Корейский для начинающих

— Тоже мне романтика, — парировала она, обиженно фыркнув, и я её прекрасно понимала, так как поведение этого юноши действительно не сильно походило на дружеское, но и к любовной привязанности это было сложно отнести. — Мы скоро уезжаем, зажать его что ли в тёмном углу и поцеловать? — и заржала громогласно, хотя я прекрасно понимала, что смеяться ей вряд ли хочется.

Но я и сама впала в уныние, так как, ни днём, ни вечером не дождалась обещанного звонка. Ожидание далось мне очень тяжело, Юн Сон не объявлялся и в фейсбуке. Девочки, конечно же, видели мою тревогу и старались как-то поддерживать, а я успокаивала себя тем, что он действительно занят, разгребая ситуацию с женой, но кто знает… Он говорил, что Бу Ён вряд ли бросится к его ногам в палате, но то были слова не совсем равнодушные, скорее, горькие… Я снова слишком много думала, слишком многого боялась и не хотела терять его, не хотела обретать душевные раны и не могла найти себе места, постоянно проверяя телефон и едва удерживая себя от того, чтобы доставать Ан сонсеним, мало ли, вдруг Юн Сону придёт в голову позвонить на её номер. Вдруг из-за каких-то особенностей роуминга я не могу принять входящий вызов? Сходить с ума не давали мои любимые девочки, которые поддержали мою идею устроить девичник, отличавшийся от обычных попоек только тем, что в этот раз мы пили не пиво и не макколи, а виски… Несмотря на утреннее жаркое солнце, в воскресенье вечером ливанул обещанный дождь, загнав нас в магазин на Кёнсондэ, где мы и нашли какой-то непонятный не самый дорогой виски.

— Гюнай, держи, — я протянула ей пару десятков тысяч вон, когда она очутилась у кассы с бутылкой.

Дашка подоспела к нам с двухлитровой бутылкой колы и целым ворохом чипсов и печенья. А я пристроилась возле холодильника с молочкой и стала рыться в телефоне в попытке словить ближайший халявный вай фай, чтобы проверить фейсбук.

— Онни, ты нормально? — спросила Чон Мин, сочувственно глядя на моё уныние.

— Нан кэнчанаё*, — не слишком убедительно ответила я, но тут же исправилась: — Чинча…

— Этот мужчина плохой, не звонить тебе…

— Юн Сонын кынян паппаё*, — пожала плечами я, и тут у неё зазвонил телефон.

— Нэ, Нам Юн оппа*? — донёсся её няшный голосочек. — Нэ, Аннанын ёгиё. Альгессоё*… Аня, Нам Юн с тобой поговорить хочет.

— Да поняла уже, — не очень довольно сказала я, принимая телефон, и показала Чон Мин кулак.

— Нам Юн очень добрый и хороший, — сказала она зачем-то, видимо не подобрав нужного слова.

Разговор, слава Богу, оказался коротким, ибо связь в дождь плохо ловила не только в России; обменявшись приветствиями, мы лишь спросили как дела друг у друга, как настроение и всё в таком духе. Однако меня это не могло насторожить, Нам Юн предупредил, что на днях появится на Кёнсондэ и очень бы хотел всех нас встретить, ага, если всех, то почему попросил к телефону меня? Я чувствовала вину перед Юн Соном за один только этот дружеский разговор с Нам Юном, посему благодарила небеса, когда связь прервалась.

— Будет звонить ещё, скажи, что я плохо понимаю по телефону его английский, — подмигнула я Чон Мин, отдавая телефон.

— Понятно, онни, — заулыбалась она; когда Чон Мин улыбалась нам всем очень хотелось ласково ущипнуть её за милую щёчку.

Такого милого создания я ещё не видела, а когда она впервые появилась перед нами в школьной форме, мы едва не померли от перекавая*. Тоненькая, хрупкая, невысокая, невероятно стройная и симпатичная нежная девочка с очень красивыми волосами и хитрыми лисьими глазками.

Едва добравшись до общаги под проливным дождем, мы сначала всей толпой сходили в душ, а затем, нацепив на себя ушки, короны и шляпки, что накупили в парке аттракционов в Сеуле, принялись пить, празднуя ксюшино счастье да гюнаеву любовь и заливая нашу с Дашей тревогу. Виски пришлось пить, смешивая с колой, так как большей гадости я ещё не пробовала, но, тем не менее, оно как-то быстро закончилось, и мы переключились на макколи. Я решила, что сейчас самое время для бабского сумасшествия и напялила милый нежно-голубой комплект белья с рюшами и бледно-розовыми бантиками — никогда не думала, что мне подойдёт такая прелесть.

— Ну, как я вам? — я резко распахнула кардиган и добавила: — Часики не хотите?

— О, кто-то надрался! — засмеялась Ксюшка. — Что мы тут не видели, нашла, кого удивить!

— Ага, Юн Сону своему покажешь, думаю, оценит, — на полном серьёзе сказала Дашка, поднимая бокал. — Тебе бы ещё голубые чулки сюда.

Тёть Марина, соблазнившись приглашением на стаканчик, зашла в комнату и застала картину: я, эротично отклячив задницу, использовала кроватную лестницу как стриптизерский шест.

— Я ошиблась дверью?

— Не, просто Аня напилась…

— Ничего я не пьяная! — возмутилась я, ослабляя тугие бретельки бюстгальтера. — Я просто…

— Проститутка? — предположила Ксюша.

— Ксюша! — взвизгнула я. — Ну, только если чуть-чуть…

Пьянка закончилась тем, что я стала грузить тёть Марину какой-то ерундой, тогда как остальные уже сопели на кроватях. Ей едва удалось от меня избавиться, да я сама понимала, что несу всякий бред, рассказывая о своей жизни…

На следующий день, собрав с нас днём по несколько фотографий, Ан сонсеним уселась за компьютер мастерить видео для запланированного назавтра торжественного выпускного. Вечером, по обыкновению совершив круг по Кёнсондэ, мы с девочками засели перед монитором моего нетбука, чтобы посмотреть получившийся мини-фильм про наш отдых. Гюнай, Даша и Чон Мин плакали навзрыд до тех пор, пока Чон Мин с заплаканной мордашкой вдруг не хлопнула ладонью о ладонь и не сказала: «стрелять-колотить», над чем мы все ещё долго смеялись. Ксюша и Даша умотали в магазин, а Гюнай продолжала тихо плакать, забившись в угол за дашиной кроватью, я же с невинным лицом включила наигрустнейшую песню из её любимого сериала.

— Ты что, издеваешься? — сиплым голосом, икая, не в силах остановить слёзы, спросила она.

— А как же! — засмеялась я, хотя и у самой на душе скребли кошки, но мне было проще смеяться, чем плакать.

— Аня, прекрати, пожалуйста, поменяй песню! — завыла Гюнай снова.

— Ок.

Но на смену одной грустной песни пришла другая такая же, заставившая подругу заплакать ещё сильнее, она сидела сгорбившись на корточках с причитаниями о скором отъезде.

Ожидая доставки курицы, мы расположились на улице с гитарой, чтобы готовиться к завтрашнему выпускному в пусанской школе. Ан сонсеним сказала написать благодарственную речь на корейском, что мне было делать категорически лениво, посему, пристроившись к Гюнай и Сон Чжину, репетирующим какую-то корейскую песню в честь праздника, я долго думала, чем бы заменить свою речь. Вернувшиеся из магазина Ксюша и Даша сидели рядом, уткнувшись в телефон и в наушниках.

— Может и мне что-то спеть? — озвучила я мысли в слух, позабыв страх сцены благодаря Сон Чжину, который даже не осознавал насколько сильно ему на ухо наступил медведь, и не просто наступил, а ещё и потоптался; Гюнай, всегда поющая чистым голосочком — и та сбивалась. — Но не на корейском, конечно же.

— А что, возьми, да «Это всё» коронную спой, кстати, подходит случаю, — согласилась она. — И учить не надо, готовенькое всё.

— Я в словах не уверена, — немного поморщившись от неказистого боя на гитаре Сон Чжина, сказала я. — Ксюш, не поищешь слова в Яндексе? Дай сюда, покажу как надо… — буквально вырвав у него гитару, я стала объяснять элементарный бой. — Может, вы лучше споёте песню из дорамы «Dream high»? — и сразу же начала подбирать элементарные аккорды, хотя у Сон Чжина на телефоне они были.

Ребята стали подпевать под гитару, а я просто играть, так как совершенно не знала слов.

— У тебя хорошо получается, давай ты её сыграешь?

— Ну, уж нет, сами учите, я песню эту плохо знаю, да и в аккордах, как видишь, тоже путаюсь, — сразу же отмахнулась я, спихнув идею на них. — Я лучше своё родное ДДТ сыграю, а текст перепишу из инета.

— Что сыграешь? — подоспела из дверей общаги Вика. — Мой кореец не объявлялся? — картинно спросила она, явно привлекая внимание Сон Чжина.

— Нет, глупый рыбик не появлялся… — отшутилась я, а Даша прыснула в кулак.

— Он не глупый рыбик! — сразу же запротестовала Вика и присела рядышком. — Не называй его так!

— Я же не виновата, что он постоянно с открытым ртом ходит! — оправдалась я и стала играть «Это всё», кривясь при подвываниях Вики.

— Ань, давай мы только припев будем петь? — предложила Ксюша, протягивая мне телефон со словами песни; я тут же закивала, стараясь игнорировать недовольство Вики. — Давай ещё раз…