Колыбельная

Следующий час я принимаю двоих женщин, ожидающих маникюр, заказываю ланч для Лолы, подсчитываю вчерашнюю прибыль, а между двумя восковыми коррекциями бровей и эпиляцией подмышек Талинга раскрывает мне кровавые подробности ее последнего ужасного свидания вслепую.

К двум часам суета потихоньку спадает, и я просто сижу за стойкой, пью диетическую колу и смотрю на парковку.

«Джои» находится в прославленном моле под названием «Деревня Мэра».

Здесь все бетонное, молл расположен прямо на шоссе, его украшают несколько деревьев и фонтан - для соответствия высокому классу. Справа от нас «Рынок Мэра», где продается дорогая органическая еда. Еще есть «Джамп Джава», кофейня, магазин видео, банк и «фото за час».

Пока я смотрю в окно, на парковку подъезжает побитый белый фургон, и останавливается у «Унесенных птицами» - специализированного магазина корма для птиц. Передняя и боковые дверцы фургона открываются, и из него выходят парни, все примерно моего возраста, на всех рубашки, галстуки и джинсы. Они секунду совещаются, что-то обсуждают, затем расходятся, направляясь к разным магазинам. Невысокий парень с рыжими волнистыми волосами идет в нашем направлении, заправляя рубашку по мере приближения.

– Ой, ребята, - говорю я.
– К нам идут мормоны.

Не смотря на табличку на витрине, которая гласит - никаких ходатайств, мне всегда приходится выставлять людей, продающих шоколадные батончики или Библии. Я делаю глоток диетической колы, подготавливая себя, в это время звенит дверной колокольчик, и он заходит.

– Здравствуйте, - он подходит ближе. Он весь усыпан веснушками, как и большинство рыжеволосых парней, но у него темно-зеленые глаза и добрая улыбка. При ближайшем рассмотрении, на кармане его рубашки можно обнаружить пятно, да и сама одежда словно была куплена в эконом-магазине. Кроме того, его галстук был на застежке. Я хочу сказать, что это было очевидно.

– Здравствуйте, - отвечаю я.
– Чем я могу вам помочь?

– Я хотел узнать, требуются ли вам сотрудники?

Я смотрю на него. Мужчины не работают в «Джои»: это не связано со взглядами Лолы, просто эта работа не очень подходит мужчинам. У нас был стилист-мужчина, Эрик, но он годом раньше перешел в салон «Закат», к нашему главному конкуренту, и забрал с собой одного из лучших мастеров маникюра. С тех пор в салоне только эстроген, все время.

– Неа, - говорю я.
– Не требуются.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Он не выглядит убежденным, и все еще улыбается.

– Скажите, - любезничает он, - А могу я заполнить заявление на случай, если появится вакансия?

– Конечно, - я выдвигаю средний ящик стола, где у меня хранится стопка бланков. Я вытаскиваю один, протягиваю ему вместе с ручкой.

– Большое спасибо, - он садится в углу у окна. Со своего места я наблюдаю, как он четкими печатными буквами выводит наверху свое имя, затем хмурит брови, размышляя над вопросами.

– Реми, - зовет Лола, входя в комнату для ожидания, - Нам уже пришла поставка от «Редкен»?

– Нет еще, - отвечаю я. Лола - крупная женщина, любящая обтягивающую, светлую одежду. У нее громкий смех, соответствующий ее габаритам, вызывающий такое уважение и страх у клиентов, что никто не осмеливается принести фотографию или что-то еще, когда стрижка назначена у нее: они просто позволяют ей самой выбрать образ. Она бросила взгляд на парня в углу.

– Почему ты здесь, - спросила она у него.

Он посмотрел наверх, почти не испугавшись. Мне пришлось поставить ему это в плюс.

– Ищу работу, - ответил он.

Она осмотрела его с головы до ног.

– Это галстук на застежке?

– Да, мадам, - кивнул он.
– Уверен, это он и есть.

Лола посмотрела на меня, затем снова на него, и разразилась хохотом.

– О, Боже, только посмотрите на него. И ты хочешь работать на меня?

– Да, мадам, именно так.

Он был очень вежлив, и я могла наблюдать, как он быстро набирает очки. Лола любила, когда ее уважают.

– Ты можешь делать маникюр?

Он явно это учитывал.

– Нет. Но я быстро учусь.

– Ты можешь эпилировать зону бикини?

– Неа.

– Стричь?

– Нет, точно нет.

Она покачала головой из стороны в сторону, улыбаясь ему.

– Сладкий, - наконец произносит она, - ты бесполезен.

Он кивает.

– Моя мама всегда так говорит, - отвечает он.
– Но я играю в группе, и сегодня нам всем надо найти работу, поэтому я так стараюсь.

Лола снова смеется. Звук такой, словно смех исходит прямо из ее живота.

– Ты в группе?

– Да, мадам. Мы только приехали из Вирджинии, на лето. И нам всем надо найти работу на первую половину дня, поэтому мы пришли сюда и разделились.

Итак, они не мормоны. Они музыканты. Это еще хуже.

– На чем ты играешь?
– спрашивает Лола.

– На барабанах, - говорит он.

– Как Ринго?

– Точно.
– Он ухмыляется, затем тихо добавляет: - Знаете, они всегда ставят рыжих парней на задний план. Иначе, взгляды всех девушек были бы прикованы ко мне.

Лола разрывается от смеха, настолько громкого, что Талинга и Аманда, мастер маникюра, поднимают головы.

– Что происходит в мире?
– спрашивает Аманда.

– Господи, это галстук на застежке?
– говорит Талинга.

– Слушай, - Лола переводит дыхание: - Тут у нас ничего для тебя нет. Но пойдем со мной в кофейню, и я найду тебе работу. За хозяйкой кофейни должок.

– Правда?

Она кивает.

– Ну, пошли. У меня не весь день свободен.

Он подпрыгивает, ручка падает на пол. Он наклоняется, чтобы поднять ее, затем протягивает мне бланк заявления.

– Все равно спасибо, - говорит он.

– Обращайся.

– Пойдем, Ринго!
– кричит Лола, стоя у выхода.

Он подпрыгивает, ухмыляется, затем наклоняется ближе ко мне:

– Знаешь, он все еще говорит о тебе.

– Кто?

– Декстер.

Конечно. Это все моя удачливость. Он не просто в группе, он именно в этой группе.