Китайская гувернантка

“Ах”. Мистер Кэмпион понял ситуацию. “Ей нужно всего лишь передать вашу сумку. Если вы не хотите ее видеть, Лагг может просто забрать ее у нее в коридоре. Кажется, сейчас кто-то поднимается. В этих старых зданиях все слышно”.

“Факт, который ’в свое время был полезен”, - сказал мистер Лагг, выходя в узкий коридор и закрывая за собой дверь.

Как и во многих старых лондонских домах, разделительные стены были тонкими и обшитыми сосновыми панелями, и когда открылась наружная дверь, было очень слышно бормотание протестующих голосов.

Тимоти резко встал. “Это Джулия!”

Он распахнул дверь, и мистер Лагг, на этот раз совершенно сбитый с толку, отступил назад, чтобы впустить двух женщин.

Джулия появилась первой, выглядя, как обычно, элегантно и небрежно в просторном сером шерстяном пальто и тяжелом разноцветном шелковом платке на голове. Миссис Брум следовала за ней, аккуратная в твидовом костюме, берете и перчатках-накидках с плотно застегнутыми пуговицами. Они ворвались в комнату, женственные, властные и расстроенные, и заполнили всю квартиру, так что Лагга и Кэмпион выселили в считанные секунды, а Тимоти, завернувшийся в халат, как в тогу, встретил всю силу вторжения.

“О, что с тобой случилось?” Джулия хотела обвить руками его шею, но он мягко оттолкнул ее. Он был расслаблен, но очень отчужден.

“Ничего особенного. Со мной все в порядке. Я повздорил с мальчиком постарше. Вот и все”. Он повернулся к миссис Брум. “Вы принесли мне какую-нибудь одежду?” Он не назвал ее имени, но добавил “Пожалуйста”, как бы запоздало подумав.

Миссис Брум не смотрела на него. Она была более чем вдвое старше его, но ее настроение было безошибочно угадано. Они были в разгаре серьезной ссоры.

“Они в футляре”, - сказала она, не поднимая глаз, ее ресницы казались длинными на фоне обветренных щек. “Все, что ты только можешь пожелать, доставлено через весь Лондон в мгновение ока мной и самой милой маленькой принцессой, девушкой, которая слишком хороша для тебя, и мне все равно, перед кем я это говорю”. Она бросила вызывающий взгляд на ближайшего незнакомца, которым оказался мистер Лагг.

Он смотрел на нее с благочестивым ужасом и теперь невольно отступил назад. Умоляющий взгляд, который он бросил на своего работодателя, побудил мистера Кэмпиона к действию.

“Это очень любезно с вашей стороны, миссис Брум”, - твердо сказал он. “Могу я попросить вас распаковать их в спальне?”

“Через минуту, сэр”. Огромный авторитет детской встретил его как физическое сопротивление. “Просто есть кое-что, что я должен сказать первым. Я отвечаю за то, чтобы привести мисс Джулию. На самом деле я заставил ее пойти со мной. Перед тем, как вы позвонили, она пришла в "Уэлл Хаус" в поисках мистера Тимоти, чтобы что-то ему сказать. Как только я услышал, что это было — я вытянул это из нее, она не хотела мне говорить — я сразу сказал, что ей лучше подняться сюда со мной. Некоторые вещи серьезны. Некоторые истории опасны, и их нужно пресечь. ‘Мы пойдем и покончим с этим раз и навсегда", - сказал я. ‘И тогда, возможно, он постоит за себя и не будет потворствовать каждой нелепой истории, рассказанной о нем. По крайней мере, он будет знать, что это неправильно", - сказала я. Я была там, и единственное, что он сделал, это открыл дверь, и она упала ... ”

Последние слова ничего не значили для мистера Кэмпиона и Лагга, но их эффект на Тимоти Киннита был значительным.

Его лицо потемнело от ярости, и он повернулся к ней. “Nan! Немедленно отправляйся домой. Я поговорю с тобой позже. Поторопись!”

“Я не буду, вы знаете. Мистер Тимми, мистер Тимми! Это я… portant!”

На последнем слове раздался зловещий глоток, и все трое мужчин, к своему ужасу, увидели ужасные признаки распада — заплывшие глаза, покрасневший нос, рот, неровно открывающийся, как промокший бумажный пакет. Миссис Брум была готова расплакаться.

Мистер Кэмпион и его подручный стояли беспомощные, но Тимоти был опытен в подобных чрезвычайных ситуациях. Он сделал шаг к чемодану и тихо спросил: “Ты принесла мои коричневые туфли?”

Она едва могла слышать его, и небольшое усилие, которое ей пришлось приложить, чтобы уловить слова, отвлекло ее внимание. Казалось, они видели, как слезы действительно отступают.

“Коричневые туфли? Тебе не нужны коричневые туфли. Я принесла твой синий костюм. Черные туфли из синей ткани, ты это знаешь”.

Он не спорил, но продолжал выглядеть разочарованным, укрепляя позицию.

Счастливая, самоуверенная улыбка миссис Брум снова появилась, как солнечный луч. “Только мальчики носят коричневые туфли с синим домашним костюмом, по крайней мере, так мне всегда говорили”, - весело сказала она, одним глазом поглядывая на аудиторию. “Возможно, я старомодна, но очень приятно иметь какие-то маленькие правила”. И, доведя одну школу снобизма до абсурда, она с воодушевлением вернулась к задаче, ради выполнения которой приехала.

“Ну что ж”, - быстро сказала она, прежде чем Тимоти успел ее остановить. “У этого Бэзила Тобермана есть привилегии, потому что он почти член семьи, но даже в этом случае ему нельзя позволять говорить, что ты помог убить бедную маленькую старушку”.

Если она пыталась привлечь его внимание, то ей это удалось. Он стоял, уставившись на нее, его халат был украшен гирляндами, выражение его лица было пустым от ужаса.

“Что, черт возьми, все это значит?” - требовательно спросил он, поворачиваясь к Джулии.

Девушка сидела на ручке дивана, склонив голову и элегантно вытянув длинные шелковые ноги. Теперь она подняла к нему лицо, ее щеки покраснели и побелели.

“Конечно, это только наполовину правда”, - откровенно сказала она. “Я действительно пришла, потому что хотела под любым предлогом увидеть тебя, я полагаю, но история продолжается, и я действительно думаю, что ее следует прекратить. Ральф Куай позвонил мне сегодня утром и сказал, что вчера вечером за ужином в Найтсбридже он услышал, что ты поссорился с пожилой леди из Южной Африки и встряхнул ее, или напугал, или что-то в этом роде, так что у нее случился сердечный приступ и она умерла, и что Юстас Киннит замял все это, ‘как обычно”.

“Как обычно’? Что это значит?”

“Я не знаю, Тим. Не сердись на меня. Я просто подумал, что эту историю следует довольно быстро закончить”.

Она пыталась найти объяснение, которое сочла неприятным, но важным. “Это глупо и неправдиво, я знаю… но это связано с другим бизнесом. Напрашивается вывод, что ты возвращаешься к типажу. Знаешь, как собака, или тигр, или что-то в этом роде, все в порядке с домом, пока он не станет взрослым ”.

“Когда его нужно поместить в зоопарк”. Тимоти тяжело опустился на стул и запустил руки в волосы. “Это немного перебор, не так ли? Передал ли старый Ральф, что Бэзил определенно несет ответственность за этот предмет?”