Керкопорта

Посмотрел по сторонам. Издал сдавленный звук усталого изумления. Перевалился через край колодца и рухнул на землю. Отбитая задница ответила тупой болью, но Ио стало совсем не до того.

Прислонившись к краю колодца он смотрел через редкий лес на стены Города вдали, и шатры лагеря Врага на некотором расстоянии от них.

Впервые за время беспамятного бодрствования Ио оказался снаружи.

***

Женщина спала, приоткрыв рот. Огненные волосы раскинулись по подушке. Ио осмотрелся. Он полагал, с Еленой привычное безобразие мансарды будет особенно бросаться в глаза. Но то ли утренний свет сегодня как- то по- особенному украсил комнату Ио, то ли Елена одним присутствием поменяла его восприятие.

Он выглянул в окно и остолбенел - к дому подходил Никита. Никогда еще на своей короткой памяти Ио не одевался так быстро. Он бегом спустился по лестнице и столкнулся с входящим летописцем нос к носу.

– Ну куда же Вы вчера пропали?
– Никита всплеснул ручками, - Я собирался Вас познакомить с полковником Дэви Крокеттом.

– Готов в любое время, - с готовностью согласился Ио.

– Ага, - саркастически покивал Никита, - Вы- то готовы. А Крокетт уехал в форт Аламо. И неизвестно, когда вернется. Что Вы такой взъерошенный? Бессонная ночь?

Ио внимательно посмотрел на летописца. Взгляд у того был самый невинный.

– Просто сон необычный, - сказал Ио Никите, - Во сне я нашел Керкопорту. Дверцу, ведущую в подземный ход наружу, - пояснил он зачем- то, - Мне приснилось, что я увидел на улице Яна Лейденского.

– Пророка- императора?!
– весело изумился Никита, - Еще не легче.

– Он изменил внешность, но я его узнал и выследил до подземного хода. Там Яна Лейденского застрелили, и мне ничего не оставалось, как побежать по ходу. И я вышел наружу за позициями вражеской армии.

– И как там - снаружи?
– неожиданно и совсем не похоже на себя тихо и очень серьезно спросил Никита.

Ио еще раз сверился с сохранившимися в памяти обрывками сна. Пожал плечами.

Да Вы знаете - в моем сне санружи был рай на земле: безмятежный лес в конце лета или ранней осенью, солнце, заливающее лучами опушки с кустиками земляники в траве, пение птиц. И только вдалеке - серые стены Города и армия Врага перед ними.

Никита сокрушенно покачал головой.

– Вам очень повезло, что спецслужбы еще пока не научились проникать в сны людей.

– Еще пока?
– уточнил Ио в легком замешательстве.

Никита хитренько ухмыльнулся.

– Знаете, мои друзья- ученые много чего рассказывают. Хотите мне сообщить что- то еще?

– Н- нет, - немного поколебавшись, ответил Ио.

– С огнем играете, - предупредил летописец, - Это я как дружески расположенный к Вам человек говорю. У Леонида в последнее время дела плохи. Если у него сейчас еще кто- то и женщину попытается отобрать...

– Я как- нибудь решу эту проблему, - серьезно заверил приятеля Ио.

Никита погрозил коротким пальчиком.

– Я, конечно, сейчас Вас оставалю. Но, ради бога, будьте осторожны.

Ио поднялся в свою комнату. Кровать пустовала. Пока они внизу разговаривали с Никитой, Елена ушла через черный ход. Ио постоял, тупо пялясь на распахнутую постель с еле уловимым запахом женщины. Вздохнул, повернулся к столу и рванулся к нему, будто боясь, что записка улетит, испарится, вспыхнет и сгорит без остатка у него на глазах.

В записке оказалось всего несколько слов: 'В семь часов пополудни в таверне 'Каламария' в Филадельфии. Е.'

***

– Слушайте, слушайте, слушайте!
– прокричал кто- то рядом, так что заложило уши, - И не говорите, что не слышали! Только у нас, только один раз - демонстрация отрубленной головы безбожного Олоферна! Созерцание героической Юдифи в виде, в коем она предстала перед вражеским генералом на устроенной им мерзостной оргии! Захватывающий рассказ об удивительных приключениях и великом подвиге славной дочери Города!

Ио вздрогнул и огляделся. В углу многолюдной площади Ветилуи, где ему не повезло очутиться, стоял грязновато- белый полотняный шатер с крупными заплатами. С прилепленной к нему афиши зрителям широко улыбалась грубо намалеванная девица с пышными формами, держащая в руке отрубленную голову со звероподобным оскалом . Рядом с шатром Ио увидел крикуна - бойкого типа с лицом жулика с колокольчиками на высоком колпаке. Тип поймал взгляд Ио. Тот поторопился отвернуться, но было уже поздно.

– Господин! Да, Вы, не убегайте. Вы у нас точно еще не были. Всего две монеты за вход, и я лично Вам все покажу и расскажу. Не пожалеете.

– Простите, - пробормотал Ио, - Я тороплюсь, в другой раз.

– Как?
– крикун ухватил Ио за руку, - Вам не интересно узнать невероятную историю мерзостного Олоферна, оставившего Ветилую без воды, и восхитительной Юдифи, убившей его своей нежной рукой?

– Чрезвычайно интересно, - начиная раздражаться, огрызнулся Ио, - Но у меня важное дело. Это можно понять?

Он попытался вырваться, но крикун вцепился в него железной хваткой.

– Какие могут быть дела важнее проявления уважения к спасительнице Города? Граждане! Посмотрите на этого человека! Он не уважает героическую Юдифь!

Несколько остролицых бородочей, болтавшихся на площади без видимой цели, обернулись на крики и приблизились к шатру. В их взглядах Ио увидел неприкрытую враждебность. Кто- то из них неразборчиво проборматал что- то угрожающее и поднял с земли небольшой камешек.

– Хорошо- хорошо, - Ио поспешно обратился к гиду, - Я готов узнать о героической Юдифи, о ее подвиге и о чем там еще.

– Так- то лучше, - крикун удовлетворенно кивнул, и чувствительным тычком впихнул Ио за занавесь.

В шатре царил полумрак, разбавляемый слабым светом через узкие прорези в полотне чуть выше человеческого роста. Пахло резко и навязчиво - формалином и косметикой. Ио с трудом разглядел прямоугольный стеклянный сосуд на постаменте из двух ящиков из под овощей, в котором плавало что- то волосатое размером с баскетбольный мяч. На возвышении рядом в потрепанном кресле с выбивающейся ватой сидела разряженная женщина неопределенного возраста в рыжем парике и густом макияже. Женщина пробежала по Ио пьяным взглядом, задержавшись на плечах и чреслах, и одарила пошлой улыбкой.

– Не хотите познакомиться с героической Юдифью поближе, господин?

Ио обреченно покосился на крикуна.

– Сколько, две монеты?

– Это - за вход, - крикун ухмыльнулся, - Еще две - за показ головы, две - за созерцание прекрасной Юдифи, пять - за личное общение с героиней, десять за услуги профессионального экскурсовода.

Ио без разговоров сунул руку в карман. Крикун проводил жест клмиента глазами, и быстро добавил.

– И двадцать - за недостаточный патриотизм.

– Так хватит? - Ио сунул крикуну горсть ассигнаций.