Корни ненависти

Я сел между Бенитой и Фаусти. Старушка познакомила меня с новыми членами клуба: Кандидо, который всегда побеждал всех в боулинге, и Хуани, работавшей в городском совете. У двери, скрестив руки на груди, наблюдал за происходящим муж Фаусти, Фидель. Пришла даже Клаудия, гид из башни. По словам Бениты, сестра Клаудии, Ирати, заправляла туристическим центром и стекольной мастерской в Старой Кузнице на окраине деревни. Внешне сестры были очень разными: одна высокая с прямыми длинными волосами, другая маленького роста, со светлыми вьющимися локонами. По какой-то причине лицо Ирати показалось мне знакомым. Между тем перечень новоприбывших все никак не заканчивался.

– Вон тот, в очках, – адвокат Бельтран, – продолжала Бенита.

Безупречно одетый молодой человек с энергичным лицом приветствовал опоздавших.

– Довольно юный, – заметил я.

– Так и есть, работает совсем недавно. Рамиро Альвар поручает ему разные мелкие дела.

– Так вот про кого он упоминал, – прошептал я.

– Давайте приступим к чтению, – прервала нас Фаусти, после того как опоздавшие расселись и довольный Гонсало подал гостям напитки.

На этот раз очередь читать выпала пожилому мужчине с хриплым голосом. Через полчаса разгорелась дискуссия вокруг того, что Гуннар принимал белену во время осады.

– Не слишком ли преувеличен описанный эффект? – спросил Кандидо.

– Любопытно, что в книге, повествующей о событиях тысяча сто девяносто девятого года, говорится о наркотике, действие которого доказано только в наши дни, – вмешался я, напоминая, что нахожусь здесь не просто в роли читателя, а как инспектор уголовного розыска. Я хотел увидеть их реакцию. – Нам известно, что в прошлом Гуннар Кольбрунсон был берсерком, наемником на службе у скандинавских правителей. Порошок белены, принятый перед битвой, вызывает галлюцинации, амнезию и обезвоживание, иногда приводящее к смерти, – объяснил я, вспоминая лекции в академии. – По моему мнению, Гуннар знал о свойствах белены и применял ее со знанием дела, чтобы чувствовать себя непобедимым. Поэтому берсерков использовали как ударную силу на поле боя. Я считаю, что это отдельно взятый случай так называемого амока, слепой ярости. К сожалению, моя работа сопряжена с подобными случаями, и в последнее время они происходят все чаще. Невменяемый в порыве ярости убивает десятки невинных людей, а затем обычно лишает жизни себя.

Все молча смотрели на меня. На мгновение я забыл, где нахожусь и с какой целью. Увлеченный своей речью, я испытывал приятное возбуждение.

– Из тебя вышел бы хороший учитель, – с довольной улыбкой прошептала мне Бенита.

– Спасибо, – вполголоса ответил я.

Вскоре присутствующие начали вставать со стульев, чтобы размяться, и разделились на небольшие группы в зависимости от возраста и интересов. Клаудия с сестрой подошли поздороваться.

– Как ваши дела, инспектор? В последнее время вы зачастили в Угарте.

– У вас очаровательная деревня. Мне здесь очень нравится.

– Тогда вам следует побывать в мастерской, которую Ирати открыла в Старой Кузнице.

– Что ж, меня не надо уговаривать, с удовольствием приду и куплю что-нибудь на память, – быстро ответил я.

Мне и правда очень хотелось посетить старую кузницу, переделанную в гостиницу для туристов. Проникнуться атмосферой места, разрушившего жизнь Рамиро Альвара и его семьи, от которой сейчас почти никого не осталось.

– В таком случае, инспектор, не будем терять время. Я как раз туда собиралась, – с улыбкой сказала Ирати.

Мы пошли вдоль реки по дороге, которая вела на окраину деревни и заканчивалась в нескольких сотнях метров впереди, у периметра башни.

Ирати оказалась приятной молодой женщиной, более разговорчивой, чем ее сестра. Она поведала мне, что зимой сложнее найти клиентов.

– Могу представить. Кое-кто из моей родни занимается гостиничным бизнесом, – поделился я. – Без трудностей не обходится, хотя, с другой стороны, есть свои преимущества в том, чтобы работать без начальников и строгого расписания.

– Меня спасает стекольная мастерская. Все больше людей узнают про мои изделия благодаря сарафанному радио.

– Очень за тебя рад, правда. Значит, здесь когда-то была кузница семьи Нограро?

– Здание полностью реконструировали, – объяснила Ирати, когда мы вошли внутрь. – У нас есть несколько комнат, на этих выходных они все свободны. Пойдем в магазин, и ты что-нибудь себе выберешь.

Следом за нами вошли другие посетители, которые по пути домой с вечерней прогулки решили прикупить набор синих стаканов или какую-нибудь приглянувшуюся диковинку из стекла.

Я как раз выходил из мастерской с коллекцией декоративных бутылок для отеля Альбы, когда позвонил Пенья.

– Кракен…

– Унаи, – поправил я. – Пожалуйста, зови меня Унаи.

– Мы только что получили отчет из лаборатории, который опровергает все наши гипотезы последних недель. Скажи, ты сидишь?

– Вообще-то нет, – ответил я, когда в мастерскую заглянул очередной покупатель в поисках сувенира. – Давай уже выкладывай, что у тебя?

– Кровь на карандаше с места убийства Матусалема. Она принадлежит Рамиро Альвару Нограро.

Я не мог поверить своим ушам.

– Что?! Рамиро? Ты уверен?

– Боюсь, да. По словам доктора Гевары, нет никаких сомнений в результатах лабораторных исследований.

Я прислонился к стене, пытаясь переварить услышанное. Выходит, все, что Рамиро рассказал мне о давних событиях в этой самой кузнице, – вымысел? Плод его воображения? Спектакль? И с самого начала убийцей был он? Или Рамиро действительно страдает диссоциативным расстройством, и убийца – Альвар, его альтер эго? С кем я имел дело: с шарлатаном, заклинателем змей или… интегрированным психопатом, скрывающимся за фасадом нормальности?

– К счастью, мы знаем, что он еще в больнице, – решительно сказал я. – Сколько времени нужно, чтобы получить ордер на арест?

– Придется долго объяснять судье, что мы разрабатывали другую линию расследования, и она вряд ли обрадуется, – ответил Пенья. – Все же надеюсь, мы получим разрешение через пару часов.

В магазин продолжали входить покупатели. Я нажал отбой и, не глядя по сторонам, совершенно ошеломленный происходящим, налетел на крупного молодого человека с вьющейся каштановой бородой.

– Извините, – буркнул тот, даже не взглянув на меня.

Молодой человек показался мне смутно знакомым, и я машинально проследил за ним взглядом. Выяснилось, что это парень Ирати.

– Себас, ну наконец-то, – ласково сказала она ему.

Они обменялись сдержанным поцелуем и вошли в мастерскую.

Пустая трата времени. Кучи сохраненных данных, имен, лиц. Я понял, что по привычке наблюдаю за всем вокруг, фиксирую и каталогизирую каждую деталь только для того, чтобы не думать о самом главном: о том, что Рамиро Альвар убил Матусалема. И чуть не отправил на тот свет мою напарницу, после того как переспал с ней.