонцам, чтобы обороняться от тамплиеров. Соратников, так сказать. Ордена в Акре крепко враждуют, вплоть до вооруженных нападений друг на друга.
– Что это меняет?
– невозмутимо ответил Ио, - Это просто означает, что минуту назад я чего- то не знал о Городе. Теперь, благодаря Вам, знаю. И так - постепенно, шаг за шагом приду к истине, как она есть.
Петроний хмыкнул.
– И что Вы будете с ней, этой истиной, делать здесь - в Городе? Вы просто не понимаете, что такое Город. История, которую Ваш новый друг Сцевола рассказал о Керкопорте - она, ведь, вовсе не про то, о чем он подумал. А про всеобщий страх найти выход из осады.
Мэтр вопросительно глянул на гостя, ожидая реакции. Ио молчал.
– Или вот Вы давеча спрашивали у Никиты, почему Кандид так испугался вопроса про Керкопорту. А все - проще некуда. Он боится, что не дай бог, из обрывков, случайно попавшихся на глаза, его изощренный ум сам, вопреки его воле вычислит, где она. Он не знает, что потом с этим знанием делать!
Поэт вытер покрытый горячей испариной лоб краем длинной туники, которую явно носили, не снимая, уже не один день.
– Не знаю, в курсе ли Вы, - сказал Петроний, - Но Ваш мучитель- врачеватель, господин Гогенхайм имел приглашение из одного знаменитого университета там, - поэт неопределенно махнул рукой, - за Периметром. Но предпочел остаться здесь. Так что тут дело не в происхождении. И не в образовании. Судьба Города - фатальна. Но вот быть в Городе или покинуть его - это личный выбор. Здесь только те, кто не захотел уйти. Ил и не смог. Или испугался. И правда им не нужна. Тут с правдой не выживешь.
– Поймите, - вдруг взвизгнул Петроний, - Все, что Вы делаете, что я делаю, кем Вы были - неважно! Просто потому что не будет иметь последствий. Когда орды из- за стены ворвутся в город, они сотрут все - и подвиги, и преступления! Так какая правда Вам еще нужна? От этой- то тошно. Живите здесь и сейчас, просто живите!
– Мэтр, - громко перебил его Ио, - Мэтр, Вы точно уверены, что сейчас со мной разговариваете?
Арбитр Изящества осекся, уронил на стол почти допитый бокал. Остатки красного вина медленно скатились по мутной стенке, пролились на грязновато- белую скатерть, расплылись на ней бордовым пятном.