Корейский для начинающих

— Ты такая худая, а ешь за двоих, — засмеялся он, что заставило меня сконфуженно умерить свой аппетит и есть чуть медленнее.

— Здесь слишком много соблазнов, — сообщила я без особой гордости. — Я, кажется, неплохо поправилась.

— Ничуть не заметно, — ответил он, с легкостью обернув руку вокруг моей талии и заставляя подсесть ближе. — По крайней мере, ты отлично выглядишь…

— Подумаю об этом дома, — отмахнулась я, слишком увлеченная ужином, чтобы заметить очередной комплимент.

Комедийная передача закончилась, и начался какой-то концерт, состоящий в основном из грустных баллад. Тут от порыва сильного ветра неожиданно распахнулось окно, впустив в комнату свежий воздух.

— Точно, сегодня же в ночь обещали тайфун! — испугавшись, сказала я, однако прильнула к окну с интересом натуралиста, не обращая внимания на попадающие на лицо брызги.

По пляжу, точно перекати-поле, летел чей-то оранжевый зонтик, какая-то девушка пыталась справиться со своим зонтом, вывернувшимся наизнанку из-за сильного ветра. Дождь такой силы выгнал с улиц почти всех гуляющих, и ещё никогда я не видела Кванали таким пустынным, даже огни моста едва различались на горизонте, но от того пляж не потерял своей красоты: сильнейшие волны словно киты далеко выбрасывались на берег мутной песчаной пеной, однако спасатели в плотных дождевиках всё же не покидали своих постов. Завороженная уличным пейзажем, я и не заметила, как Юн Сон беззвучно подошёл сзади и обнял меня, положив подбородок на моё плечо.

— Кажется, благодаря кое-кому я начинаю любить дождь…

— Хочу на улицу! — заныла я, понимая, что выходить не стоит, ведь буйство погоды становилось не на шутку опасным.

— Нам повезло, что доставка еды работала, — задумчиво сказал Юн Сон, игнорируя мой не очень адекватный порыв.

— Бедный парень, наверное, весь вымок… — отстраненно пожалела я несчастного и содрогнулась оглушительного раската грома.

— Наверное, лучше закрыть окно, — предложил Юн Сон и согнал меня с влажного подоконника, на котором я успела расположиться.

Мы ещё немного посидели перед телевизором, сигнал постоянно пропадал из-за непогоды, сытая усталость давала о себе знать моими постоянными зевками. Юн Сон спросил, нужно ли мне в душ, но я была в нём перед отъездом, посему, прежде чем пойти умыться, пустила его первым, снова оккупировав подоконник. Юн Сон справился быстро и вышел с влажными, чуть растрепанными волосами, облаченный в свои домашние штаны и майку, видимо, чтобы не смущать меня. Проскользнув мимо него в ванну, я почувствовала аромат мужской банной косметики, оставшийся после его присутствия. Выпотрошив рюкзак, я едва отыскала там зубную щетку и собственное средство для умывания…

Юн Сон стоял возле трюмо, приводя волосы в порядок и, похоже, не заметил моего появления, что позволило мне подкрасться незаметно и обнять за талию, почувствовав его тёплые ладони на своих руках.

— Не хочу в Москву… — расстроенно поделилась я, чувствуя неминуемое расставание. — Не хочу в эту серость и рутину…

— Я, скорее всего, прибуду в Москву в ноябре, — сообщил он, улыбаясь мне из отражения, а потом просто развернулся, не отпуская моих рук. — За эти два месяца я, думаю, успею разрешить все проблемы… Ты станешь ждать меня?

Я счастливо и грустно кивнула, потянувшись к его лицу, чтобы снять очки и отложить их на туалетный столик.

— Конечно, стану, только это и будет вытаскивать меня из депрессии, — с тяжелым вздохом сказала я, прикоснувшись ладонью к его упругому животу. — Надеюсь, твои планы не поменяются, — я вовсе не имела в виду работу, а его отношение ко мне, и Юн Сон это прекрасно понял и поцеловал меня, позволив бесцеремонно стянуть с себя майку.

Какое красивое у него тело, налицо регулярное посещение тренажерного зала, гладкость кожи сводила с ума, и я даже не заметила, как он осторожно и мягко подтолкнул меня к кровати, поочередно расстегивая пуговицы моей рубашки, под которой, конечно же, скрывался тот самый миленький бюстгальтер…

***

Нан кэнчанаё — (кор. ) — Я в порядке.

Юн Сонын кынян паппаё (кор. ) — Юн Сон просто занят.

— Нэ, Нам Юн оппа? Нэ, Анянын ёгиё. Альгессоё. — (кор. , ? , . ) — Да, Нам Юн, братик. Да, Аня здесь.

Ачжощи, чаль оульрёйо* — (кор. ) — вам очень подходит.

Перекавай - каваи - яп.мило

========== Глава 13 ==========

Проснувшись оттого, что кто-то рядом зашевелился и прижал к себе, прикоснувшись к щеке губами, я подумала, что ещё никогда в жизни так хорошо не высыпалась. Едва сдержав блаженную улыбку, я сделала вид, что сплю, хотелось ещё немного вот так полежать, понаблюдать, какие он ещё предпримет попытки расшевелить меня ото сна. Юн Сон ласково провёл ладонью по моему животу.

– Ты ведь не спишь, - прошептал он мне куда-то в шею.

– Как догадался? – сонно спросила я.

– Спящие обычно дышат, - донёсся глухой смех, заставивший меня лениво приоткрыть глаза.

– Ещё немного, мамочка… - пошутила я, повернувшись к нему и обняв за талию, прижалась щекой к тёплой груди. – Хорошо…

Через несколько счастливых секунд я совершила потягушки, едва не засандалив ему в челюсть кулаком. На грани сладкой дремоты я нежилась под его взглядом.

– Ты сонная очень милая…

– Да, не принцесса… - не согласилась я, прикрывая веки, подумав, что на голове у меня наверняка свила гнездо парочка ворон.

Он не дал мне снова задремать, осторожно прочертив линию пальцем от лопаток до ягодиц, заставив вздрогнуть и чуть выгнуться навстречу ему, чтобы почувствовать, что разбудил он меня вовсе не из-за того, что пора подниматься.

– О, - выдавила я и глупо, совершенно не к месту, захихикала.

Где-то я читала, что утренний секс повышает тонус и способствует заряду хорошего настроения на весь день…

Бодрость действительно подкралась как-то незаметно, и, уже стоя в душе под тёплыми струями, я заметила, как в отражении блестят счастьем мои глаза, почему-то в желтоватом освещении сейчас казавшиеся зелёными. На самом деле, они у меня серо-голубые с карими вкраплениями, лучами расходящимися от зрачков, из-за чего у многих напрашивается сравнение с циферблатами. Умные люди говорят, это называется секторная гетерохромия. Я и не думала, что без косметики и с мокрой головой могу выглядеть, чувствовать себя такой красивой и желанной, невзирая на все изъяны внешности и «излюбленные» комплексы. Чувствуя себя превосходно, я «выплыла» из ванной комнаты, ещё раз потянувшись изо всех сил, и прильнула к любимому мужчине, уже принявшему душ и завязывающему тонкий стильный галстук у воротника серой рубашки.

– Тебе не надо торопиться на выпускной? – напомнил он, привлекая меня к себе и целуя в кончик носа.

– Наверное, надо, - я нехотя отлепилась от него и уселась с косметичкой на диван, дабы «нарисовать» лицо.

Пальцы почему-то подрагивали, наверное, ещё не схлынули остатки неги после чудесного пробуждения. Юн Сон сделал нам по чашке растворимого кофе, который в Корее был очень вкусным, не то что наши дешевые Нескафе и тому подобная барбитура. Я с благодарностью приняла горячий напиток, сделала глоток и стала подкручивать ресницы «пытошным инструментом», как называла эти щипчики моя мама. Юн Сон с интересом наблюдал мои манипуляции, но не комментировал, видимо, привыкнув, что женщины с их стремлением хорошо выглядеть прибегают и не к таким фокусам. Я с удовлетворением чувствовала, что ему тоже невмоготу торопиться из-за желания продлить минуты нашего такого обыденного «семейного» быта, словно мы прожили друг с другом не один год. Жаль, что пришлось ускорить сборы, но даже в лифте Юн Сон без стеснения держал меня за талию и присоединившийся к нам на четвертом этаже мужчина в строгом фраке с бейджиком на английском «метрдотель» и следовавшим за надписью корейским именем, ничуть его не смутил. Тот же, наверное, из-за профессиональной сдержанности так же не проявил особого интереса, только негромко и с улыбкой поздоровался.