Кольцо Небулона

Рагна ускорилась. Не просто рванулась — её движения стали размытыми, как будто она включила какой-то чёртов навык. Я видел элитных бойцов Федерации — мастеров ближнего боя, ветеранов, что могли разнести взвод одним ударом. Видел сражения их лучших, но все они были букашками рядом с ней. Кулак летел мне в грудь, и я понял: не успею. Даже с СИСТЕМОЙ я не поспевал. Отчаяние захлестнуло, смешалось с лютым, жгучим желанием понять — как? Как она это делает? Без технологий, без костюмов, без усилителей — просто голая сила и СИСТЕМА. У всех она одинакова, все могли бы стать такими, но почему Небулонцы — даже без своих железок — рвут всех в клочья?

Я стиснул зубы, пот заливал глаза, а вопрос бил в голове, как молот: почему? Почему они такие? Что я упускаю? Злость, страх, усталость — всё отступило на миг, и осталось только это — жажда понять. И тогда в голове вспыхнуло. Как взрыв, как свет, что ослепил меня на долю секунды. СИСТЕМА загудела так громко, что я чуть не оглох, и что-то мелькнуло перед глазами — слишком быстро, чтобы разобрать. Уведомление? Я не успел ничего прочитать, но почувствовал: это было…

А потом всё стало как в тумане. Мир дернулся, как будто кто-то выключил свет и включил снова. Я стоял, задыхаясь, лёгкие горели, будто их выжгли изнутри. Плечо ныло — боль острая, жгучая, как будто по мне катком проехали. Я схватился за него, морщась, и только тогда понял: я стою. А Рагна — нет. Она лежала подо мной, на полу, её лицо с красными шрамами смотрела в потолок, огоньки в глазницах мигали медленно, широко раскрытые, будто она сама не верила. Два метра ярости — и она на земле. Я победил? Как, чёрт возьми?

Я шагнул назад, ноги подкосились, и я чуть не рухнул. Дыхание рвалось, как будто я пробежал через всю станцию, а сердце колотилось так, что грудь болела. Что это было? Я смотрел на неё, на её шрамы, открытые без брони, и пытался вспомнить. Ничего. Пустота. Только вспышка в голове — и вот она лежит. Злость ещё бурлила, но теперь к ней примешивалось что-то другое — растерянность, может, или страх. Я не понимал, как это сделал. СИСТЕМА? ТАм было что то, странная способность… Что это вообще за хрень такая?

Рагна шевельнулась, медленно, как будто проверяла, цела ли. Её лицо повернулась ко мне, и я напрягся, готовый снова уворачиваться. Но она не встала. Просто смотрела, тяжело дыша, и я видел: она в шоке. Как и я. Я хотел рявкнуть, спросить, что это было, но горло пересохло, и слова застряли. Злость гудела в венах, но я чувствовал: что-то изменилось. Не только в бою, а во мне. СИСТЕМА молчала, но я знал — она ждёт. И я тоже ждал — ответа, объяснения, хоть чего-то.

Я посмотрел на Рагну снова. Она всё ещё лежала, её грудь поднималась и опускалась, шрамы блестели в свете зала. Она была сильнее, быстрее, лучше — и я всё равно её повалил. Как? Почему? Вопросы крутились в голове, но я слишком вымотался, чтобы думать.

Я стоял, хватая ртом воздух, пока лёгкие горели, а плечо ныло так, будто его раздавили. Рагна лежала на полу, её маска с красными шрамами смотрела в потолок, и я всё ещё не понимал, как это сделал. Она была сильнее, быстрее, а я — выжатый, как тряпка. Но вот она шевельнулась, медленно подняла руку и показала большой палец вверх. Я моргнул, пытаясь сообразить, что это значит.

— Понятия не имею, какого чёрта ты творил последние минуты, — прогудела она, её голос был хриплым, но без злобы. — Но можешь выйти с арены, мясо. Прошёл.

Я выдохнул, стряхивая пот с лица.

— Минуты? Какие минуты? — Всё, что я помнил — вспышку, туман, и вот она уже на полу. Я хотел спросить, но горло пересохло, а в голове был только гул. Рагна села, её шрамы блестели в свете зала, и она посмотрела на меня — долго, будто видела впервые.

— Не увиливай, — сказала она, её маска наклонилась. — Я думала, расплющу тебя. Шла на добивание, а ты вдруг… изменился. Будто другая личность встала за штурвал. Глаза загорелись — ярко, как белые звёзды. Прямо как…

Она замолчала. Резко, будто слово застряло у неё в горле. Огоньки в глазницах мигнули, и она махнула рукой, отводя взгляд.

— Уходи, — бросила она, её голос стал тише. — И так задержалась из-за тебя. Иди.

Я стоял, глядя на неё, и не знал, что сказать. Злость, что кипела весь бой, утихла, оставив только пустоту и вопросы. Что она видела? Что за «белые звёзды»? И почему она вдруг замолчала? Я хотел рявкнуть, потребовать ответа, но сил не было. СИСТЕМА гудела слабо, как будто выдохлась вместе со мной, и я понял: сейчас не время. Я кивнул — больше для себя, чем для неё — и повернулся к выходу. Ноги дрожали, но я пошёл, оставляя арену позади.

Коридоры «Кольца» тянулись бесконечно — чёрные стены, красные линии, ровный свет. Я шёл, не думая, куда, просто подальше от неё, от этого зала, от всего. Злость ушла, и на её месте остался только гул вопросов. Что это было? Почему я ничего не помню? И что Рагна хотела сказать? Голова раскалывалась, тело ныло, и я понял: мне нужно место, где можно выдохнуть. Отдохнуть. Подумать.

Я свернул в очередной коридор, и вдруг свет впереди изменился — стал мягче, живее. Дверь? Я толкнул её, не ожидая ничего особенного, и замер. Передо мной открылось поле — настоящее, мать его, поле. Трава, чуть влажная, шуршала под ногами, а над головой раскинулось ночное небо — чёрное, усеянное звёздами, такими яркими, что глаза резало. Я шагнул вперёд, вдыхая воздух — свежий, не как в коридорах, а настоящий. Это что, планета? Или часть «Кольца» такая? Я не знал и, честно, уже не хотел знать. Слишком устал.

Пройдя немного, я плюхнулся на траву, прямо посреди поля. Лёг на спину, глядя на звёзды, и выдохнул. Плечо всё ещё болело, дыхание рвалось, но тут, под этим небом, было тихо. Злость ушла, оставив только вопросы, что крутились в голове, как эти звёзды над мной. Что-то во мне изменилось — я чувствовал это, но не понимал что. Рагна видела что-то, чего не видел я. «Белые звёзды»… Это про глаза? Или про что-то ещё? Я стиснул зубы, глядя в небо, и подумал: надо найти ответы. Но не сейчас. Сейчас я просто хотел лежать тут и дышать.

Звёзды сияли, холодный ветер тёр лицо, и я лежал, слушая тишину. Впервые за сутки я не злился — просто был. Но вопросы никуда не делись.

Я лежал на траве, глядя на звёзды, и впервые за чёрт знает сколько времени чувствовал что-то похожее на покой. Не злость, не ярость, не это вечное желание кому-то вмазать — просто тишину. Ветер холодил лицо, трава колола шею, а звёзды сияли, как фонари над старым космопортом. Я даже выдохнул спокойно, без хрипа, и подумал: может, хоть на минуту всё дерьмо отпустит. Плечо ныло, но уже не так, и я почти расслабился, глядя, как небо мерцает надо мной. Умиротворение, мать его. Кто бы мог подумать.