Когда мы встретимся вновь
Шрифт:
– О-о, – простонала француженка и досадливо наморщила носик. – Это неинтересно.
– В самом деле?
– Да. Я не люблю вспоминать прошлое.
– Где твои родители?
– Я не знала отца, а мама уже умерла.
Жоа отвернулась, но Кенди успела заметить выражение боли, мелькнувшее на лице девушки, и решила не задавать больше вопросов. Они помолчали.
– А где твои? – наконец снова заговорила Жоа, поворачиваясь к ней.
– У меня нет родителей. Я выросла в приюте мисс Пони.
– В приюте? Это, должно быть, ужасно, – в голосе девушки явственно прозвучали нотки искреннего сочувствия.
– Вовсе
– Ты так тепло о них говоришь, значит, они действительно прекрасные люди.
– Да.
Они снова замолчали, глядя на горизонт, где сияло и плавилось солнце…
«Как странно. Я еду на фронт. Боже мой, кто бы мог подумать».
Терри вышел на палубу и прислонился спиной к стене. Закат был великолепен. Золотые лучи отливали красным, разбрызгивая золото по волнам. Золотые лучи… Так похожие на ее локоны. И глаза цвета морской волны.
«Кенди… Любимая Кенди. Ты сейчас в Чикаго работаешь медсестрой. Я так рад, что ты нашла свое место. Наверное, теперь ты уже жена Нила Лэганна. Надеюсь, что ты счастлива. Будь счастлива, любимая. Будь счастлива. Где бы я ни был, мое сердце и моя душа всегда будут принадлежать тебе, Тарзан с веснушками».
Он достал из кармана губную гармонику. В памяти сразу же всплыл тот день в колледже Святого Павла, когда она застала его на холме Пони с сигаретой и подарила ему эту гармонику. Разве мог он знать тогда, что все закончится вот так? Нет, не мог. Не знал.
Устремив взгляд на золотой закат, он поднес гармонику к губам, и над океаном поплыли мелодичные звуки грустной шотландской песни.
«Прощай, Кенди. Будь счастлива, любимая».
Она сидела в башне. Ее наказали за придуманное Элизой свидание с Терри. Она сидела, прижавшись спиной к каменной стене, и слушала старинную шотландскую прощальную песню. Плавные мелодичные звуки губной гармоники плавно и легко взлетали в воздух, перетекая один в другой. От серого камня веяло холодом. И внезапно Кенди поняла, что он прощается с ней. Он уйдет, и она больше никогда не увидит его.
– Нет! – она вскочила на ноги и изо всех сил заколотила кулачками в глухую каменную стену. – Терри, не уходи!!! Не оставляй меня!!!
Терри не ответил. Гармоника продолжала плакать в тишине, отзываясь болью в сердце. Кенди обессиленно опустилась на пол и вдруг заметила, что дверь открыта. Сквозь пелену слез, застилающую глаза, она смутно различила его высокую фигуру в проеме. Терри грустно смотрел на нее, а затем отвернулся и стал уходить.
– Нет! Терри, подожди!!! Не уходи!!!
Она бросилась за ним, но когда до двери оставался лишь шаг, пол под ее ногами провалился, и она полетела во тьму.
– ТЕРРИ!!!
Кенди ударилась обо что-то твердое и открыла глаза. Она лежала на полу возле шезлонга. Рядом на скамье, свернувшись калачиком и кутаясь в теплое пальто, мирно спала Жоа.
«О, Боже… Я уснула в шезлонге и упала. Как смешно».
Кенди подавила смех, не желая будить подругу, и осторожно поднялась.
«Какой странный сон».
Она потерла глаза, чтобы проснуться окончательно, и направилась к перилам. Солнце почти село. Лишь край огромного огненного диска все
еще выглядывал из-за горизонта, рассыпая последние лучи по черным волнам, да ветер о чем-то шептал показавшейся луне, подпевая мелодичным звукам губной гармоники. И тут Кенди почувствовала, что ее сердце остановилось. Это была та самая мелодия. Старинная шотландская прощальная баллада…– Тот, кто играет ее, прощается навсегда с дорогим для него человеком.
«Не может этого быть! Нет… Нет! Нет!!! Этого не может быть! Не может!!! Не может!!! НЕ МОЖЕТ!!!»
– Терри.
Кенди хотела выкрикнуть его имя, но с непослушных губ сорвался лишь хриплый невнятный шепот. Словно во сне, она пошла по палубе, пытаясь определить, откуда льются эти звуки. Музыка доносилась с нижней палубы, где располагались каюты третьего класса. Кенди склонилась над перилами, пытаясь разглядеть играющего.
– Терри, – снова хотела позвать она, но что-то сдавило горло, и слова умерли, так и не успев сорваться с внезапно пересохших губ.
«Боже мой, Терри… Терри…»
Сама того не замечая, она угрожающе сильно нагнулась над перилами.
– Кенди, осторожно!!! – подбежавшая Жоа схватила ее за плечи и оттащила подальше. – Что ты делаешь?!! С ума сошла? Упадешь и покалечишься!!!
Она с силой встряхнула ее, но Кенди смотрела на нее глазами, в которых застыли слезы и отчаяние, и что-то шептала.
– Что? – Жоа прислушалась, пытаясь разобрать ее слова.
– Терри… Любимый… Мелодия… Он прощается…
– Да, очень красивая музыка, – согласилась Жоа, недоуменно глядя на нее. – Наверное, ирландская.
– Нет. Это шотландская баллада. Ее играют, когда прощаются навсегда, – выдавила Кенди, по ее щекам поползли слезы – О, Боже, Терри!
Последние полнозвучные аккорды взмыли в воздух и растаяли в темном небе...
– Я… Я должна увидеть того, кто играл, – пробормотала Кенди и заметалась по палубе в поисках лестницы, ведущей вниз, пока Жоа, недоуменно наблюдавшая за ее лихорадочными и бессмысленными передвижениями, не схватила ее за руку, вынудив остановиться.
– Кенди, успокойся, пожалуйста, и объясни толком! – сердито потребовала француженка.
– Потом. Потом объясню, – умоляюще прошептала Кенди. – Обещаю. Но я должна увидеть того, кто играл.
– Ну, хорошо, – кивнула Жоа. – Кажется, это с палубы третьего класса. Пойдем.
Взяв совершенно расстроенную подругу за руку, она направилась к лестнице.
– Можно поинтересоваться, куда это вы собрались и почему до сих пор не спите?! – раздался позади них строгий мужской голос.
Девушки вздрогнули и остановились. Обернувшись, они увидели подходивших к ним майора Престона и капитана.
– Мы хотели спуститься на нижнюю палубу. Там кто-то только что играл такую прекрасную мелодию, – Жоа призвала на помощь свою самую очаровательную улыбку.
– Это недопустимо, – хмуро возразил майор Престон.
– Почему? – тихо спросила Кенди.
– Там едут мужчины, которые добровольно записались в армию США.
– Мы только на одну минуту. Прошу вас, – умоляюще попросила Кенди.
Престон взглянул на капитана и пожал плечами.
– Хорошо. Давайте быстро! И спать!
Кенди и Жоа бросились вниз по лестнице, но на нижней палубе уже никого не было. Кенди остановилась и внимательно прислушалась. Кругом царила тишина. Только ветер шумел в вышине, да волны шелестели о металлические борта корабля.