Когда налетел норд-ост

«И зачем я вожусь с этим парнем? На кой он мне сдался? — подумал Дмитрий. — А впрочем, он у меня что-то среднее между бесплатным гидом и боем».

К немалому удивлению, Колька сразу согласился поехать в Лермонтово. Там он был много раз, и с ним меньше придется плутать.

Через час Дмитрий, Колька и Тузик ждали Женю возле ресторана. Дмитрия все еще не оставляло смутное чувство недовольства собой, и он с некоторой неловкостью поглядывал в ту сторону, откуда должна была появиться Женя. Никаких особых чувств к ней он не испытывал. По старой привычке, по инерции познакомился. Если она не придет, можно будет не ехать невесть куда в душном автобусе, а пойти на море, договориться в портпункте с мотористом, чтобы взял его с лыжами на прицеп, а потом досыта накупаться.

Дмитрий поглядывал на часы и твердо был уверен, что через день навсегда забыл бы об ее существовании. А вот теперь, раз обещал, стой и жди. Он решил, зная склонность женщин к опаздываниям, что подождет сверх условленного времени ровно четверть часа. И ни минутой больше. Но где-то в глубине души понимал, что будет ждать и полчаса, ведь от Голубой бухты до Джубги четыре километра и дорога там неважная — галька, осыпи, камни.

Точно в девять на дороге, ведущей от моста, появилась Женя. Сначала он обрадовался — не обманула, оценила в нем что-то, потом взяла досада на себя.

Сегодня она была совершенно иная: тщательно причесанная, в закатанной по локти выгоревшей ковбойке, в брючках чуть пониже колен с косыми карманчиками и в довольно поношенных кедах. Видно, не в первый раз идет в поход. Лицо неприветливое и поэтому не такое привлекательное, как вчера. Казалось, она силой заставила себя прийти сюда. Может быть, тоже думала о том же, о чем и Дмитрий, и пришла лишь потому, что дала слово.

Они сдержанно поздоровались. Обстановку разрядил Тузик. Он добродушно облаял Женю, потом радостно завилял хвостом и даже лизнул ее пальцы.

— Он не бешеный? — с деланным испугом спросил Дмитрий у Кольки. — Тихо! Нельзя лаять на мастеров спорта! Тем более на заслуженных!

Однако лицо Жени оставалось не слишком дружелюбным, и Дмитрий пустил в ход более испытанный и беспроигрышный комплимент:

— Значит, в гости к Лермонтову решились? Он бы это оценил…

— Почему? — Лицо у нее, как и следовало ожидать, стало добрей.

Дмитрий мельком окинул ее взглядом и сказал:

— Потому что вы, по-моему, в его вкусе! Лихой был парень.

— Чушь какая-то! — Женя нахмурилась. — Что он был «лихой парень», согласна, но скажите, за что вы больше всего цените его?

— В свои двадцать семь он такое понял, — ответил Дмитрий, — что мы и сейчас не в силах разобраться и постичь…

Такое отношение к Лермонтову, видно, более или менее устраивало Женю, потому что в больших светло-серых глазах ее появилось что-то новое — не только любопытство.

— А что вам ближе всего в нем?

«Ох и дотошная! Умучает она меня Лермонтовым!»

— Он видел мир таким, каков он есть, и понимал его лучше кого-либо другого.

— Вы все уклоняетесь в сторону… Что вам все-таки дороже всего в Лермонтове?

— Его общие соображения по поводу рода людского, существующего миропорядка, человеческой личности… Разбирался.

Жена вздохнула:

— Общие слова. Риторика. Скучно.

Дмитрий проглотил обиду, тем более что она была права: в последний раз он читал Лермонтова лет двенадцать назад, в средней школе… Все-таки она филологичка — это ясно.

Они молча пошли к автобусной остановке.

— Колька, а как ты относишься к Лермонтову? — спросил Дмитрий, чтобы не затягивать паузу.

— Положительно, — буркнул Колька и ушел вперед.

— А без него не могли? — шепотом спросила Женя у Дмитрия.

«Хочет уединиться? — с неожиданным волнением подумал Дмитрий. — Зачем? Неужто я ошибся в ней?..»

— А что?

— Откуда вы его выкопали? И что у вас с ним общего?

— Как что? Все! Дом, крыша, Тузик, бабкины охи и ахи, это прелестное небо плюс море и еще связи… У него такие обширные связи в здешнем мире! Куда нынче без них?

— Да я не о том! — засмеялась Женя. — Как будто не понимаете, что я имею в виду.

— Не понимаю… Убей меня бог, не понимаю! — пожал плечами Дмитрий.

— Я этого Кольку не выношу: грубиян, крикун и невежда. Ничем, кроме рыбалки, не интересуется… У нас в школе («Ага, она учительница!») есть ребята его возраста — так они запросто заткнут его за пояс по всем статьям… Волчонком растет, а не человеком!

— Бедный мальчик, — вздохнул Дмитрий. — Знал бы он, что думает о нем эта красивая тетенька.

Женя покраснела. Она ненавидела себя за это: чуть что — и в краску.

— А вы считаете, что он вполне хороший, нормальный мальчишка?

— Ну, насчет хорошего не знаю, а что он нормальный — это точно. Терпеть не могу хороших.

— Мы с вами по-разному понимаем это слово. Может быть, при случае вы расскажете о своих интересах и мировоззрении?

— Почему ж нет? Расскажу.

Они подошли к автобусной остановке.

— Через двадцать минут будет автобус, — сказал Колька, поглядев на расписание, и добавил: — А знаете, кому я сегодня продал кукурузу? — И, не дожидаясь ответа, выпалил: — Лорду!

Женя насторожилась.

— О каком это лорде вы все время говорите? Разыгрываете меня?

— Лорд в подлиннике. — Дмитрий опустил на скамейку рюкзак. — Из Соединенного Королевства Великобритании… Ну так как ты заработал на лорде двадцать пять копеек?

— Как… Очень просто. Пришел на центросоюзовский пляж. На нашем пляже уже всех накормил. Обступают, берут. Редко кто торгуется. Продал порядочно. И вдруг вижу, какой-то дядька, в годах уже, краснолицый, в плавках, всовывает руку в корзину и выбирает кукурузу покрупней. А выбирать-то уже было не из чего — одна мелочь осталась. Подошла и женщина, худющая, тоже пожилая, в купальнике. И тут только меня стукнуло: так это ж лорды! По ней признал, по ее худобе. Помните, на лодочной станции лорд стукнулся?

— Ну-ну?

— Так вот. Тогда все-таки лорда отвели в кабинет врача и на всякий случай сделали укол от бешенства.

Женя расхохоталась:

— От столбняка!

— Ну пусть… Назавтра опять сделали укол и велели, чтобы ни капли спиртного в рот не брал, пока будут колоть. А он тут же выложил, что утром уже выпил шкалик водки. Очень уж ему нравится наша водка, не то что ихняя виска…

— Виски, — поправила Женя. — В твои годы такие вещи полагается знать.

— Смешной лорд, купил в магазинчике при доме отдыха плавки и купальный костюм для лордихи и часами из воды не вылазит. А заплывает далеко, хоть лодку спасательную посылай. Спасатели нервничают, а лордиха лежит на полотенце, улыбается и даже на море не смотрит. Говорят ей через переводчика, а она рукой машет: вернется, еще в колледже держал первенство…