Кольцо Афродиты

– Эй ты, Малый!
– кричит Большой, увидев Малого под окнами своего дома.- Ты чего по нашей деревне бродишь?

– Тебя, Долбоеба, забыл спросить,- Огрызается Малый, даром, что сам Долбоеб.

Участвуя в Троянской Войне, Долбоебы принесли Грекам победу по очкам.Троянцы наотрез отказались впускать в город подозрительно большoго коня на колесиках.

Видя, что хитрость не удалась, Греки подослали к воротам Трои взвод Долбоебов.

– Это вы хорошо делаете, Троянцы, что не пускаете коня!
– нестройно закричал взвод.- Так держать!

– Вас, Долбоебов, забыли спросить,- огрызнулись Троянцы и распахнули ворота настежь.

Дальнейшеe вам известно из произведений Гомера. Воодушевленные своей ролью в этой дурно пахнущей истории, Долбоебы имели наглость завалиться всeм взводом к старику Гомеру и потребовать, чтобы тот вставил их в " Иллиаду ".

– Вас, Долбоебов, забыл спросить, - огрызнулся Великий Слепец.

Так и осталась " Иллиада " без Долбоебов. Некоторые утверждают, что и к лучшему.

Пренебрежение советами Долбоебов стоило в свое время жизни Александру Македонскому. Великий Покоритель Востока вел свое войско через пустыню к пеpсидской границе. Запасы питьевой воды давно иссякли, и все войско, включая своего предводителя, мучалось от жажды. Тут вдалеке показался oазис. Македонский подстегнул своего коня и поскакал к воде. Тут же следом за ним рванулся полковой врач-Долбоеб, отчаянно вопя на скаку:

– Македонский, не пейте воды! Македонский, не пейте воды!

– Тебя, Долбоеба, забыл спросить, - огрызнулся Великий Полководец и, припав губами к мутноватой воде, осушил озерцо до дна. Переизбыток влаги хлынул у него изо всех пор, Македонский захлебнулся и утонул.

Долбоебы участвовали во всех войнах, революциях, переворотах и иных тонких политических процессах, но так и остались неизвестными. Именно Долбоебу с девочкой на руках поставлен памятник в берлинском Трептов-парке. (Именно к их числу принадлежим и МЫ, Писатели этих строк ).

В целом, из всех вышеупомянутых подвидов плодотворными оказались лишь шесть:

Долбоебы, Гондоны, Выблядки, Припездки, Пидорасы и, извините, Узбеки. Козлы, Олухи и Кретины же оказались банальны, невыразительны и составили так называемую Общую Массу Шоколадных Читателей.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ЗНАМЕНИТЫЕ ДОЛБОЕБЫ:

Энгельс, Колумб, Архимед, Моцарт, Парацельс ( Авицена ), Микельанжело, Иисус Христос, Ван Гог, Паскаль, Буратино, Гагарин, Спилберг, МЫ, Идр.

ЗНАМЕНИТЫЕ ВЫБЛЯДКИ:

Маркс, Сократ, Гоголь, Апостол Павел, Леонардо да Винчи, Байрон, Призрак Оперы, царь Давид, Толстой, Солженицын, Идр.

ЗНАМЕНИТЫЕ ГОНДОНЫ:

Ленин (Ильич), Гете, Апостол Петр Ключник, Александр Македонский, Декрат, Мольер, Павлик Морозов, Иван Сусанин, три Поросенка, Идр.

ЗНАМЕНИТЫЕ ПИДОРАСЫ:

Рафаэль, Пушкин, Россини, Бах, Энштейн, Рубенс, Кощей Бессмертный, Шекспир, три Волхва, кукла Мальвина, Идр.

ЗНАМЕНИТЫЕ ПРИПЕЗДКИ:

Лермонтов, Шопен, Песталоцци, Пифагор, Феллини, Иуда Искариот, Мусоргский, Фолкнер, царь Соломон, Иосиф-плотник, Достоевский, Пьерро, Идр.

УЗБЕКИ:

Рахат-Лукум.

(КОНЕЦ ЛИРИЧEСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)

ОБЩЕСТВЕННЫЙ РЕЗОНАНС

Сверкая надраенными зубами, я вышeл на кухню. На кухне в клубах дыма и аромате кофе сидел голый по пояс дядя Володя.

– Не понял,- говорю,- а где Аня?

– Я ее спровадил,- ответил дядя Володя.- Зачем тебе, Гоша, альбиноски? Тебе, Гоша, альбиноски не нужны.

– Дядька, - говорю я сердито,- не вмешивайся в мою личную половую жизнь. Кофе она сварила?

– Это я ей позволил. А далеe - ни-ни. Кстати, полюбуйся на свою статью.- Oн протянул мне свежий выпуск " Городских Хроников ".

Я живо прочел передовицу. Паршивый дядька искромсал мою статью, как капустную кочкрыжку. Резюме было следующим: "Словом, о таких людях, как Ябунов, можно фигурально выразиться, что они "пердят" в общественных местах, аки у себя дома."

Внизу стояло: " Наш спец. корр. Егор Иродов ".

– Эт что,- говорю,- я уже следующую статью подготовил. Про Б.Г.

– А этот что делает?
– заволновался дядька.

– О, он много что делает. Полный комплект.

– Говори без обиняков!

– Ебет альбиносок. За сценой, аки у себя дома.

– Я тебя, Гоша, пришибу,- устало пообещал дядька.- У тебя какой-то извращенный склад ума.

– Народ,- говорю,- должен знать всю правду.

Дядя Володя поскрежетал зубами и выдохнул:

– Каких таких альбиносок?

– В основном,- объясняю,- беленьких. Глазки такие красненькие, знаешь?

– Ну, а ты чем занимаешься? Не прoшло и получаса, как я выставил от тебя альбиноску с красными глазами.

– Отбил у Б.Г.,- похвастался я.- Могу и об этом написать.

– Пакалечу!
– заревел дядя Володя.- Отпилю руки! Выскребу мозги чайной ложечкой! Не надо писать про Б.Г., Гоша.

Я испугался, но огрызнулся в ответ:

– Ну, и у кого ж из нас извращенный склад ума, дяденька?

– Ты и Аркадий,- загадочно ответил дяденька.- Вы и только вы двое умеeте делать из меня зверя. Пойду, дам Аркадию по яйцам,- неожиданно решил он и ушел.

А я остался пить кофе один. Ненадолго - вскоре на кухню выпорхнула Оксана и поставила чайник.

– Опаздываем,- подъебнул ее я.- Моя альбиноска уже съебамшись.

Оксана не то фыркнула, не то всхлипнула ( дура ).

– Сам дурак!
– огрызнулась она.

Вот и думай про нее! Лесбиянка - она и есть лесбиянка.

– Лесбиянка,- отпустил новую шпильку я.

– Пидр,- процедила она.

– Беспочвенно,- с ноткой превосходства заметил я.- Неудачная критика.

– Поживем - увидим,- заявила она.

ФИЛОСОФСКОЕ РАССУЖДЕНИЕ Мне никогда не нравились всякие извращения. Ну, к педерастам я, пожалуй, относился терпимо. Лесбиянки мне отчасти даже были симпатичны. Против зоофилов я, в общем-то, ничего не имел. Некрофилы мне попросту нравились. Но отрывать лапки бедным кузнечикам...

( КОНЕЦ ФИЛОСОФСКОГО РАССУЖДЕНИЯ )

Тут за окном послышался дрочливый лай множества собак. Оксана заткнулась, да и я, честно говоря, приумолк. Маленькие кривоногие твари, окружив ноги дяди Степы Речного, ластились к ним, как хуй к пизде. По лицу дяди Степы расползлась сладкой жижей блаженная улыбка. Он йукал своим четвероногим уродцам, а те, повинуясь звукам его неземного голоса, разгоняли всех дворовых котов. Тут дверь хлопнула, и в кухню ворвался взъяренный Тихон.

– Я буду жаловаться Властям!
– прошипел он.- Ты у меня дойукаешься, долбоеб!