Кольцо Афродиты
Шрифт:
– Какие - наши?
– Наши, Роговы!
– Саша залпом долакал стакан.
– А чо,- грю,- уже идут?
– Уже в пути,- заверил меня Рогов.- Товарищ, верь, взойдет она.
– Байрон,- буркнул я.
– Ни хуя!
– Саша повертел указательным пальцем.- Рогов!
– Ну, хуй с ним,- поморщился я и пошел спать.
МАРИНА
Мы с кузеном Димоном шагали по Проспекту.
ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ Проспект разжирел и залоснился. Редкие старые постройки рассыпались на кирпичики, на их месте вырастали новые диковинные строения с непонятными названиями: "Ночной клуб", "Гриль-бар", "Казино".
Молодые жлобы из ларьков торговали иноземными сигаретами, водкой, спиртом "Royal", "Наполеоном" и шотландским виски.
( КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
– Саша Рогов пьет "Скотч",- сообщил я Димону.
– Саша Рогов ебнулся,- отозвался Димон.- Скоро он начнет пить перцовый пластырь.
– Не вижу связи, кузен.
– Она глубже, чем ты думаешь. Дай закурить.
Пришлось купить этому сраному кришнаиту сигареты.
Димон смолил одну за другой. После третьей говорит:
– Как думаешь, если я в один прекрасный день стану импотентом, тупая эта блядь от меня отвяжется?
– Лена?
– Но.
– Не знаю, кузен,- искренне пожал плечами я.- Между прочим, как у тебя с ней?
– Она,- говорит Димон,- какая-то неземная, эта блядь. Разучила несколько кришнаитских песен. И уже третий месяц беременна.
– Ну ты, - говорю, - Димон, даешь!
– Я - глубоко несчастен,- заявляет Димон.
– Единственное, что у меня осталось в жизни - это Кришна и брат Игорешка.
– Уй, кузен!
– удивился я.- Так он тебе, все ж, открылся?
– Кто, Игорешка?
– Кришна, болван.
– Не шути так,- попросил Димон.- Что ж до Игорешки - то это маленький семилетний скот.
Димон поморщился, снял ботинок и вытряхнул оттуда канцелярскую кнопку с окровавленным острием.
– Не будем о грустном,- сказал я.- Тебе, Димон, надо развеяться.
– Пошли в ресторан,- предложил Димон.- На Речном вокзале открылся новый ресторан. Деньги у меня есть.- Потом помрачнел и говорит.- А кришнаитская-то касса все пустеeт и пустeeт.
Ресторан на Речном вокзале назывался "Речной". Я сразу вспомнил соседа дядю Степу, потом соседа дядю Фиму Парашина, соседей дядю Вшивина и дядю Парши-вина, дядю Евлампию, потом дядю Володю, начальника Городских Складов дядю Ябунова...
– Вот свободный столик,- прервал мои воспоминания Димон.
Мы сели. К нам быстро подскочил официант, нагловатый, в зеленом смокинге с искрой.
– Заказывай, что хочешь,- сделал широкий жест Димон. Потом помрачнел и говорит.- А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет.
Мы заказали по салату, по порции цыпленка-табака и литровый графинчик водки.
– Я упал в своих глазах,- признался Димон, обгладывая цыплячью ногу и выпивая рюмку.
– Сиди ровно, кузен, - напутствовал я его.- На нас смотрят люди.
– На тебя пялятся, - доверительно сообщил Димон.
– Кто?
– Девица через два столика. В зеленой водолазке с крашенной челкой.
Я посмотрел.
На меня, правда, пялились.ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ У девицы в зеленой водолазке действительно была крашенная челка - в багровый цвет. Остальные волосы были каштановыми. Глаза тоже были каштановыми и мягко светились из-под длинных ресниц.
(КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
Я еще не успел поманить ее мизинцем, а девица уже стояла возле нашего столика, явно напрашиваясь, чтоб ее пригласили присесть.
– Садись, - пригласил я.
Девица села.
– Марина, - представилась она.
– Гоша.
– Димон.
– Димон,- заметила Марина,- было бы практично, если б ты слинял отсюда на хуй.- И не подумаю!
– заявил Димон.
– Пока водку не выпью. Тут все - за мой счет.
– Потом помрачнел и говорит.- А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет.
Наконец, Димон допил водку и ушел, свесив ножки. Марина пододвинулась ко мне поближе. Я отодвинулся.
– Ты что, боишься меня?
– говорит Марина.
– Нет, - отвечаю, щелкая зубами.
– Просто вы меня всe заебали уже.
– Мы, в смысле - кто?
– Вы, - говорю,- самые.
– А...
– говорит Марина, - это потому что ты с нами спишь. И зря, между прочим.
– Здрасьте, - говорю.
– А что с вами еще делать? И с кем мне еще спать? С водолазами?
– Держись на грани, - посоветовала Марина.
– Вот я, например, не такая как всe. Я знаю цену своему телу.
– И почем, - говорю, - оно?
– Не продается.
– Даром, что ли, раздаешь?
– Не всeм.
– А кому конкретно?
– По настроению.
– Что-то,- говорю, - не припомню я тебя. Откуда ты взялась?
– Из Столицы.
– Не пизди,- говорю,- Слово пацана?
– Дурак ты, Гоша.
Ну, это можно было и не говорить. Из Столицы, из нашего Города - всe они одинаковы.
– Пойдем,- говорит Марина,- ко мне. Я тут недалeко остановилась. В гостинице "Столичная".
– Пойдем,- пожал плечами я.- Уй, кузен падлючий! Ушел и не расплатился.
– А кришнаитская-то касса все пустеет и пустеет,- вздохнула Марина.- Не тужи, Гоша, я расплачусь.
Она расплатилась с официантом, аккуратно пересчитала сдачу, и мы пошли к ней.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Пропадите вы пропадом Удавитесь вы проводом Вверх ногами повисните И синицею свистните Спрячьте потные личики В обе чашечки лифчика Отдохни переводчица Я устал Мне не хочется (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)
В полутемном гостиничном коридоре Оксана мыла пол.
– Уй!- воскликнул Шоколадный.- Повествование приобретает все болеe странный оттенок.
Тут уж пришлось вмешаться Авторам и самим прогнать Шоколадного.
– Иди, Гоша,- сказали МЫ.- Иди смело. Путь свободен.
Я двинулся за Мариной, огибая, словно подводную скалу, оттопыренный оксанин зад.
У дверей в номер нас поджидал Сидорыч, в черных очках и шляпе в мелкую дырочку.
– С покупкой меня, Гошенька,- защерился Сидорыч, пытаясь меня обнять.Очинно мне идет эта шапочка... Столичная штучка?
– пенсионер кивнул на Марину.- Слышь, Гошенька, пидер, давай меняться: я те шапочку, ты мне колечко. Уй?