Кольцо Небулона

Я повернулся к нему, прищурившись. Это что, шутка? Тлен хмыкнул, будто вспомнил что-то смешное, и кивнул на звёзды.

— Так просто, — продолжил он. — Без проверок, без вопросов. Сказал: «Иди со мной». Дал три правила: не предавать, не врать, не держать всё в себе. И всё. Надеялся, что я найду общий язык с остальными. Я тогда думал, он псих. Но выбора не было — либо с ним, либо в могилу. Я пошёл.

Я стиснул чашку сильнее, чувствуя, как металл гнётся. Злость кипела, но теперь к ней примешивалось что-то ещё — недоверие, может. Это что, его исповедь? Или очередная сказка, чтобы меня зацепить? Я вспомнил Шестерню, его слова про «Главу», и подумал: это он и есть, этот Небулон? Человек, что собрал их всех? Но я не верил. Не хотел верить.

— И что? — бросил я, голос хрипел от усталости и злости. — Стал большим человеком? Героем Небулонцев? Или просто вором в их шайке?

Тлен хмыкнул снова, но не обиделся. Его взгляд остался на звёздах, и он пожал плечами, будто ему было всё равно, что я думаю.

— Не героем, — сказал он. — Просто выжил. Небулон дал мне шанс, которого у меня не было. Я был никем — грязь под ногами. А он увидел что-то. Не знаю что. Может, просто пожалел. Но я пошёл за ним, и «Кольцо» стало моим домом.

Я выдохнул сквозь зубы, отворачиваясь. Злость гудела в груди, но я не знал, куда её деть. Его слова звучали слишком просто, слишком… честно? Нет, чушь. Он Небулонец, а я видел, что они делают — или что я думал, что они делают. Записи Шестерни всё перевернули, но я всё равно не мог ему верить. Не хотел. Это было слишком легко — жалкий вор, добрый Небулон, новый дом. Я стукнул чашкой по подоконнику, кофе плеснулся через край, и уставился на него.

— И зачем ты мне это рассказываешь? — рявкнул я. — Хочешь, чтобы я разрыдался и побежал к вам в объятия? Не выйдет.

Тлен посмотрел на меня, его глаза мигнули красным, и он чуть улыбнулся — не насмешливо, а устало.

— Не хочу, — сказал он. — Просто говорю, как было. Ты сидишь тут, весь в сомнениях, и думаешь, что можешь вернуться к своей Федерации. А я знаю, каково это — когда старого мира больше нет. Я через это прошёл. Ты — ещё нет.

Я стиснул зубы, чувствуя, как злость боролась с этой пустотой внутри. Он прав? Или опять играет со мной? Я не знал, и это бесило больше всего. Его слова резали, но я не хотел их слушать. Не хотел думать, что он может быть прав.

Тлен продолжал говорить. Его голос — хриплый, усталый — лился ровно, будто он рассказывал это не мне, а самому себе. Чашка в моих руках уже остыла, но я всё ещё сжимал её, чувствуя, как злость тлеет где-то внутри. Он не смотрел на меня, просто пялился в окно, и я ждал, что он скажет дальше, хоть и злился на себя за это.

— Я видел, как Небулон находил людей, — сказал Тлен, его броня мигнула красным. — Почти каждого он сам искал и принимал. Редко кто-то другой приводил новичков, но даже тогда их сразу вели к нему. Он почти никогда не отказывал. Казалось, у него вообще нет правил — бери кого хочешь, делай что хочешь. Будто Небулонцы — сборище хаоса, где каждый сам за себя.

Я фыркнул, не сдержавшись. Злость шевельнулась — это что, он их хвалит? Но Тлен только пожал плечами, будто привык к таким реакциям.

— Я так и не понял, почему всё не развалилось, — продолжил он. — Идеи Небулона держали людей. Они шли за ним, хотя могли проповедовать что угодно — хоть правоту Федерации, лишь бы не нарушать его три правила. Не предавать, не врать, не держать всё в себе. И всё работало. А я… я этого не понял. И сам себе всё испортил.

Я прищурился, глядя на него. Злость кипела, но теперь к ней примешивалось что-то ещё — любопытство, что ли. Он испортил? Это как? Тлен вздохнул, его глаза — тёмные, с красными искрами — потускнели, и он заговорил тише.

— Я был вором до мозга костей, — сказал он. — Не все это приняли. Кто-то смотрел на меня, как на грязь, но я отмахивался. Игнорировал их, держал претензии в себе. Мне часто не нравилось, как Небулонцы планируют задания. Их подход — слишком… чужой. Слишком открытый, слишком честный. Я привык действовать иначе, но молчал. Врал, когда спрашивали. Нарушал его правила, сам того не замечая.

Я стиснул чашку сильнее, металл скрипнул. Злость гудела, но я молчал, слушая. Он врал? Нарушал? Это что, его оправдание? Тлен посмотрел на меня, будто почувствовал мой взгляд, и продолжил.

— А потом Федерация меня нашла, — сказал он, его голос стал тяжелее. — Предложили вернуться. Я был обычным вором, никем, но они знали, что я в «Кольце». Обещали прощение, деньги, чистый лист. И я… не смог отказаться.

Я моргнул, отшатнувшись. Злость рванула наружу, и я уставился на него, не веря.

— Вернуться? — вырвалось у меня. — Ты сказал, что был просто вором. Какого чёрта Федерация вообще с тобой связалась?

Тлен хмыкнул, но в его ухмылке не было веселья — только горечь.

— Был вором, — кивнул он. — После того, как они меня кинули. Я же для них работал раньше — мелкие кражи, шпионаж, ничего серьёзного. А потом они меня сдали, повесили всё на меня, чтобы прикрыть свои задницы. Я сбежал, попал к Небулону. А когда «Кольцо» стало расти, Федерация снова меня нашла. Предложили вернуться, забыть старое. И я, как послушная шавка, согласился. Сдал своих новых друзей.

Я выдохнул сквозь зубы, чувствуя, как злость кипит, но теперь она была не только на него. Федерация? Это они его подкупили? Я вспомнил записи Шестерни — города в огне, крики, ложь — и подумал: а сколько таких, как Тлен, они использовали? Сколько продали, чтобы потом купить обратно? Я стукнул чашкой по подоконнику, кофе выплеснулся, и рявкнул:

— Ты предал их? После всего, что Небулон для тебя сделал? И сидишь тут, рассказываешь мне это, как будто я должен тебя пожалеть?

Тлен посмотрел на меня, его глаза мигнули красным, и он кивнул — медленно, устало.

— Я сам знаю, какую ошибку совершил, — сказал он, его глаза — тёмные, с красными искрами — потускнели. — Впервые видел Небулона таким… не злым, не бешеным — разочарованным. Он смотрел на меня, как будто я был последним куском дерьма, но всё ещё человеком. Забрал у меня многое — статус, место в «Кольце», доверие. Но не жизнь. Оставил всё, чтобы я мог идти дальше, даже устроиться неплохо. Только я не смог.

Я фыркнул, сжимая чашку так, что металл затрещал. Злость гудела, но теперь к ней примешивалось что-то ещё — раздражение, что ли. Он продолжал, не глядя на меня.

— После того, как предал всех, а потом был брошен всеми… я не встал на ноги, — сказал он. — Лицо Небулона — того, кто протянул мне руку, кто стал кем-то вроде друга — я не мог его забыть. Этот взгляд… Разочарование. Оно жгло хуже любого удара. Я пытался жить дальше, но всё, что было — «Кольцо», люди, цель — ушло. И я остался ни с чем.